Наталия Левитина - Кейс. Доставка курьером
– Ева, я не могу позвонить тебе на сотовый, я не дотянусь до телефона! Я здесь застряла! Пожалуйста, найди Нонну Кратову, помнишь, я тебе рассказывала о ней!
Ева удрученно покачала головой, указала на ухо – «ничего не слышу» – и направилась обратно к подъезду. Через минуту она уже таранила мою дверь, удивляясь, почему же это я не тороплюсь ей открыть.
– Ева! – крикнула я. – Я застряла у окна!
– Как это?! – крикнула через дверь Ева.
– Да так! Пожалуйста, найди Нонну Кратову. У нее офис через дорогу! Видела вывеску «Вернхаус»? Спаси меня, Ева! Пусть Нонна придет и откроет дверь! У нее есть запасные ключи! Я тут к батарее привязалась!!!
Соседка некоторое время потрясенно молчала. Видимо, прикидывала, как взрослая женщина в (предположительно) здравом уме могла собственноручно привязаться к батарее. Нет, ну ладно бы я была в квартире не одна, а с Никитой. Тогда странная затея выглядела бы вполне пристойно – не грех оказаться привязанной к батарее в процессе сексуальных развлечений, с кем не бывает. Но так… В одиночестве…
Я хорошо понимаю удивление Евы. Нормальный человек до такого бы не додумался.
– Ева, ты меня слышишь?!
– Юля! А хочешь, я найду крепкого парня и мы в два счета выломаем замок?! Вынесем на фиг дверь! – азартно добавила Ева. – И еще полстены!
– Нет, спасибо! Просто сгоняй в офис и найди Нонну! Правда, ее там может не быть! Но тебе обязательно скажут, где она! Ты же на машине! Евочка, ну пожалуйста! Не бросай меня в беде!
– Конечно я тебя не брошу! – пообещала через дверь Ева. – Жди! Я мигом!
Опять высунувшись в окно, я видела, как Ева садилась в машину. Она уехала и пропала на долгих три с половиной часа – я следила по дисплею видеомагнитофона. Когда зеленые цифры на видео показали начало шестого, в замке повернулся ключ.
Никогда в жизни я еще так не радовалась встрече с Нонной! Слезы градом хлынули из глаз. Бизнес-леди зигзагом пронеслась по комнате, сторонясь разбросанных вещей, ловко прошмыгнула между ведром с водой и свернутым паласом.
– Вроде бы я сегодня здесь уже была, – задумчиво произнесла она. – Ты уборку затеяла? Ну, радость моя, что случилось? М-да… Угораздило же… Где у тебя ножницы? Ну все, все, крошка, не рыдай!
Спасенная, я уткнулась лицом в мягкий, прохладный бюст Нонны, видневшийся в глубоком декольте. Подруга ласково похлопывала меня по спине, успокаивая, а я содрогалась от рыданий.
Непутевая!
– Ты это зачем вообще, а? – спросила Нонна, рассматривая обрезки синего шнура.
– Окно хотела помыть.
– Честно? А при чем здесь батарея?
– Так это же страховка! Я боялась вывалиться.
– А-а… Разумно. Ну, не реви, солнце. Все уже в полном порядке… Познакомилась я с твоей польской красоткой. Она мне обещала тако-о-ой маникюр забацать – закачаешься! На завтра договорились. Ну и шустрая девица, бойкая, цепкая. Электровеник. Я себя в юности вспомнила.
– Ты и сейчас электровеник.
– Сочту за комплимент. Ты не представляешь, где меня настигла твоя Ева.
– В офисе?
– Как же! В аэропорту!
– В аэропорту?!
– Ну да. Я товар встречала. И тут примчалась Ева. Глазищи – во! Волосы развеваются, как у ведьмы. Разметала по взлетному полю персонал, оторвала меня от тюков с одеялами. Быстрее, говорит, там Юля к батарее привязалась, надо спасать…
Позже Ева поведала мне, что из первого офиса Нонны ее отправили во второй – в другом районе города. Она пыталась дозвониться до Нонны по телефону, полученному от менеджера Нонниной фирмы, но безрезультатно. Из второго офиса Еву послали в третий, в центре. К счастью, госпожа Кратова открыла пока только три точки, представляющие компанию «Вернхаус» (в плане у нее десять – пятнадцать).
Ева буквально наступала предпринимательнице на пятки, но ей никак не удавалось поймать стремительную бизнес-леди. В третьем офисе обрадовали: Нонна Марковна отправилась на массаж в салон. В салоне сказали, что клиентка отчалила десять минут назад в неизвестном направлении. Но Ева, не удовлетворенная ответом, вызвала массажистку и, применив изощренные пытки, заставила ее вспомнить, куда планировала поехать Нонна Марковна после салона. А бизнес-леди собиралась в аэропорт! И Ева помчалась в аэропорт.
Какая она милая!
Всегда, всегда буду брать к себе Мишутку!
Никогда ей не откажу!
…Звонок в дверь вырвал меня из прострации.
– Наверное, это Ева, – сказала Нонна. – Отлично! Давайте все вместе поедем в кафе! Тебе надо расслабиться.
– Это не Ева, – мрачно сообщила я. – Это Никитина мама, Лана Александровна. Мы с ней на шесть договаривались. Чайку попить и поболтать по-девичьи.
– Понятно, – сказала Нонна, оглядываясь.
По комнате явно проехал бронетранспортер.
И не один, а колонна. Я была в драной (рабочей) фуфайке и в едва высохших слезах.
– Что ж, ты отлично подготовилась к встрече со свекровью, – бодро сказала подруга.
Глава 8
Генеральный директор холдинга в роли официанта
Депутат Воскресенский дал пять дней на доставку кейса. Один уже прошел. Осталось четыре…
– И что ты собираешься делать? – спросила Ева.
Мы сидели на ее шикарной кухне. Сверкал серебристыми панелями холодильник, сияла подсветка, загадочно мерцали поверхности дорогого кухонного гарнитура. Судя по тому, какой ремонт отгрохала Ева в новой квартире, ее бизнес давал неплохую прибыль.
Прелестная пани в длинном шелковом халате, усыпанном золотыми орхидеями, пыталась кормить детским творожком Мишутку. Малыш изворачивался, хрюкал, плевался и жалобно смотрел в мою сторону – словно апеллировал к чувствам бесплатной няньки: «Ну, посмотри, кто так кормит! Кто так кормит! Юля! Возьми же ты меня!»
– Нет, не могу! Это не ребенок, а наказание какое-то! – возмутилась Ева и швырнула в раковину ложку. – Нервов не хватает! Юль, может, ты?
Я забрала у нее детеныша, взяла чистый инструмент.
– Такой вкусный творог, я пробовала, – сказала Ева. – Полезный! От экологически чистой коровы! Что ему не нравится, а? Юля, давай, впихни в него баночку. Ты наверняка знаешь, как договариваться с этими чудовищами. Конечно, надо как-то ласково, нежно…
– Несомненно. Как же иначе… Пасть открыл быстро, маленькая вредина, я кому сказала!
Ребенок послушно, словно кукушонок, разинул рот и цапнул целую ложку продукта…
Ева уже рассказала мне, как металась вчера в поисках коммерсантки Нонны Кратовой. Я в ответ поведала о моем авантюрном приключении – визите к депутату – и о кейсе с деньгами. Она выслушала рассказ затаив дыхание и только изумленно хлопала длинными ресницами. Правда, я немного сместила события во времени – и на фазенду к Воскресенскому ездила якобы не в тот день, когда Ева поручила мне Мишутку, а накануне.
Она наверняка убила б меня, узнав, какой опасности подвергался ее сынок из-за безалаберности няньки. К счастью, ребенок еще по крайней мере год будет изъясняться исключительно междометиями, а потому не сумеет рассказать мамочке, как увлекательно мы с ним проводим время…
– Оставь деньги себе, – жарко выдохнула Ева, едва я закончила трагическое повествование.
– Ты что! – возмутилась я.
– А я бы оставила, – призналась Ева. – Ты подумай! Такая удача – тебе подбросили кейс с деньгами. Надо пользоваться. Я бы еще три, нет, пять маникюрных баров открыла. И плюс косметический салон. Это моя мечта – шикарный такой, красивый, стильный. Для самых-самых крутых дамочек. А какая, вообще, сумма?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Воскресенский сообщил код, но я в суматохе его не запомнила.
– А сколько цифр?
– Много. Семь или восемь.
– И совсем ничего не помнишь?
– Девять, шесть… В конце – две четверки. Остальное – напрочь вылетело из головы. Я же была в таком состоянии – скорее бежать, прятаться, спасать ребенка!
Ой… Проговорилась.
– Какого ребенка? – удивилась Ева.
– Ну, этого… Глеба! Дизайнера, с которым мы ездили к Воскресенскому.
Ура! Выкрутилась.
– А разве он ребенок?
– По мне – сущий младенец! Ему всего двадцать восемь. Детский возраст.
– Не так уж и мало.
– Ах, Евочка! Доживешь до моих лет, – вздохнула я.
– И все-таки… Сколько же денег в кейсе? Как ты думаешь, Юля?
– Нонна подозревает – приблизительно полмиллиона евро. Она же имела когда-то дело с чемоданами денег. Определяет по весу.
– Полмиллиона евро! – ахнула Ева. – И ты собираешься отдать кому-то этот кейс?!
– Я обязательно должна его отдать. Иначе пострадают близкие Воскресенского. Их поставят на счетчик.
– Счетчик – это страшно, – согласилась Ева.
– У тебя был опыт?
– Нет, к счастью. Но столько всего про это рассказывают!
– Вот именно! Родных Воскресенского поставят на счетчик, и через неделю им уже не хватит никакого наследства, никаких квартир и загородных поместий, чтобы расплатиться с долгами. Жену и дочь продадут в бордель, сына и годовалого внука отправят рабами на галеры. А я пообещала передать деньги кредитору.
