Марина Серова - Подкова для летучей мыши
– Борзов?
– Да.
– И все? А имя?
– Представьте себе – не слышала ни разу. Даже не знаю, есть ли оно у него.
Но я-то знала, что есть. Обязательно, еще как есть! Сама того не подозревая, Наталья Леонидовна сообщила мне ценнейшую и наводящую на очень интересные размышления информацию.
Оказывается, посредник при продаже иконы Хромову и оценщик при продаже той же иконы, но уже украденной у Хромова, неизвестно кому – один и тот же человек!
Неудивительно, что в долгой экспертизе не было нужды. Ведь предмет торга был хорошо известен. Поэтому и цена… Кстати, о цене.
– Наталья Леонидовна, раз уж вы в курсе всех тонкостей, может быть, просветите меня еще в одном вопросе?
– Спрашивайте.
– Как насчет стоимости всех этих редкостей? Разумеется, я понимаю, что все это – подлинные раритеты и они очень недешевы, но хотелось бы поточнее знать конкретные суммы. Для того хотя бы, чтобы, когда я буду торговаться по поводу следующей вашей иконы, меня не облапошили шустрые антиквары.
– Увы! Как раз здесь-то и не смогу вам помочь. Муж не любит обсуждать финансовую сторону сделок, и самый верный способ испортить ему настроение – это начать расспрашивать о том, что сколько стоит. А в отношении икон – тем более. Мы ведь не рассматриваем их как вложение денег. Это – зов сердца. А после того, как к нам попала «Троеручица», Андрей вообще стал видеть во всем этом… собирательстве особый смысл. Поэтому я и говорила вам, что если след иконы отыщется, мы готовы заплатить любые деньги. Любые.
– Да, да, конечно, я помню. Кстати, вполне возможно, что мой контакт с антикварами, который я с вашей помощью надеюсь осуществить, поможет получить какую-то информацию и об этом. Мир тесен… Как знать, может, и отыщется след. Впрочем, не будем торопить события. Для начала икону нужно заполучить. Когда вы сможете поговорить с мужем?
– Да зачем откладывать, думаю, сегодня вечером и поговорю.
– Отлично. Тогда я позвоню завтра утром и, если все удастся, так же, часам к десяти подъеду. Хорошо?
– Да, разумеется. Думаю, у нас не возникнет проблем.
Попрощавшись с хозяйкой, я прошла живописными тропами в обратном направлении и, снова оказавшись в машине, поехала домой.
Глава 4
Когда я поднялась к себе на седьмой этаж, был уже поздний вечер.
За сегодня у меня снова набралось достаточно много информации, но думать не хотелось. Прав Мельников – какой дурак работает в такую погоду?
Однако как минимум план на завтра наметить было необходимо, и я сделала кофе.
Итак, что мы имеем?
Во-первых, адреса Стряпухина и Борзова. Очень мило, но пока бесполезно. Не могу же я вот так вот просто явиться в гости и начать расспрашивать. Начинать нужно с чего-то другого. Например, зайти в магазин на Пролетарской и осведомиться, почем нынче раритеты. Не знаю почему, но я была абсолютно уверена, что мой план с иконой сработает. После того как я обнадежила Наталью в том смысле, что вторая икона может помочь найти первую, я почти не сомневалась в том, что она все силы приложит, чтобы ее раздобыть. Ну, а дальше – дело только за мной. А за мной, как известно, не заржавеет никогда.
В таком оптимистичном настроении я даже не стала придумывать «план Б» на тот случай, если мне все-таки не с чем будет отправиться в магазин. Война план покажет.
Во-вторых, несмотря на то, что расследование только начато, уже можно подвести некоторые итоги. Правда, пока отрицательные, но отрицательный результат тоже результат. Чем меньше версий останется в разработке, тем быстрее пойдут поиски. А по итогам сегодняшнего дня как минимум две из них можно смело отсеивать. Это версия с соседями по общежитию и любовный треугольник. Ближайший сосед Коли – вполне миролюбивый старикан, а что касается претензий из комнат более отдаленных – у Вити непрошибаемое алиби.
Кстати, предположение о том, что Николай закрыл не все карточные долги, пожалуй, тоже можно не проверять. Сегодняшняя моя беседа с посетителями и персоналом забегаловки подтвердила, что играл Коля постоянно в одном и том же месте и даже, по-видимому, с одними и теми же партнерами и, соответственно, деньги задолжал исключительно им. Точнее, какому-то загадочному Плешивому, о котором, к слову сказать, в официальных материалах тоже ни слова.
Нужно будет поинтересоваться у Мельникова. Не думаю, что в городе имеются точки подобного рода, о которых нашим доблестным внутренним органам не известно совсем уж ничего. Наверняка и Плешивый этот, и притон его как-то где-то уже засветились. Вполне возможно, что и точный адрес известен. Так что мне, может быть, и не понадобится ни за кем следить, чтобы узнать, где же это просадил Николай такую не слабую сумму денег.
Впрочем, похоже, Плешивый-то мне понадобится в самую последнюю очередь. Если бы он действительно заплатил за икону и что-то там такое «оказалось», тогда – да. Тогда можно было бы считать, что у него есть мотив.
Но он ведь просто забрал вещь, и даже если она оказалась не совсем тем, за что ее приняли, Плешивому был бы гораздо интереснее живой Коля, с которого можно стребовать компенсацию, чем мертвый, с которого уже все взятки гладки. Ведь не мог он не догадываться, откуда появилась эта икона, и если она – поддельная, пускай пойдет, украдет настоящую. Убивать-то зачем?
Нет, в гости к Плешивому мне пока идти незачем. Визит в магазин в этом плане выглядит гораздо привлекательнее. Нюансы с иконой – версия рабочая, а что касается карточных долгов – все они уже отданы.
Так, что еще у нас там осталось, кроме иконы? Долги не карточные и причастность самого Хромова. Хм… не густо. Впрочем, займемся пока этим, а там видно будет.
По-прежнему плохо верится мне в причастность к этому делу высокого чиновника, и все сильнее мой нюх профессиональной ищейки улавливает наличие нюансов в загадочной ситуации с покупкой-отнятием иконы. Что-то подсказывает мне, что не напрасно схожу я в антикварный магазин.
Между прочим, не помешало бы на это погадать. Верны ли мои предчувствия, что икона и есть тот самый камень преткновения во всем этом деле?
Я достала кости и метнула их прямо на пол, на ковер. Выпало «13 + 30 + 2» – «раскрытие чьих-то сомнительных дел».
Ага! А я что говорила! Не иначе за всей этой историей с иконой скрывается что-то нечистое.
Но прямого ответа на мой конкретный вопрос результаты гадания не давали, и я решила сделать еще один бросок.
Вышло «15 + 25 + 1» – «приятное общество и удача в делах».
Что ж, это никогда не помешает. Приятное общество… не иначе снова повидаюсь с Мельниковым. Собиралась же я сообщить ему, что тут нарыла в дополнение к его данным.
Но и за всем тем кости упорно не отвечали на главный вопрос. Как там с иконой? В ней ли все дело?
Сосредоточившись на этой мысли, я бросила кости в третий раз.
На этот раз выпало «8 + 18 + 27» – «существует опасность обмануться в своих ожиданиях».
Да уж… Всего понемногу. И раскрытие дел, и успех, и обман ожиданий. Точнее – опасность его. На фоне приятного общества. Что бы сие могло значить? Может быть, расследование версии по иконе даст новую информацию и выведет на другие версии? Обманув мои ожидания относительно версии изначальной.
Что ж, вполне возможно. Может быть, приятное общество разбудит во мне оптимистические ожидания, да и обманет меня, недорого возьмет.
Короче, нечего на сон грядущий забивать себе голову бесполезными рассуждениями. Главное мы выяснили – сомнительные дела я раскрою, удача мне будет сопутствовать, а какие именно ожидания у меня в связи с этим обманутся, это уже вопрос второй. В активе еще целых две версии, без работы не останусь, даже если окажется, что с этой иконой все в порядке.
Но все-таки, укладываясь спать, я не переставала думать о предстоящем и не сомневалась, что завтрашний день окажется не менее интересным, чем два предыдущих.
Так оно и вышло.
Утром, едва лишь я успела умыться и позавтракать, позвонила Наталья и сообщила, что я могу заехать за иконой.
Обрадованная тем, что день сразу начался с предсказанной костями удачи, я поспешила вниз и вскоре снова ехала меж густых, со свежей майской листвой деревьев элитного поселка.
«А не прикупить ли и мне здесь какую-нибудь незатейливую недвижимость? – сама с собой рассуждала я по дороге. – Тишина, покой… Ни тебе воров, ни разбойников. Ни выхлопов автомобильных. Поработаю, подкоплю денежек, чай, наберу на…»
«Собачью конуру», – вдруг раздался откуда-то из глубин язвительный внутренний голос, и, еще даже не приступив к разработке версии по иконе, я во всей силе ощутила, каков он – горький вкус обманутых ожиданий.
«Ну и ладно! Ну и обойдусь! – фыркнула я в ответ противному голосу. – Я свою прекрасную однушку ни на какие палаты не променяю. Там аура положительная. Думается хорошо. А здесь еще не знаю…»
Так, в мысленных пререканиях с собой, любимой, я и не заметила, как добралась до знакомого дома.
