Джон Макдональд - Темнее, чем янтарь
— Что? Ах, да, повторить. Но ведь сейчас здесь нет такой девушки, так что не о чем и говорить, — уныло заключил я, принимаясь за второй коктейль.
— Как сказать, сэр, может быть, вас судьба привела ко мне? У нас тут есть одна официантка, у нее, бедняжки…
Я не пожелал услышать, что стряслось у бедняжки и почему она нуждается в утешении. Энергично замахав руками, я заставил бармена замолчать.
— Что случилось, сэр?
— Ничего. Просто я вспомнил. Один парень сегодня в… Да где ж это мы с ним сидели? Черт с ним, неважно. Он сказал, что тут у вас бывают три его подружки и я могу с ними познакомиться, их зовут… — я глубоко задумался, но через секунду «вспомнил». — Их зовут Тами Вестерн, мисс Барнтри и мисс Делл… Фамилию забыл.
Теперь Альберт походил на хорька, почуявшего опасность. Ему потребовалось время, чтобы оценить ситуацию, поэтому он покинул меня и занялся двумя другими клиентами. Обслужив их, он подошел ко мне и тоном, не допускающим продолжения разговора, заявил:
— Ни одной из этих дам здесь сегодня не было.
— Альберт, что случилось? Я тебя чем-то обидел?
— Вы спросили о других посетителях, я вам ответил, вот и все.
Я положил ладонь на стойку и раздвинул пальцы так, чтобы он увидел двадцатидолларовый банкнот.
— Ты так любишь помогать людям, Альберт, так помоги и мне.
К моему удивлению, некоторое время он колебался, но потом кивнул, и деньги исчезли из-под моей руки. Внимательно осмотрев бар, он перегнулся через стойку и негромко заговорил:
— Послушай, приятель, я не знаю, что ты хотел купить за свои деньги, но от меня получишь добрый совет. — Его манеры претерпели существенные изменения. — Не знаю, что у тебя на уме и какой дурак нашептал тебе эти имена, но лучше всего поскорее забудь их. За этими девками — Вестерн, Барнтри и Уайтни — присматривают такие ребята, что… Ты следишь за моей мыслью?
— А почему тот парень сказал, что с ними можно договориться?
— Если ты не идиот, забудь и о парне, и об этих шлюхах! За пятерку ты получишь скромную, чистенькую девушку, которой надо малость подзаработать. Не хочешь? Ну, если тебе нужно что-нибудь особенное, то бери вон ту, что сидит за пианино. Редкая штучка! Но это уже обойдется тебе в двадцатку, понял? Что молчишь?
— Завтра, завтра, завтра.
— Господи, спаси, опять за свое!
— Но тот парень сказал…
— Ты мне не веришь — и зря! — досадливо поморщился бармен. — Я тебе добра желаю!
Я вытащил еще одну пятерку и протянул ему.
— Знаешь, Альберт, что-то я расклеился. Сегодня буду спать один. А завтра мы с тобой продолжим этот разговор, о'кей?
— Завтра, завтра и завтра? — ухмыльнулся Альберт.
Через несколько минут, растянувшись на одной из своих роскошных кроватей под сенью зеркал, я обдумал все, что удалось узнать за день. Меня слегка озадачивало, что на такую лакомую добычу, какую я изображал, никто не клюнул. Впрочем, девушки могли быть заняты — с исчезновением Тами-Эвы, если ее еще никем не заменили, работы у них прибавилось. Они могли быть в круизе или отсиживаться после очередного дела. А может быть, они вообще временно прекратили операции после расправы с Тами, опасаясь, не успела ли она их выдать.
Ее воскрешение, должно быть, хорошенько встряхнуло их. Я почти не сомневался, что ее выдал тот самый бармен, к которому она собиралась обратиться. Не сомневался я и в том, что она не назвала наших с Мейером имен и не сказала им, где хранятся деньги. Если у нее хватило самообладания не закричать, когда она летела с моста, только чтобы досадить Терри, то теперь, зная, что второй раз они не ошибутся, она должна была испытывать горькое злорадство при мысли, что до ее денежек им не добраться.
Я несколько колебался в выборе следующего шага. Хорошо было бы, конечно, разыскать Эвиного бармена, но на это могло уйти много времени. С другой стороны, меня весьма заинтриговали ее пять минут на кухне. Если тайник находится там, то не составит труда найти его. Впрочем, может быть, это уже сделал Грифф? Интересно, что он сделает, если опять наткнется на меня?
В пять минут третьего я позвонил дежурной и попросил разбудить меня в половине пятого. Вряд ли Грифф встает так рано.
На этот раз я старательно закрыл за собой дверь. В квартиру я попал через раздвижные двери, ведущие из гостиной во дворик, ну а во дворик — через забор. Пришлось приложить некоторое усилие, и двери разъехались с жалобным скрипом. Я прошел в кухню, плотно прикрыл за собой дверь, опустил жалюзи и только тогда включил свет.
Где она могла устроить тайник так, чтобы добраться до него меньше, чем за пять минут? По-видимому, ей не пришлось ни двигать мебель, ни развинчивать трубы. Плита? Пусто. Холодильник? То же самое. Полки и шкафчики? Чересчур просто, но все же посмотрим. Посудомоечная машина?
Осматривая ее, я обратил внимание, что два болта на задней крышке перепутаны и закручены не до конца. Значит, Грифф побывал и здесь. Но только нашел ли он что-нибудь?
После посудомоечной машины я осмотрел раковину и табуретки, а затем, встав на одну из них, — навесной шкафчик, до которого нельзя было дотянуться снизу. Нигде ни следа чего-нибудь подозрительного. Не слезая с табуретки, я начал осматривать потолок. Над раковиной висела круглая лампа дневного света, основание которой винтом прикреплялось к потолку. Не слишком надеясь на успех, я вытащил винт. Лампа повисла на металлическом тросике. Запустив руку в открывшееся квадратное отверстие, я нащупал пакет, завернутый в папиросную бумагу.
Через минуту, вернув лампу на прежнее место, я стоял у окна. Свет я погасил, жалюзи открыл, и солнце, выглянувшее из-за Атлантики, осветило четыре пакета разной толщины. Сквозь папиросную бумагу просвечивали купюры: двадцатки, сотни, пятерки. Я не стал пересчитывать деньги и, засунув пакеты за пазуху, заторопился к выходу.
Открывая ворота, я услышал шорох за спиной, но было уже поздно. Мгновение спустя у меня перед глазами поплыли золотые и алые круги, колени подогнулись, и я очутился на земле. Он вовсе не собирался убивать меня, удар был грамотно нанесен справа, повыше уха.
Было уже достаточно светло, чтобы я смог безошибочно узнать нападавшего. Впрочем, никого другого я и не ожидал увидеть. Без темных очков он выглядел еще хуже, чем в них. Держался он, надо сказать, вполне профессионально, на безопасном расстоянии от меня, хотя всем своим видом напоминал разъяренного дикого слона. Полностью отождествить его со слоном мешал тяжелый люгер, дуло которого смотрело мне прямо в глаз. Кроме того, я не мог не оценить изысканной простоты, с которой он заманил меня в ловушку.
— Опять дали не тот ключ? — осведомился Грифф.
— Что-то чересчур тщательно ты заботишься об этой квартире.
— Я даже провел сигнализацию, — довольно ухмыльнулся он. — Теперь, если туда кто заходит, у меня звонит звоночек. Я уже неделю сижу тут, жду гостя. Правда, вчера ты сумел обвести меня вокруг пальца с этими ключами. Я-то думал, что это будет кто-нибудь, кого я знаю. А теперь подымайся, хватит загорать. Встань лицом к воротам на расстоянии вытянутых рук. Руки не отрывай. Поближе ко мне. Еще чуть-чуть. Хорош.
Толстые пальцы пробежались по моему торсу, и тут он допустил первую ошибку. Его так заинтересовали пакеты, найденные у меня под рубашкой, что он не стал проверять карманы брюк. Порой даже полиция совершает такие промахи.
— Правую руку держи на месте, а левой аккуратно расстегни рубашку и достань все, что ты там припрятал. Не торопись. Брось их на землю. Молодец.
Затем он похлопал меня по животу, убедился, что все в порядке, и велел мне отойти на несколько футов. Краем глаза я видел, как он, переложив люгер в левую руку, быстро собрал пакеты и засунул в нагрудный карман.
— Так где же, черт побери, они были?
— В кухне, на потолке, под лампой.
— Пятьдесят часов я ковырялся в этой вонючей дыре, а ты пришел и взял. Когда эта сука сказала тебе?
— Она не говорила. Просто я не такой тупой, как ты, Грифф.
— Я, может, и тупой, но не настолько, чтобы обращать внимание на твои шуточки. Тем более, что шутить тебе осталось недолго. Мне плевать, кто ты и откуда. Меня волнует только, как чисто доиграть эту партию. Усек? А теперь медленно, медленно открой ворота и иди. Дойдешь до своей машины, открой пассажирскую дверь, сядь, а потом перелезешь на свое место, и учти: дверь в квартиру взломана, везде твои отпечатки. Я имею полное право пристрелить тебя, и любой суд меня оправдает. Так что без глупостей.
Если имеешь дело с профессионалом, не следует вступать с ним в пререкания. Обычному человеку, чтобы выстрелить в себе подобного, нужно сначала разжечь себя до определенной степени. Профессионал стреляет не задумываясь.
Пару минут спустя я сидел за рулем своего форда. Грифф расположился рядом, привалившись к дверце и не снимая палец со спускового крючка.
