Дарья Калинина - Пикник на Лысой горе
— Эк деда понесло, — шепнула Наташа Инне на ухо. — Сейчас он их всех проклянет. И мы сможем выпить шампанского и весело отпраздновать наступающий год.
Словно дожидаясь ее слов, забили часы. Одновременно за спинами собравшихся хлопнула пробка от шампанского, и голову Алексея, который собрал последние силы и дополз с помощью жены и Дюши до праздничного стола, обдало пенистой струей. Это Эдгар, которого не волновал дележ денег, вспомнил про праздник и откупорил бутылку. И вовремя, потому что часы уже били вовсю. Все машинально подставили свои бокалы. И с последним ударом часов выпили вино.
— С Новым годом! — совершенно похоронным голосом поздравил всех Эрнест. — С новым счастьем.
Ну, папа, спасибо тебе. Ничего не скажешь, выбрал время. Но что с тобой?
Выпивший шампанского вместе во всеми Роланд Владимирович сейчас опускался в свое кресло, как-то болезненно скрючившись. В углах рта появился белый налет. Роланд Владимирович держался за живот и стонал.
— Моя печень! — стонал он. — Эмилия, помогите мне добраться до постели.
Эмилия Карловна поспешно кинулась к нему.
— Не нужно было столько пить, — укоризненно выговаривала она ему. — Вам же всегда после вина бывает плохо. А тут вы еще и понервничали. От нервов все и болезни.
Она с помощью Эдгара отвела старика до постели.
Остальные продолжали сидеть за столом, охваченные каким-то смутным предчувствием беды.
— Надо же, свалился с последним ударом часов, — пробормотала Ингрида. — Вам не кажется в этом какое-то роковое предзнаменование?
Ей никто не ответил. Каждый был поглощен своими мыслями. Вилли с Яном хмуро глядели прямо перед собой. Дюша был бледен и избегал смотреть на свою невесту. Его родители и родители братьев тоже чувствовали себя не в своей тарелке.
— Выходит, он твердо решил вычеркнуть наших детей? — спросила Ида. — Просто не верится.
— Вам-то что? — злобно огрызнулась Ингрида. — У вас же есть Стаей. Ей ничего не угрожает.
— Не мели ерунды, — одернул ее муж. — Пойдемте проверим, как там отец. Может быть…
Он не договорил, что может быть, потому что в столовую влетела Эмилия Карловна.
— Нужен врач! — выпалила она. — Роланду Владимировичу совсем плохо. Боюсь, что это не печень.
И она быстро вышла из комнаты в холл, где стоял один из телефонных аппаратов.
— Не печень? А что же тогда? — растерянно спросила Ида.
Прибывший через час доктор Гун подтвердил подозрение экономки.
— Желудочное несварение, — сказал он. — Что же вы, Роланд Владимирович? В вашем возрасте нужна умеренность во всем. А вы, наверное, налегли на праздничные пироги и свинину. Вот и результат. Примите вот эти капсулы. А я, если не возражаете, подожду, пока они не окажут свое действие. Если не поможет, то придется вас госпитализировать.
Доктор подсел к накрытому столу. И с большим аппетитом приступил к трапезе. Он явно не был таким уж поклонником умеренности в еде, как изображал перед постелью больного. Инна с умилением наблюдала за тем, как доктор уписывает за обе щеки угощение. Этим он напоминал Инне ее собственного мужа.
— Доктор, ему хуже! — появилась в столовой Эмилия Карловна. — У него жуткие боли. И они усиливаются.
Врач вздохнул и отставил тарелку.
— Значит, серьезное отравление. Придется везти в больницу, — сказал он. — Сейчас позвоню, чтобы там приготовили все необходимое. А вы пока собирайте больного, нельзя терять время. Надо же, в новогоднюю ночь… Представляю, как они там в клинике сейчас обрадуются моему звонку.
Он направился к телефону, а Эдгар помчался в гараж, чтобы завести машину. Обратно он вернулся лишь через добрую четверть часа, когда укутанный Роланд Владимирович уже лежал в холле на кушетке. Выглядел Эдгар на редкость растерянным и вдобавок был испачкан в смазке.
— Ни одна машина не заводится, — мрачно доложил Эдгар. — Кто-то вывернул все свечи.
— Так вверни!
— А где я их возьму? Их нету! Какой-то шутник спрятал. Я везде искал, но не нашел.
— О, боже! — простонала Эмилия Карловна. — Что же делать?
— Возьмем мою машину, — сказал доктор.
Но и его машина не заводилась.
— Без паники, вызову машину из клиники, — сказал доктор. — Черт, нужно было сразу же так и сделать.
И он подбежал к телефону.
— Все в порядке, — сказал он. — Они машину выслали. Скоро будет.
— Ему все хуже, — озабоченно произнесла Ингрида. — Он без сознания. Господи, что это может быть?
— Я его предупреждал, — хмуро сказал доктор. — С печенью шутки плохи. Особенно в его возрасте.
Все встревоженно переглянулись. Как только прибыла машина, Роланда Владимирович отнесли в нее, уложили на носилки, налицо положили кислородную маску — пожилой санитар пощупал пульс. Его лицо на мгновение приняло обиженное выражение, как у ребенка, у которого отняли игрушку.
— Остановка сердца, — сказал он. — Готовьте адреналин.
В грудь Роланда Владимировича всадили шприц, но старик и не подумал прийти в себя.
— Готовьте электрошок!
Инна с изумлением наблюдала, как латышские медработники споро извлекли из чемоданчика переносной электрошок. И приложили к груди Роланда Владимировича две круглые подушечки. Дальше все было по известному сценарию.
— Разряд! Еще разряд! — азартно кричал врач из больницы. — Увеличьте разряд!
Между делом Инна подумала, что со стороны Роланда Владимировича было даже некрасиво так долго не приходить в себя. Люди бегают, стараются. И сразу понял, что профессионалы. И укомплектованы по последнему европейскому стандарту. Вот даже электрошок с собой притащили. А он лежит и хоть бы хны!
Мог бы хоть поблагодарить их как-нибудь.
— Он мертв! — наконец произнес врач и отключил аппарат. — Все!
Инна вернулась к действительности и недоуменно посмотрела на врача. Как мертв? Роланд Владимирович не мог умереть.
— Он умер?! — неожиданно взвыла стоящая рядом Наташа. — Нет, нет, вы ошибаетесь! Дедушка! Дедушка!
— Этого не может быть. Этого не может быть, — повторял Эрнест Владимирович. — Не верю.
— Дед умер? — растерянно спросил Дюша. — Вы уверены?
Врач уныло кивнул.
— Увы, мы сделали все, что могли. Но мы не всесильны.
Оцепеневшие родственники молча следили за тем, как Роланда Владимировича заворачивают в простыню и увозят. Рыдали лишь Наташа и Эмилия Карловна. Зина обняла их обеих и попыталась увести в дом.
Обе безропотно последовали за Зиной. Инна осталась стоять на улице, исподтишка наблюдая за осиротевшей семьей Роланда Владимировича.
Трудно сказать, что она надеялась увидеть. Во всяком случае, печаль и скорбь определенно приличествовали бы случаю. Но на лицах родных Роланда Владимировича отражались совсем не эти чувства. Слез не было и в помине. Все размышляли и прикидывали, насколько смерть дедушки выгодна для них. Судя по тому, как разгладились лица Ингриды и Алексея, они готовы были принять смерть Роланда Владимировича как очень дорогой новогодний подарок.
— Пройдите в дом, — сказал доктор Гун. — Нет смысла стоять тут.
— Я поеду с ним, — решительно сказал Эрнест. — Он мой отец.
— Ехать с покойным также нет смысла. До утра его поместят в морг. Там вы ему не сможете быть чем-то полезны, — охладил его порыв доктор. — Проходите в дом. Вы все в шоке. Нужно немного успокоиться.
Все вернулись в дом и прошли, не сговариваясь, в гостиную. Инна была рада этому. Сейчас видеть стол, за которым меньше часа назад сидел полный сил обаятельный мужчина, который строил планы личной жизни, было невыносимо тяжело.
— Нужно сообщить его невесте, — сказала Инна.
Все недоуменно посмотрели на нее.
— Ну, той женщине, на которой Роланд Владимирович собирался жениться, — уточнила Инна. — Кто-нибудь знает, о ком шла речь?
— Понятия не имею, — ответил Эрнест Роландович. — Меня отец сегодня вестью о своей женитьбе словно обухом по голове огрел. А вас? — обратился он к остальным.
Все молча покачали головами.
— Может быть, спросить у Эмилии? — предложила Ингрида. — В конце концов она из всех нас в последнее время была ближе всех Роланду.
— Вот оно! — воскликнул Вилли.
— Что «оно»? — недовольно спросила мать. — Что ты имеешь в виду? Что дедушка собирался жениться на своей экономке?
— Вот именно, — сказал Вилли.
— Не может быть, — решительно возразил Эрнест. — Отец помнил о своем долге и о своем положении в обществе. Я еще понял, если бы он клюнул на молоденькую вертихвостку без роду-племени и без гроша за душой. Но Эмилия! Эта толстая бочка, от которой за версту прет деревней? Ни за что! Женщина такого возраста могла рассчитывать на брак с отцом только в том случае, если бы она была из нашего круга.
— А спросить не мешает, — сказала Инна. — Я согласна с Вилли. Чужая душа — потемки.
Ида со Стаей ушли на кухню, чтобы переговорить с Эмилией. Вернулись они довольно быстро.
