Дороти Сэйерс - Неприятности в клубе Беллона
- Очень разумно. Звонил он из метро, так что и это направление расследования зашло в тупик.
- Вот ведь не повезло!
- А в бумагах генерала вы ничего о нем не нашли?
- Ни словечка; а я просмотрел каждый клочок, каждый обрывок! Кстати, вы давно виделись с Джорджем?
- Позавчера. А что?
- Мне показалось, он ведет себя как-то странно. Я заглянул к нему вчера, а Джордж ну жаловаться, что за ним следят, или что-то в этом роде.
- Следят?
- Ну да, ходят по пятам. Преследуют. Вроде как бедолаг в детективных книжонках. Боюсь, вся эта история действует ему на нервы. Надеюсь, старина Джордж не спятит. Шейле и без того несладко приходится. Славная она женщина.
- На диво славная, - согласился Уимзи. - И всей душой к нему привязана.
- Ага. Вкалывает из последних сил, весь дом на ней держится. Если честно, то не знаю, как бедняжка терпит его выходки. Разумеется, супружеские пары вечно бранятся да препираются, но уж в присутствии посторонних надо бы вспомнить о приличиях. Что за дурной тон: грубить жене при гостях! Так вот и хочется устроить ему нагоняй!
- В его положении и святой выйдет из себя, - отозвался Уимзи. Получается, что жена его содержит - а я знаю, что для Джорджа это - что нож острый!
- Вы думаете? Мне казалось, для Джорджа такая зависимость вроде как в порядке вещей. А стоит бедной женщине ему напомнить - и Джордж думает, супруга нарочно сыпет соль ему на раны!
- Разумеется, напоминания ему неприятны. Но и миссис Фентиман, между прочим, при мне отпустила резкость-другую.
- Да уж, наверное. Просто беда с Джорджем: совсем не умеет сдерживаться. И никогда не умел. Надо бы ему взять себя в руки и выказать хоть немного признательности. А то он, похоже, думает, что раз Шейле приходится работать наравне с мужчинами, так ей уже и не нужны ни учтивое обращение, ни нежности... ну, все такое, до чего так падки женщины.
- Всегда расстраивался, глядя на супружеские пары: и почему это недавние влюбленные становятся такими грубиянами? - вздохнул Уимзи. - Но, наверное, это неизбежно. Странный народ эти женщины! Им и вполовину не так важны честность и верность, - а я уверен, что брат ваш в избытке наделен и тем, и другим, - как открывание дверей и всякие там "спасибо". Я уж сколько раз замечал.
- Мужчине следует проявлять учтивость по отношению к жене в неменьшей степени, чем к невесте, - добродетельно изрек Роберт Фентиман.
- Конечно, следует - да только так не бывает. Наверное, есть на то причина, нам неведомая, - отозвался Уимзи. - Я, знаете ли, расспрашивал людей, - а все моя обычная любознательность! - и мужья обычно фыркали и уверяли, что их супруги - женщины разумные и принимают их любовь как нечто само собою разумеющееся. Но мне в благоразумие женщин почему-то не верится, тем паче после долгого общения с мужьями.
Оба холостяка удрученно покачали головами.
- На мой взгляд, Джордж ведет себя как распоследний негодяй, проговорил Роберт, - но, может, я к нему слишком суров. Мы вообще-то никогда не ладили. В любом случае, женщин я не понимаю - и не пытаюсь понять. И все-таки, эта мания преследования, или как ее там, дело другое. Ему нужно показаться врачу.
- Безусловно, нужно. Надо бы нам за беднягой приглядывать. Ежели столкнусь с ним в "Беллоне", то поговорю по душам и попытаюсь выяснить, в чем дело.
- В "Беллоне" вы Джорджа не встретите. С тех пор, как заварилась вся эта каша, он обходит клуб стороной. Кажется, работу ищет. Он поминал что-то насчет этих автомобильных магнатов на Грейт-Портленд-Стрит: дескать, им продавец нужен. С машинами он недурно управляется, знаете ли.
- Надеюсь, место ему достанется. Даже если платят там мало, работа пойдет Джорджу на пользу: ему просто необходимо развеяться. Ну что ж, я, пожалуй, побреду. Еще раз спасибо; если разыщете Оливера, непременно сообщайте.
- А как же!
Поразмыслив секунду-другую на ступеньках, Уимзи покатил прямиком в Скотленд-Ярд; а там его сразу же проводили в кабинет детектива-инспектора Паркера.
Паркер, коренастый, широкоплечий мужчина лет сорока, с ничем не примечательной внешностью, - в самый раз для сыскной работы! - пожалуй, приходился лорду Питеру самым близким, - в известном смысле единственным близким другом. Эти двое вместе раскрыли немало дел, и каждый уважал таланты другого, хотя более несхожих характеров свет не видывал. В этой паре Уимзи был Роландом, - стремительный, порывистый, безрассудный, артистичный мастер на все руки. Осмотрительный, благоразумный, основательный Паркер играл роль Оливье: ум его не воспринимал ни искусства, ни литературы; в свободные часы упражнением ему служили доктрины протестантской церкви. Пожалуй, одного только Паркера никогда не раздражала манерность лорда Питера, а Уимзи, в свою очередь, платил ему искренней привязанностью, столь несвойственной для его сдержанной натуры.
- Ну, как оно?
- Недурно. Я к тебе с просьбой.
- Да ну?
- Ну да, черт тебя дери! А что, бывали случаи, чтобы я заходил просто так? Не кликнешь ли кого-нибудь из этих твоих экспертов-графологов: мне нужно установить, одной ли рукою начертаны эти каракули.
И Уимзи выложил на стол, с одной стороны - пачку использованных чеков, с другой - листок, найденный им в библиотеке клуба "Беллона".
Паркер изогнул брови.
- А тут ведь еще отменный набор "пальчиков"! Что это такое? Поддельный документ?
- Нет, ничего подобного. Я просто хочу знать, не тот ли самый тип, что выписывал чеки, набросал и эти заметки.
Паркер позвонил в колокольчик и вызвал к себе мистера Коллинза.
- А ведь речь, по всему судя, идет о кругленьких суммах! - заметил детектив, восхищенно просматривая листок. - (150.000 - для Р., (300.000 для Дж. - счастливчик этот Дж. - кто такой Дж.? (20.000 - здесь, и (50.000 там. Что это еще за богатенький приятель, а, Питер?
- Это долгая история; собственно говоря, ее-то я и собираюсь тебе поведать, как только ты разберешься со своей корзинкой.
- Ах, вот как? Тогда постараюсь не откладывать дела в долгий ящик. Собственно говоря, мне вот-вот должны сообщить нечто важное. Поэтому я и в офисе: дежурю на телефоне. А, Коллинз, это лорд Питер Уимзи; ему очень бы хотелось знать, идентичны ли эти два почерка.
Эксперт внимательно изучил чеки и листок с цифрами.
- Вне всякого сомнения, идентичны, сказал бы я; разве что это непревзойденного мастерства подделка. В частности, некоторые цифры очень и очень характерны. Например, пятерки, и тройки, и четверки выведены без отрыва от бумаги, с двумя маленькими петельками. Весьма старомодный почерк; рука явно стариковская, причем здоровьем этот человек не пышет. Особенно это заметно по записям на листке. Автор, часом, не старик Фентиман, на днях скончавшийся?
- Собственно говоря, да, только кричать об этом незачем. Дело строго конфиденциальное.
- Да, безусловно. Ну, так я вам скажу, что в подлинности этого клочка бумаги сомневаться не приходится, если вы об этом.
- Спасибо. Именно это я и хотел узнать. Полагаю, что о подлоге и речи не идет. Собственно говоря, вопрос стоит иначе: нельзя ли рассматривать эти черновые наброски как выражение его пожеланий. Не более того.
- О, да, если исключить подлог, так я готов поручиться: человек, выписывавший чеки, набросал и эти заметки.
- Отлично. Значит, подтвержден и анализ отпечатков пальцев. Почему бы и не сказать тебе, Чарльз, - добавил его светлость после того, как Коллинз удалился, - дельце это становится чертовски интересным.
В этот момент зазвонил телефон. Паркер, выслушав сообщение, воскликнул: "Отлично поработали!" и обернулся к Уимзи.
- А вот и он! Поймали-таки негодяя! Прости, убегаю. Между нами говоря, мы это дельце провернули весьма недурно. Возможно, что для меня это обернется повышением. Мы ведь ничего больше не можем для тебя сделать? Меня, видишь ли, ждут в Шеффилде. Увидимся завтра или через день.
Паркер подхватил пальто и цилиндр и исчез. Уимзи самостоятельно нашел выход, вернулся домой и долго сидел над фотографиями, сделанными Бантером в клубе "Беллона", напряженно размышляя.
Ровно в шесть его светлость явился в контору мистера Мерблза в "Стейпл инн". Двое таксистов уже прибыли и, устроившись на краешке кресел, деликатно потягивали выдержанный херес за компанию с поверенным.
- Ага! - воскликнул мистер Мерблз, - вот джентльмен, заинтересованный в нашем расследовании. Будьте так любезны, повторите ему все то, что уже рассказали мне. Я выяснил достаточно, чтобы убедиться: это те, кто нам нужен, - добавил мистер Мерблз, оборачиваясь к его светлости, - но лучше порасспросите-ка их сами. Этого джентльмена зовут Суэйн; сдается мне, его история идет первой.
- Что ж, сэр, - начал дородный мистер Суэйн, воплощающий в себе более консервативный тип таксиста, - вам, стало быть, занадобилось узнать, не подбирал ли кто старого жентльмена на Портмэн-Сквер в канун дня перемирия где-то после полудня. Ну так вот, сэр, я еду себе не спеша через площадь, в полпятого дело было, - и тут выходит из дому лакей, - номер дома не вспомню, но стоял он на восточной стороне, может, ближе к середке, - и машет мне рукою: дескать, стой! Ну, я торможу, и тут спускается с крыльца совсем дряхлый жентльмен. Тщедушный такой, и закутан до ушей, а ноги тощие, что твои спички; по лицу судя, ему уж за сотню перевалило; и опирается на тросточку. Держится прямо, для такого-то старца; а ковыляет медленно, точно совсем обессилел. Небось, старый военный, думаю; по разговору видать, если вы понимаете, о чем я. А лакей и говорит: вези к дому номер такой-то на Харлей-Стрит.
