Шарль Эксбрайа - Болонская кадриль
- Тоска миа, вы не думаете, что нам пора отдохнуть?
- Мне немного страшно, Санто... После всего, что случилось, с тех пор как мы приехали... А вдруг возле виллы прячутся еще какие-нибудь типы?
- Зачем?
- Не знаю... Но, по-моему, мы уже достаточно натерпелись, чтобы не пытаться найти логическое объяснение...
Фальеро уже вполне пришел в себя.
- Подождите меня здесь, Тоска, - сказал он, вставая. - Я хочу убедиться, что в саду никого нет.
- Вы оставляете меня одну?
- Мало ли что, в этой комнате вам будет гораздо безопаснее.
- И вы собираетесь голыми руками справиться с вооруженным бандитом?
- Да что вы, у меня тоже есть револьвер!
Фальеро извлек из чемодана "беретту".
- Нам с дядей дали разрешение носить оружие, и после кражи документов я с ним не расстаюсь. Эх, был бы у меня при себе револьвер час назад... Я скоро вернусь, дорогая...
У Тоски не было сил спорить. Вот уж она не думала, что ее замужество может вызвать подобные осложнения! Ладно бы еще Жак, а то насилие, револьверы, выстрелы, раны, угрозы! Нет, так продолжаться не может! Это просто чудовищно! Завтра же Тоска вернется в родительский дом и поселится с мужем там. Под защитой сурового Лудовико и нежной Доменики ей будет гораздо спокойнее.
Санто осторожно крался по саду, прислушиваясь к каждому шороху и не спуская пальца с курка. Жак, сидевший за газоном, видел, как его счастливый соперник вышел из дома, и стал с удивлением раздумывать, что тот замышляет. Любопытство заставило его высунуться из укрытия. Санто заметил какую-то тень и тут же выстрелил. Пуля просвистела у самого лица ошарашенного Жака, а вторая ударила в бронзовую вазу, и та отозвалась долгим обиженным звоном.
- Это я, Фальеро! - крикнул француз.
В ответ Санто еще дважды спустил курок, и Жак остался в живых лишь благодаря хорошей реакции - он вовремя успел броситься на землю. Похоже, этот кретин всерьез задумал его прикончить! Субрэй в свою очередь тоже выстрелил. Правда, он хотел лишь утихомирить Фальеро и пальнул далеко в сторону.
Тоска зажала зубами носовой платок, с ужасом прислушиваясь к грохоту выстрелов.
По приказу Коррадо карабинер остановил джип.
- Вы слышали, Морано?
- Да, сержант...
- Как, по-вашему, что там такое?
- Выстрелы, сержант!
- Я тоже так думаю. Смертоубийство продолжается! Вам выпал случай покрыть себя славой, Морано!
- Мне, сержант?
- Да, вам, карабинер! Было бы несправедливо лишить вас такой блестящей возможности отличиться! И можете не благодарить меня - это вполне заслуженный вами знак доверия.
Карабинер Силио Морано испытывал сейчас к своему шефу что угодно, только не благодарность. И еще никогда родная деревушка Гаруньяно не казалась ему столь далекой.
Жаку все же удалось ускользнуть от взбесившегося Санто, хотя тот, вероятно для очистки совести, выпустил последнюю пулю в том направлении, где исчез француз.
Морано остановил джип метрах в двадцати от въезда на виллу.
- Ну, сержант, что мы будем делать, а?
- С ружьем наизготовку вы проникнете в сад и медленно пойдете к дому. А я вас прикрою.
- Вы... вы не думаете, сержант, что лучше б нам идти рядом...
- А если с вами что-нибудь случится, Морано, кто сообщит, что вы пали жертвой долга?
Тоска так изнервничалась, что при виде Санто едва не закричала.
- Что означает вся эта стрельба?
- Там кто-то бродил... и мы стреляли друг в друга... не знаю, удалось ли мне попасть в цель.
- Надеюсь, это по крайней мере не Жак?
- Безусловно нет... И позвольте заметить вам, Тоска, что ваша забота об этом типе меня удивляет. Между прочим, в меня тоже стреляли!
- Ох, я уже совсем запуталась! Но одно я знаю точно - это что не останусь здесь больше ни на минуту!
- И куда же вы хотите ехать?
- К папе!
Карабинер, стараясь как можно осторожнее переставлять ноги, продвигался по саду. В горле у него пересохло, живот сводило судорогой, а колени подкашивались. Приняв вазон за притаившегося врага, Морано чуть не выстрелил. А позади на почтительном расстоянии за ним следовал сержант с револьвером в руке. Он наблюдал за своим подчиненным не сводя с него глаз.
Тоска и ее муж закрыли чемоданы, выключили свет и, распахнув дверь, дружно отпрянули: на пороге стоял карабинер и целился в них из ружья!
- Не двигайтесь - или я стреляю! - крикнул он.
ГЛАВА IV
Тоска и ее муж недоуменно смотрели на неизвестно откуда взявшегося карабинера. Добродушная румяная физиономия Силио выражала полное ликование.
- Вы можете идти сюда, сержант, я их поймал! - слегка повернув голову, крикнул Морано.
Недоверчиво поглядывая по сторонам, сержант Коррадо вошел в комнату, но при виде Тоски распрямил грудь колесом и лихо разгладил усы.
- Ну, попались в ловушку, а? - осведомился он. - Думали потихоньку смыться, да? Но вы не учли Коррадо!
Карабинер Морано слишком гордился совершенным подвигом, чтобы сразу вернуться к своей обычной робости, поэтому он осмелился напомнить о своем существовании:
- И меня, сержант!
Карло испепелил подчиненного высокомерным взглядом.
- Вы только рука, а голова - я. Никогда не забывайте об этом, Морано. И все, что вы делаете, сначала я продумал, вот так! Ясно?
- Ясно, сержант...
И Морано понял, что еще не пришел тот день, когда он сможет похвалиться медалью перед друзьями из Гаруньяно. Но Коррадо уже не обращал на него внимания, а снова повернулся к пленникам.
- Где жертвы?
- Жертвы?! - взорвался Фальеро. - Да мы и есть жертвы!
- Только не говорите этого мне, синьор! - фыркнул сержант. - Все преступные уловки я знаю наизусть! Вы убили, спрятали трупы и собирались улизнуть. Но тут появился я и с беспримерной отвагой, с полным презрением к опасности, на которое способны лишь карабинеры, эти аристократы полиции, преградил вам дорогу! Жаль, что тут не оказалось хотя бы одного-двух журналистов, а? Ma gue! Безвестность не подобает верному долгу солдату!
Бледный от злости Санто перебил тираду сержанта:
- Может, хватит?
Сержант вздрогнул. Потрясенный Силио - подумать только, какой-то штатский смеет так разговаривать с его шефом! - уронил ружье. Прогремел выстрел, и пуля засела в спинке кровати. Все переглянулись, осознав грозившую им опасность.
- Карабинер... - только и смог пробормотать Карло.
Пристыженный Морано подобрал ружье.
- Извините, сержант...
- А если бы вы меня убили, дурак? У кого бы вы просили прощения? У моего трупа?
Увидев на тумбочке телефон, Коррадо подбежал и быстро набрал номер.
- Алло! Антонина!.. Это твой Карло... Что здесь творится!.. Я лишь чудом избежал смерти! Но небо не пожелало лишить тебя супруга, мой ангел! Я просто хотел тебя успокоить... Иди, ты можешь спать, бедняжка, а я должен выполнить свой долг! Что? Ты не спала? Что ж, жена солдата должна стойко выносить постоянную тревогу! Да-да, обещаю... Я буду достоин тебя! И, если того пожелает Господь, мы скоро увидимся! А?
Разъяренный Санто схватил Коррадо за руку:
- Да сколько же можно?!
- Спокойно! Покушение на сержанта карабинеров при исполнении служебных обязанностей обойдется вам очень дорого! Где трупы?
- Какие трупы?
- Несчастных, которых вы злодейски убили! Например, графа Матуцци...
- Как? Мой отец убит? - вскрикнула Тоска.
Коррадо посмотрел на нее:
- Ваш отец? А кто вы такая, синьора?
- Тоска Фальеро, дочь графа Матуцци.
- Так... А это?
- Санто Фальеро, мой муж.
- Ах вот как... тогда, значит, ошибка вышла... А ежели человек согрешит по неведению, это ведь всегда можно уладить, правда? Но где же синьор Ваччи?
- В Болонье, он оставил нам свою виллу на несколько дней.
- Ага...
Сержант повернулся к Силио.
- Боюсь, нам придется объясниться, Морано, - тихо проговорил он, но за внешней мягкостью скрывалась воистину необъятная злость.
- Вы что-то сказали, синьора? - спросил он Тоску.
- Мы поженились только утром, сержант, и это наша брачная ночь.
- Правда?
В разговор вмешался Фальеро:
- Вам известно, что такое брачная ночь, сержант?
- А как же, синьор, у каждого свои воспоминания! Ах, синьора, это лучшие минуты в жизни женщины! Куколка превращается в бабочку... Такая ночь никогда не забудется, синьора, никогда! Знаете, моя Антонина часто мне говорит: "Ты помнишь, Карло?" Карло - это я... Так вот...
- Плевать нам на это!
- Синьор Фальеро не любит поэзию, насколько я понимаю? Мне жаль вас, синьора, потому как жизнь без нее ничего не стоит... Но позвольте мне еще раз нижайше принести вам мои поздравления. Мы с карабинером уходим и оставляем вас наслаждаться минутами этого упоительного, единственного в мире блаженства!
И, безукоризненно вытянувшись по стойке "смирно", сержант отдал честь, потом, как на учениях, повернулся на каблуках и с высоко поднятой головой двинулся вправо.
- А мне что делать, сержант? - спросил Морано.
- Иди за мной, дурень!
