Диана Бош - Прощание с первой красавицей
— Ты куда? — остановил меня Даниил.
— В туалет, — не моргнув глазом, соврала я.
— Зачем?
— Дан, я думаю, ты уже большой мальчик и должен знать, зачем ходят в туалет, — попыталась съехидничать я.
Но муж был настроен решительно:
— Пошли вместе. — Он встал и двинулся к выходу из комнаты. Я засеменила следом, глупо улыбаясь и прикидывая, как мне усыпить его бдительность. Судьба была ко мне благосклонна. Увидев Ефимова, супруг сам подошел к нему со словами:
— Разрешите представиться: Даниил Сергеевич Соколов, бывший старший оперуполномоченный уголовного розыска, ныне — адвокат. Вот, волею судьбы оказался здесь вместе с женой. — Он притянул меня к себе. — Хотелось бы узнать, что говорит медэксперт? Каково его мнение о смерти Сусанны?
— Очень приятно познакомиться, коллега, — улыбнулся Ефимов. — Жаль только, что знакомство происходит при таких обстоятельствах. Мнение медэксперта — смерть предположительно вызвана газовой эмболией. Непонятно только, что ее могло спровоцировать? Хотя на сгибе локтя есть свежий след от укола.
— Сусанка какое-то время сидела на героине, — влезла в разговор я. — А потом решила бросить и колола себе метадон, надеясь избавиться от наркозависимости.
Муж, покосившись на меня, засунул руки в карманы брюк, качнулся с каблука на носок и изрек:
— Перекись водорода. Концентрированная.
У Олежки Ефимова вытянулось лицо. Он круто развернулся и едва ли не побежал на кухню. Там, подойдя к шкафчику с медикаментами, капитан резко распахнул его. Флакона с перекисью водорода не было.
— Боже мой, бедная Сусанка! Какая страшная смерть! — ужаснулась я.
Развить эту мысль мне не дали. На кухне появился участковый и поманил к себе Олега:
— Товарищ капитан, пойди сюда.
Даниил опять пошел за Ефимовым, я тоже потрусила следом.
В комнате, где еще недавно полулежала в кресле Сусанна, на столе стоял небольшой дамский кейс, доверху заполненный пачками денег.
— Вот, посмотрите, товарищ капитан. На антресолях в коробке из-под обуви было спрятано.
Олег подошел к столу, взглянул на аккуратно уложенные пачки баксов и скомандовал:
— Хозяйку квартиры сюда!
Вошла Вика.
— Скажите, кому принадлежит этот кейс? — обратился к ней Ефимов.
Она помолчала немного, а потом неохотно ответила:
— Мне.
— Что в нем?
— Деньги, что, не видите?
— Вы можете объяснить их происхождение?
— Могу, — фыркнула Вика. — Это подарок бабушки. Она продала дом и деньги отдала мне.
— Сколько там?
— Пятьдесят тысяч.
Один из понятых, небритый мужик в вытянутой майке, громко присвистнул.
— Внимание, понятые! Сейчас я буду вынимать деньги и пересчитывать.
Ефимов начал вытаскивать пачки долларов. На лицах понятых застыло смешанное выражение зависти и восторга.
Признаться, я тоже была удивлена. Все-таки сумма не маленькая — пятьдесят тысяч зеленых. Да неужто бабушкина хибара столько стоила? Ведь это в ней мы были в тот достопамятный вечер, когда Вика увела у меня без пяти минут законного мужа…
Но не успела я додумать столь животрепещущую мысль до конца, как Ефимов добрался до дна кейса и замер, уставившись внутрь:
— Бабушка, говорите? — задумчиво обронил он.
Понятые, вытянув шеи, тоже сунули носы в кейс.
— «Подавись, сука!» — прочитал вслух лежащую там записку мужик в майке. И засмеялся: — Вот так бабушка! Ласковая старушка.
Вика тоже глянула на дно кейса и судорожно сглотнула:
— Я ничего не знаю об этой записке, — сухо произнесла она. — Мне ее специально подсунули. Это чья-то злая шутка!
— Проверим… — Олег захлопнул крышку кейса, давая понять, что все могут вернуться на свои места.
Я расстроенно плелась следом за Даном. Гораздо больше мне хотелось присутствовать при осмотре: профессия сыщика казалась мне невероятно романтичной. Но спорить я не решилась. В дверях толпились те, кто оставался в столовой. Впереди всех, переминаясь с ноги на ногу, стояла Любимцева.
— Что там? — тут же спросила она.
— Деньги, — с удовольствием отчиталась я. — Пятьдесят тысяч зеленых.
— У Вики? — У Любимцевой чуть не выпала вставная челюсть. — Откуда? Она у меня недавно занимала, сказала, что с получки отдаст.
— Когда? — сразу напрягся мой муж.
— Дайте подумать… — Любимцева почесала пальцем нос. — А, вспомнила! Позавчера. Да, позавчера, в среду. Сказала — до понедельника.
Шурик сидел зеленый и только водил по сторонам глазами. Бравому лейтенанту явно не хватало кислорода. На курсах оказания первой медицинской помощи меня когда-то учили делать искусственное дыхание рот в рот. Может, пойти, помочь ему? Или гуманнее перекрыть последний воздух, чтоб Шурик не мучился? А то смотреть тошно.
Проблему с кислородом без моего участия решил Яковлев.
— Александр Викторович, — заплетающимся языком начал он, — может быть, вы проясните нам происхождение этих денег? Как ближайший друг, так сказать.
Шурик взвился, словно ужаленный, и завопил:
— Вы, Игорь Семенович, налили сливу, вот и сидели бы, не лезли со своими вопросами!
— Фу, как грубо, — поморщился Яковлев. — Вы, сударь, совершенно зря злитесь. Мне просто интересна степень вашей осведомленности. Насколько вы отдаете себе отчет, во что вляпались благодаря вашей подруге.
Вот теперь у Шурика точно наступило удушье. Он покрылся мелкими бисеринками пота и начал синеть.
— Ну, все, с меня хватит! Ни минуты больше здесь не останусь! — Серафима вскочила и пошла к двери.
— Я бы не рекомендовал вам уходить, — спокойно произнес Даниил. — Покинувший место преступления до окончания опроса автоматически считается главным подозреваемым.
Серафима встала как вкопанная, потом медленно повернулась и молча села на стул. В отличие от нее Любимцевой, видимо, море было по колено. Людмила Анатольевна взяла с подноса яблоко и с хрустом его надкусила. Хорошие, однако, ортопеды в России. Отличные делают протезы.
— Не знаю, как Сусанку, а Васю было за что убрать. Смирнов по роду своей деятельности такого наснимал! — многозначительно изрекла Любимцева.
— Он порнуху снимал, — влезла Светлана.
— Деточка, за это не убивают, — снисходительно пояснила наш спортивный комментатор. — Убивают за компромат. А его у Васи было много.
Светлана, сообразив, что ляпнула лишнее, покраснела до корней волос и уткнулась взглядом в колени. Наверное, прикидывала, что ответить, если спросят, откуда она знает про порнографию. Мне стало жаль девушку, и я поспешила отвлечь внимание на себя.
— Так уж и много… Да неужто Вася был такой удачливый папарацци?
— Дело не в количестве, а в качестве, — многозначительно подняла палец вверх Любимцева.
— Ну, да. Если не размениваться на пустяки, а точно знать, куда идти, то конечно. Сдается мне, Смирнов это точно знал. И я, кажется, поняла, от кого он получал ин… — Я осеклась на полуслове, поймав на себе предупреждающий взгляд Дана, и вскочила. — Пойду-ка сделаю себе чаю. Кто-нибудь хочет составить мне компанию?
Поскольку все промолчали, я потопала на кухню одна, по дороге размышляя о том, что совершенно нельзя расслабляться. Как говорила одна моя хорошая знакомая, жизнь наша — как у желудя: только с дуба свалишься, тут же какая-нибудь свинья и съест. Единственное, что могло послужить мне оправданием в собственных глазах — я уже порядком устала. Но поскольку конца сегодняшнему дню видно не было, пришлось принимать срочные меры.
Рецепт был известен мне со студенческих времен. Если приходилось накануне всю ночь напролет зубрить, то утром нужно было в стакане воды размешать четверть стакана сахара и получившийся сиропчик выпить. Если не стошнит, быстрота и четкость мысли на экзамене обеспечены. Правда, через пару часов волшебное действие лекарства от усталости заканчивается, и, если необходимо, приходится принимать новую порцию отравы.
Я бросила в чашку пакетик чая, щедро насыпала сахара и залила кипятком. В этот момент на кухне появилась Серафима.
— Передумала? — спросила я. — Чай будешь?
Серафима отрицательно тряхнула головой и опасливо спросила:
— То, что сказал твой муж, правда?
— А что он сказал? — Я усердно болтала ложечкой в стакане.
— Ну, насчет того, что если уйти…
— То есть если смоешься — станешь главным подозреваемым? — помогла ей я. — А с какой стати ему врать? Все-таки пятнадцать лет проработал в угрозыске. Да ты что, детективов не читаешь?
— Терпеть не могу эту гадость, — фыркнула Серафима.
«Ну, конечно, гадость… — усмехнулась я. — А любовными романами у тебя наверняка вся прикроватная тумбочка забита. Интересно, кто их пишет? Мне почему-то кажется, что старые девы. Только старая дева может не знать, где у женщины находится то, что мужчина нарушает при дефлорации».
