Дарья Калинина - Пикник на Лысой горе
— А ты внимательно смотрел завещание? — дрогнувшим голосом спросила Ингрида.
— Нет, но думаю, что дед решил выделить часть Наташе. Я видел ее имя. Кажется, он здорово к ней привязался. Чего нельзя сказать о наших балбесах.
— А что еще?
— Кажется, я видел там имя жены Эрнеста. Раньше дед ее в завещании не упоминал. За остальных я не поручусь. И вот еще что странно. Я увидел совсем незнакомое мне имя. Какая-то Анне Петере.
— Петере? Вроде бы это девичья фамилия твоей матери? — удивилась Ингрида.
— Да, в самом деле, ты права. Мне как-то сразу в голову и не пришло, — смущенно согласился Алексей. — Помнится, у матери была сестра, правда, они потеряли с ней всякую связь. Какая-то семейная тайна. Мне мать так и не рассказала, что у них там случилось. Но у меня действительно была тетя Анне. Ума не приложу, с какой стати отцу завещать ей деньги, если они не виделись с моего рождения.
— И в самом деле странно, — согласился с отцом Вилли.
Затем разговор переключился вновь на то, как бы вынудить Роланда Владимировича упомянуть в завещании и двух своих внуков — Виллиса и Яниса. Сестры поняли, что все они уже услышали, тихо выскользнули из ванной комнаты. Немного постояли и услышали, как на этаже снова хлопнула чья-то дверь.
— Итак, ты теперь богатая наследница, — сказала Инна сестре, когда они оказались у нее в комнате. — Поздравляю, мисс богачка.
— Еще ничего не известно, — вздохнула Наташа. — Не сглазь. Видишь, как дед легко меняет свои распоряжения. Взял и вычеркнул Вилли и Яна из завещания. А за что? Всего-то до него дошли слухи, что они заядлые игроки. Вот увидит дед мои фотографии и уберет меня из завещания.
До вечера все шло спокойно. Инна прилегла отдохнуть у себя в комнате и незаметно уснула. Перед новогодней ночью это было даже кстати. Ведь предстояло долгое бодрствование. Проснулась Инна в предвкушении чего-то необычного. Впервые ей приходилось встречать Новый год в другой стране да еще и в такой непредсказуемой компании.
Инна достала сувениры, которые приготовила для всего семейства. Подарки для Наташи и деда она купила еще в Питере. Но и мелочи для прочих родственников оказались довольно милы. Инна закупила их оптом в какой-то лавочке, когда ездила со Стасей за елочными лапами. Инна осторожно снесла подарки вниз и пристроила под елкой.
Оставалось решить, что делать с кучей разнообразных игрушек, которые Инна купила в Питере, плохо представляя себе возраст внуков Роланда. Теперь выяснилось, что среди них нет ни одного ребенка. Лишь Стаей с натяжкой могла сойти за дитя. После некоторого колебания Инна сложила все купленные ею игрушки в одну кучу и на каждой коробке написала имя Стаей.
— У Наташки и без того комната от игрушек ломится, — пробормотала Инна. — Да и стара она уже для плюшевых мишек. Надеюсь, Стаей не затаит на меня зла.
Часы в гостиной показывали уже девять вечера.
Пора переодеваться к празднику. Инна помнила, что праздничный ужин был назначен на десять часов. Вопреки предупреждению хозяина дома Инна заглянула на кухню, чтобы предложить Эмилии Карловне свои услуги. Той на кухне не оказалось. Там была одна Зина, которая засыпала какой-то белый порошок из бумажки в тесто. Затем девушка принялась энергично мять его.
— Помочь? — спросила Инна.
От неожиданности Зина вздрогнула и выронила из рук миску с желтоватым тестом.
— Ой! — воскликнула она. — Как ты меня напугала? Ты что подкрадываешься?
— Я не подкрадываюсь, я просто решила узнать, не нужна ли моя помощь, — сказала Инна.
— Нет, — отрезала Зина.
Обиженная Инна повернула к выходу, подумав, что кое в чем Эмилия насчет этой Зины безусловно права.
Немного хороших манер девушке бы точно не помешало.
— Извини, — настиг Инну уже у порога смущенный голос Зины. — Я не хотела грубить. Просто целый день нервы на взводе. Эмилия на меня всех собак спустила. Сама злится из-за гостей, а на мне зло срывает. Ну как, мир?
— Мир, — согласилась Инна. — А что ты делаешь?
— Такая специальная сдоба, — сказала Зина. — Подается к новогоднему столу. Сдобное тесто с изюмом, орехами, медом, корицей и прочими пряностями. Лепится в виде ребеночка, украшается сахарной глазурью и разными штучками.
— А, штоллен! — догадалась Инна. — Не знала, что в Латвии его тоже готовят.
— Эмилия сказала, что Роланд Владимирович обожает этот штоллен. Вот она и решила сделать. Не знаю, что получится. Ты пятый человек за последние полчаса, который сунул нос в это тесто. Оно тут подходило часа два, а за это время почти все его потыкали и поинтересовались, что это будет. Ступай, тебе еще переодеться нужно. А мне это дите в печку сунуть.
Господи, что за варварство! Просто не верится, что они потом его и есть примутся. Так и вижу, отрезают ему макушку и в рот запихивают. Ужас какой!
Инна в задумчивости кивнула и вышла из кухни.
Она к штоллену тоже питала двойственные чувства.
С одной стороны, его вкус приводил ее в восхищение, но тесто благодаря яйцам, сахару и маслу было прямо битком набито калориями. Так что Инна предпочла бы, чтобы этого пирога на столе не было.
На улице уже стемнело. Инна решила посмотреть, что там с погодой, и выглянула в сад, но тут же испуганно шарахнулась обратно. То ли ей показалось, то ли там и в самом деле мелькнули две темные фигуры.
Но когда Инна минуту спустя снова приникла к стеклу, в саду уже никого не было. Лишь вдалеке хлопали петарды и взмывали в небо какие-то яркие огоньки — зеленые, красные, желтые. Это местная ребятня, несмотря на пронизывающий ветер, уже начала праздновать Новый год на улице.
Инна поднялась к себе и достала платье. Бритый купил его для Инны в Москве в фирменном салоне, когда они возвращались из свадебного путешествия. Платье Инне нравилось необычайно. Оно представляло собой сложную комбинацию из перьев и красного шелка. Выглядело платье настолько экстравагантно, что Инна решительно отказалась от мысли надеть его.
К чему ей портить Наташке жизнь. А в этой насквозь бюргерской семье вряд ли поняли бы гениальный замысел модельера.
Поэтому Инна выбрала другое платье, тоже любимое, но много скромнее. В нем были декольтированы лишь плечи, а сбоку в ткани был вырез в форме мужской ладони и просвечивало голое тело, так что создавалось полное впечатление мужской руки на бедре.
Инна любила это платье — оно удачно облегало ее там, где стоило это делать, и не обтягивало там, где не нужно. Когда Инна облачилась в него, в комнату ворвалась Наташа вся в слезах.
— Мне нечего надеть! — прорыдала она. — Абсолютно нечего. У меня только свитера и джинсы. Не могу же я выйти в них? Я видела, у Стаей приготовлено платье. Не бог весть какое, но платье. А чем я хуже?
— Неужели дедушка не позаботился? — удивилась Инна.
— Он заперся у себя в кабинете и кого-то ждет, — сообщила ей Наташа. — Какого-то мужчину. Велел, как только тот придет, сразу же проводить к нему.
— Какого мужчину? Нотариуса?
— Нет, — покачала головой Наташа. — Он не потрудился нам сообщить, кто такой. Просто сказал, что это его старый друг. И что он будет встречать Новый год с нами. Инна, помоги мне?
— Что еще? — испугалась сестра. — Снова кого-то выслеживать? Или подслушивать, о чем будут говорить дед с этим его старым другом?
— Нет, все равно кабинет так неудачно расположен, что мимо него все время ходят Эмилия с Зиной.
Они накрывают на стол. Я о другом. Инна, дай мне платье!
— Тебе? — поразилась Инна. — Но оно будет тебе велико. Я же выше тебя.
— А ты дай такое, которое можно заколоть и подогнать по фигуре, — канючила Наташа. — Ты же привезла с собой полный чемодан нарядов. Я же видела все эти свертки.
— Это подарки тебе и твоему деду, — сказала Инна. — Слушай, а ведь точно. Я купила тебе в Питере симпатичное платье. Думаю, сейчас оно будет в самый раз. Но оно уже лежит под елкой.
— Не будет большой беды, если мы его оттуда достанем.
И девушки отправились к елке. По пути они столкнулись с Дюшей, Вилли и Яном, входящими в дом.
Все трое были с головы до пят усыпаны снегом.
— Что это с вами? — удивилась Инна. — В снегу валялись?
— Вроде того, — подтвердил Дюша. — Сначала лепили снежную крепость, потом испробовали петарды, которые Вилли с Яном купили.
И он показал ракетницу.
— Потом можно будет выйти всем на улицу. Тряхнем стариной, постреляем в небо, поиграем в снежки.
— Мальчики! — раздался возмущенный голос Ингриды. — В каком вы виде? Немедленно в душ и переодеваться.
Парни мигом испарились. Инна с Наташей достали из-под елки нужный сверток с Наташиным платьем.
И вернулись к себе, сопровождаемые подозрительным взглядом Ингриды. В комнате Инна развернула бумагу и извлекла платье.
— Какое красивое! — воскликнула Наташа. — Мечта!
Она быстро скинула с себя майку и джинсы и влезла в новый наряд. Платье-мини из черного бархата, ворот и рукава отделаны серыми перышками, оно и сидело на Наташе словно влитое.
