Марина Серова - Смертельное лекарство
— Может, помоем? — предложила я.
— Зачем? Такую никто не угонит. Думаю, старушка на меня не обидится, — он ласково похлопал машину. — Под капотом-то у нас все в порядке, за этим я слежу. Что до внешнего вида, то мы за ним не гонимся — верно, родная?
Поставленная на сигнализацию «девятка» пробибикала в ответ что-то утвердительное, и мы направились в подъезд.
В Сашиной однокомнатной квартирке, тесно заставленной шкафами с книгами и альбомами по искусству, я бывала не раз. Ритуал наших встреч был разработан. Поэтому я, захватив в комнате кое-какие предметы, направилась в ванную. А Саша тем временем орудовал на кухне, готовя ужин. Готовить он умел неплохо.
Впрочем, он все делал неплохо, а кое-что — просто отлично. В нашем кругу этот выпускник филфака, знаток английской литературы, проходил под кличкой «яичный Шурик». Окончив университет, он столкнулся с тем, что на зарплату учителя жить, а тем более помогать сестре, которая продолжала учиться, совершенно невозможно. И Саша занялся бизнесом. Он перепробовал множество вариантов, пока не нашел не занятую на тот момент нишу — оптовую торговлю яйцами. Он быстро изучил этот рынок и безо всяких бандитских наездов практически монополизировал его — просто вел дело лучше других. Плохо было только то, что интересы бизнеса никак не соотносились с его личными интересами: Саша по-прежнему любил смотреть хорошее кино, читать и беседовать с друзьями, а ему вместо этого приходилось мотаться по птицефабрикам, пить водку с директорами… Он стойко переносил насмешки и колкости, которыми его осыпали друзья (шутка насчет одолжения пары свежих яиц была самой невинной). Да, было еще одно неудобство: почти всеядный Саша терпеть не мог яиц.
Стоек он был и в своих сексуальных привычках. Я точно знала, что мне делать, чтобы моему другу было приятно. Хорошенько помыться, натереться кремом, набор которых стоял на полочке, затем надеть высокие кожаные сапоги и что — нибудь на шею — бусы или колье. Можно еще узкий лаковый поясок — и ничего сверх этого. В таком виде я усядусь за стол, и мы будем ужинать, беседуя на самые разные темы. Сам Саша будет не просто одетым — он наденет свой лучший парадный костюм с галстуком. И никаких раздеваний — в таком виде мы затем и отправимся в спальню. Лишь в полной темноте мой друг согласится что-то снять с себя. Если бы не посещение пляжа, я бы не знала, как он выглядит. Нормально выглядит, скажу я вам. Просто у него такой прибабах. Но если человек мил, порядочен, образован и к тому же готов прийти к вам на помощь в трудную минуту, то можно стерпеть и не такое, не так ли?
ГЛАВА 12
Ищите женщину
Кто же все-таки за мной охотился? Если не Спиридон, не Турок, не Митрохин, не Вязьмикин-младший, не Татьяна Валерьевна, то остается один ответ — настоящие убийцы. Только им выгодно прекращение моего расследования. А значит, я вышла на их след, сама не догадываясь об этом. Когда? Где этот след? Может, пойти поймать черную «БМВ» и спросить: «Ребята, кто вас послал?» Выслушав ответ, не забыть сказать «спасибо»… Нет, а в самом деле: кто?
Я долго думала об этом, проснувшись на следующее утро в постели «яичного Шурика». Сам Шура еще спал. Накануне он, как всегда, был очень нежен, с ним вообще замечательно, но что делать дальше? Можно, конечно, некоторое время пожить у него. До окончания расследования. Но не буду же я неделю ходить в одной и той же юбке! И деньги лежат дома.
Нет, домой заглянуть надо. Но как это сделать?
Мои размышления прервал… Гимн Советского Союза, раздавшийся откуда-то от изголовья кровати! Пока я обалдело таращила глаза, проснувшийся Шурик что-то нашарил на столике, музыка стихла.
— Это же будильник! — объяснил он, видя мое недоумение. — Он у меня музыкальный, кодируемый. Вот я его и закодировал на это самое. Здорово, правда?
— Здорово, — согласилась я. — Так ты сейчас уезжаешь?
— Да, надо катить в одно хозяйство Егорьевского района, договор заключать. Тамошний мужик уважает личное общение, по телефону работать не согласен. Так что поеду. Заодно и твою хату навестим по утреннему холодку. В такое время любая охрана теряет бдительность. Авось проскочим.
Я с благодарностью взглянула на Сашу. Он, оказывается, обо всем подумал еще вчера и ничего мне не сказал. Поистине — не имей сто рублей…
Сборы не заняли много времени. Спустя полчаса Саша остановил свою «девятку» за квартал от моего дома.
— Давай-ка я схожу посмотрю что и как, — предложил он. — Моей-то фотомордочки у них пока нет.
Минут через двадцать он вернулся.
— Вроде чисто, — ответил он на мой молчаливый вопрос. — Пошли теперь вместе. Если что — нас убьют одной пулей.
Мы вошли в парадное, поднялись на мой шестой этаж, вошли в квартиру. Нам никто не мешал.
— Ну, я поехал, — без лишних церемоний заявил Шурик. — Вечером позвоню.
— Спасибо тебе за все! — от всей души сказала я.
Приятно все-таки оказаться дома! Особенно когда холодильник не совсем пустой! Я позавтракала, приняла ванну и уселась за компьютер. Я уже заканчивала вводить последнюю порцию вчерашних впечатлений, когда раздался телефонный звонок.
— Это Таня Иванова? — услышала я чем-то знакомый требовательный голос. — Это Вязьмикин. Где вы пропадаете? Я вам вчера весь вечер названивал. Есть очень важная информация.
— Меня выследили возле вашего офиса, — сообщила я. — Гнались. Хорошо, помог один знакомый. А то не знаю, чем бы все это закончилось.
— Вас выследили? — недоверчиво протянул Евгений. — Вы не шутите?
— Какие уж тут шутки. Из дому выйти боюсь.
— А кто это был?
— Понятия не имею. Какие-то двое на черном «БМВ». Один молодой, светловолосый, другой постарше.
— Понятно… — протянул Вязьмикин. — Постараюсь догадаться, кто это мог быть. У меня новость тоже не из приятных: Бунчук пропал.
— Кто пропал?
— Я позвонил в «Матушку», оказывается, его уже три дня нет на работе. Там сначала думали, что он приболел (хотя вообще Геннадий Егорович не болеет). Потом позвонили домой, а жена отвечает: «Я, мол, думала, что он куда-то уехал на пару дней по делам». В общем, пропал. Делами пока занимается его зам. Это мужик крайне осторожный, и говорить он не будет ничего. Да и не в курсе он. У Бунчука так было заведено: вся информация стекалась к нему, он ни с кем не делился. Они там в фирме все ходят растерянные — кому должны, сколько, какие сделки заключены, на каких условиях — все знал только Бунчук.
— И что же теперь делать?
— Как что? Искать.
— А в милицию фирма заявила?
— Фирма точно нет. Жена, возможно, и заявила. Но милиция вы же знаете как ищет. Нет, мы должны провести свой розыск.
— И с чего начать?
— Как ни странно и ни пошло это звучит, но с женщины. Есть у меня такая глубоко засекреченная информация, что у сурового Геннадия Егоровича была одна давняя и глубокая страсть. Жена, в общем, догадывалась, но молчала — иначе все могло кончиться очень быстро. Я знаю координаты этой дамы.
— Что ж, давайте.
— Зовут ее Марина Борисовна. Живет на проспекте Содружества. Запишите телефон на всякий случай — я не думаю, что вы будете звонить. По таким вопросам надо обращаться лично.
— Вы думаете, она мне что-нибудь скажет?
— А это уж зависит только от вас, от вашего такта, чутья и прочего профессионализма. Потом позвоните мне, сообщите результат.
— Хорошо, — согласилась я. — Знаете, на всякий случай запишите один телефон — вдруг мне придется покинуть мою квартиру…
Я продиктовала телефон Шурика, запоздало подумав, что не спросила у него разрешения на это и вообще на то, чтобы втянуть его в довольно опасную историю. Впрочем, в большинство историй нас втягивают, не спрашивая.
На всякий случай я набрала номер, который мне дал Вязьмикин. Ответом были долгие гудки. День был рабочий, и Марина Борисовна вполне могла находиться на службе. Кстати, я не спросила Евгения, работает ли она. Будем считать, что работает. В таком случае идти к ней надо вечером. А пока можно заняться хозяйством — машина забита грязным бельем. Да, надо еще заглянуть к соседке — как там она?
Я вышла в коридорчик и постучалась к Ольге Павловне условным стуком — мы приняли такой стук, чтобы ей не надо было тянуться к глазку и разглядывать подслеповатыми глазами, кто за дверью.
Я услышала шаркающие шаги, звяканье цепочки, наконец дверь открылась.
— А, это ты, Танечка, заходи, — приветствовала меня соседка.
— Ну, как ваши дела? — спросила я, очутившись в комнате. — Американское лекарство помогает?
— Да, очень. Огромное тебе спасибо! Я купила сразу две упаковки, и правильно сделала: представляешь, оно вчера опять подорожало!
— Может, вам, Ольга Павловна, еще деньги нужны? Купите впрок…
— Нет, Танечка, зачем же я буду брать, как потом расплачиваться стану? Нам на той неделе пенсию обещают дать, так что проживу, спасибо.
