Аркадий Карасик - NEXT-3: Дюбин снимает маску
— Ну,это мы еще поглядим, кто кого обдерет! Вопрос считайте открытым.
Воитель, самый настоящий воитель! В латах и с мечом в руке. Сломит сопротивление, пробьет брешь в крепостной стене... Нчего не поделаешь, в парне работают лавровы гены. Тот в молодости был таким же азартным, никогда не прислушивался к добрым советам, всегда поступал по своему.
А почему не использовать его богатырскую силу в своих целях? Белугин по натуре не карьерист, но реальная возможность сменить директорский пост на кресло какого-нибудь зама президента компании нередко волнует его, кружит лысую голову.
Внешне равнодушно счищает кожуру со второго яблока, разрезает его на тонкие дольки, а в голове вспугнутыми птицами мечутся мысли. Вспомнилось посещение склада, будто на яву нарисовались ящики, помеченные разноцветными птичками, таинственно шелестят загадочные пакетики...
Он ничем не рискует, информацию о фальшивой водке и подозрительном «порошке» подкинет акционер Лавриков. Этакий троянский конь. Зато появится возможность расправиться с оскорбившим его старшим кладовщиком, еще раз продемонстрировать свою силу и уверенность.
Наконец, решился. Не глядя на собеседника, тихо проговорил:
— Что касается вопросов, то утром я закрыл один из них. Не второстепенный, по моему разумению, самый основной... На складе компании хранится... самопал. Скорей всего, окимовского производства. В красивых бутылках с яркими наклейками. Понимаешь?
От неожиданного известия Федечка поперхнулся. Вернее сказать, притворился огорошенным. Ибо ему отлично запомнилась «газель» с которой он спрыгнул вместе с бутылкой самопала. И они, эти замаскированные бутылочки выпрыгнули не где-нибудь за углом в грязной пивнушке — на «имперском» складе. Он засвидетельствует изготовление самопала на окимовском консервном заводе, Белугин подтвердит его наличие в компании.
Изготовление и сбыт ядовитого зелья — немалое преступление, но покарают за него заводское начальство, а вот за хранение на складе «Империи» так ударят, что вся компания содрогнется и заколышется.
— Круто!.. Ну, что могу сказать? Вот на это господа «мудрые и всесильные» должны среагировать. Обязаны клюнуть! Ведь что это означает? Опускание до уровня примитивных жучил на оптовом рынке. Такие делишки никакому Хомченко не простят. Спасибо, мин херц!
Расправившись со вторым яблоком и отпив остывший кофе, Белугин положил на стол упаковку с «порошком».
— А это посильней самопала. Попробуй сделать анализ. Только быстрей, не мешкай!
Федечка взял пакетик, повертел, ощупал. Вскрывать не стал — это сделают эксперты в лаборатории.
— Что такое?
— Пока не знаю. Очень уж странная «йодированная соль». Якобы соль. Килограммов пять лежит в темном складском закутке... Расфасованные в крохотные пакетики... Все, я свое отработал, остальное — твои проблемы. Дерзай, вьюнош!...
Возвратился Белугин в свой ухоженный кабинет с приятным чувством насыщенности и не менее приятным — исполненного долга. Мавр сделал свое дело — мавр может уйти...
Нет, уважаемые и малоуважаемые оппоненты, никуда уходить он не собирается. Вот только немного отдохнет после вкушения диетической пищи. Заодно продумает предстоящий наезд на него покровителей окимовских жучил. В том, что старший кладолвщик подставил управляюшего — ни малейшего сомнения.
В три часа предстоит увлекательнейшее зрелище. Коррида наоборот. Торреадоры с матадорами, роняя свои шпаги и дротики, будут в панике разбегаться перед бешенным быком. А бык, Лавриков-младший, неопровержимыми фактами и вескими доказательствами подбрасывает их на рога, топчет упреками, колет обвинениями.
Все же зря он опасался встреч с Федечкой! Нормальный парень, даже — приятный. Что же касается этакого ехидства, то оно присуще многим, если не всем. Одному больше, другому меньше... Даже Лавр нередко пользуется ехидством...
Отдохнуть не пришлось — в кабинете управляющего ожидала запланированная неприятность. В виде упитанного мужчины с обширной, как и у Белугина, плешью, лохматыми седыми бровями и холодными «рачьими» глазами. Портрет можно дополнить измятым добротным костюмом и тусклого цвета галстуком.
Борис Антонович Хомченко, референт или консультант, охранитель покоя хозяев «Империи» или их полномочный представитель, или подковерный интриган — не разберешь, какой пост занимает этот человек.
Официальная, зафиксированная в штатном расписании, должность — заместитель директора по поставкам. Каким именно, от кого или к кому — скромно умалчивается.
Он не развалился в мягком кресле, не откинул благородную башку на его изголовье — сидит на краешке стула на подобии бесправного просителя. Или — в позе зверя, приготовившегося к прыжку?
— Господи, какая приятная неожиданность! — лживым голосом восликнул Белугин. Будто они век не виделись и сегодняшняя встреча доставила ему сказочное наслаждение. — А я иду из кафетерия и думаю о вас...
— Не надо придуряться, Петр Алексеевич, — проскрипел Хомченко, впиваясь в лицо хозяина кабинета бесцветными глазами. — Разговор серьезный.
— Отлично! — невесть чему порадовался управляющий. — Терпеть не могу пустого трепа. Но к сожалению, я сейчас занят, очень занят! Вы должны понимать, что супермаркет — сложный механизм, требующий постоянной регулировки и смазки.
— Понимаю. Сочувствую... Скажите, Петр Алексеевич, что вы ищете на складе компании?
Петру Алексеевичу округлить бы глаза, залепетать невинным младенцем, еще не познавшим мерзости дикого российского рынка.
О чем вы говорите? Никак не врублюсь! Какие склады, какой интерес? Обычное простительное любопытство. Но черт будто подтолкнул в спину.
— Вчерашний день! — со злостью огрызнулся он. — Возможно, и завтрашний, — намекнул он на предстоящие, мягко говоря, неприятности, ожидающие подпольных дельцов. — Если точнее, то, что вы так стараетесь скрыть. Вы прячете, я ищу — классическая обстановка. Этакая игра в казаки-разбойники. Вот только уровень этой «игры» чуть повыше дворового... Хотите кофе? — более миролюбиво предложил он расслабиться. — К сожалению, по состоянию здоровья крепких напитков не держу.
Резкий отрицательный жест. Словно Хомченко отбросил камень, мешающий ему идти к цели. К какой именно? То, что речь идет о вчерашнем посещении склада, можно не сомневаться, но чего так боится «референт-консультант»? И снова, чертом из табакерки выскочили и завертелись неопознанные пакетики.
Хомченко недовольно поморщился. Беседа свернула на скользкую тропку, ведущую никуда.
— Не надо! Когда неизвестны правила и условия игры, стоит ли вмешиваться в нее? Можно легко проиграть или... выиграть.
Белугин задумался и искуситель воспрянул духом. Колеблется, дерьмовый самодеятельный сыскарь? Это хорошо, даже прекрасно. Дай Бог, наметившееся противостояние разрешится банальным примирением. Товар-деньги-товар. Молодкина Маркс, тонко подметил!
Петр Алексеевич не колебался, он привычно анализировал обстановку, намечал пути отхода.
Неужели зам по поставкам предложит отступное? В переводе — взятку? Если бы добропорядочный заведующий не открылся Лаврикову, он бы еще задумался над деловым предложением собеседника, но дурацкая откровенность крест-накрест перечеркнула согласие.
Деньги нужны всем: и мелкому чиновнику, и сверхбогатому олигарху — древняя истина, отказываются от них либо идиоты, либо люди, зацикленные на старомодной моральной устойчивости. Белугин не принадлежал ни к тем ни к этим. Несмотря на широко распространенное мнение о торгашах, как о бессовестных стяжателей, он никогда не брал мзду.
И еще одна опасность заставляет Белугина отказаться. Вдруг дензнаки — меченные, обработанны в ментовской, а за дверью нетерпеливо переступают с ноги на ногу оперы? Потом, когда повяжут, доказывай, что ты не ишак и не верблюд. Бесполезно.
— Беда в том, что игра идет на моем поле. А я — ответственный служащий, поэтому не потерплю беспорядка. Тем более, что этот беспорядок чреват... Сами понимаете чем.
Хомченко беспокойно задвигался на сидении, Похоже, жесткое обращение гнилого интеллигента пришлось ему не по вкусу. Усевшись, наконец, по человечески, он резко сменил тактику. Никаких требований, никаких угроз — обычное мурлыканье голодной кошки, выпрашивающей сметанку.
— Успокойтесь, Петр Алексеевич, не становитесь в позу охранителя высокой нравственности. Вам не грозят ни беспорядки, ни, тем более, ограбление... Все-таки, мы ведем общий баланс компании...
Достать, если не кнутом, так пряником? Ну, что ж, Белугин готов к отражению «мягкой» атаки.
— Ошибаетесь, мы не ведем общий баланс, у нас — не частный бизнес. Мы просто служим, Борис Антонович, исполняем свой, так сказать, долг. А служить нужно честно, без мошенических выкрутас, — наглядно изображая эти самые «выкрутасы», Петр Алексевич поднял руку и пошевелил пальцами. — Жульничать не позволяет возраст и положение выскопоставленных чиновников.
