Агата Кристи - Скрюченный домишко
- Значит, тебе сказал это ребенок? - спросил Тавернер. - Девочка, похоже, в курсе всех происходящих в доме событий.
Эти сведения - в случае их достоверности - в корне меняли ситуацию. Если Роджер действительно, как предполагала Джозефина, совершил крупную растрату в фирме и если старик обнаружил злоупотребления сына, последнему было важно заставить старого Леонидиса молчать и скрыться из Англии до того, как правда откроется. Возможно, Роджер оказался перед необходимостью преступного действия.
Было решено безотлагательно сделать запрос о положении дел в фирме Роджера Леонидиса.
- Ну и шум поднимется, - сказал мой отец. - Это ведь огромный концерн с миллионным оборотом.
- Если фирма действительно обанкротилась, то ситуация проясняется, сказал Тавернер. - Отец вызывает к себе сына. Роджер с перепугу признается в растрате. Бренда Леонидис в это время находится в кино. Роджеру требуется только из комнаты Аристида пройти в ванную, опорожнить пузырек с инсулином и наполнить его эзерином - и все дела. Или это могла сделать его жена. По возвращении с работы она ходила на ту половину дома, якобы за оставленной там трубкой мужа. Но при этом она могла подменить инсулин на эзерин до прихода Бренды. Клеменси абсолютно хладнокровна и вполне способна на подобный поступок.
Я кивнул.
- Да, скорее всего, это сделала Клеменси. У нее хватило бы выдержки. Вряд ли Роджеру Леонидису пришло в голову отравлять отца таким образом - в этом фокусе с эзерином чувствуется работа женского ума.
- Среди отравителей встречается очень много мужчин, сухо заметил мой отец.
- И все равно, мне кажется, Роджер - не того типа человек. Может быть, они с женой действовали в сговоре.
- Итак, мы имеем вариант леди Макбет, - подытожил отец после ухода Тавернера. Клеменси Леонидис показалась тебе похожей на эту героиню, Чарлз?
- Не особенно, - ответил я. - Леди Макбет была по сути своей алчной женщиной. Клеменси Леонидис не такая. Непохоже, чтобы она стремилась к обладанию чем-либо.
- Но ведь она может страстно желать безопасности мужа?
- Это да. И она может быть... жестокой.
К_а_ж_д_ы_й_ _и_з_ н_а_с_ _ж_е_с_т_о_к_ _п_о_-_с_в_о_е_м_у_ - вот что говорила София.
Я поднял глаза и встретился взглядом со Стариком.
- О чем ты задумался, Чарлз?
Но я не ответил ему.
На следующий день меня вызвали в Скотленд-Ярд, и в кабинете отца я обнаружил инспектора Тавернера.
У последнего был очень довольный и возбужденный вид.
- Фирма Леонидиса по поставкам на мели, - сообщил отец.
- Разорится с минуты на минуту, - добавил Тавернер.
- Вчера вечером курс их акций действительно резко упал, - сказал я. Но сегодня утром положение вроде бы поправилось.
- Нам пришлось наводить справки очень осторожно, - сказал Тавернер. Никаких прямых вопросов. Чтобы не вызвать панику и не встревожить нашего готового к отъезду джентльмена. Но полученная нами из некоторых секретных источников информация абсолютно недвусмысленна. Фирма по поставкам находится на грани краха. Она не в состоянии выполнить взятые на себя обязательства. Дело в том, что в продолжении многих лет управление фирмой осуществлялось из рук вон плохо.
- То есть виноват Роджер Леонидис?
- Да. Он там главный, как ты знаешь.
- И он тратил деньги фирмы...
- Нет, это вряд ли, - покачал головой Тавернер. - То есть, может, он и убийца, но не мошенник. По правде говоря, с деловой точки зрения он просто... дурак. У него нет ни капли здравого смысла. То он башку очертя бросается в какие-то сомнительные мероприятия, то колеблется и отступает перед самыми выгодными сделками. Он облекает властью людей, менее всего способных защищать интересы фирмы. Роджер - недалекий, простодушный парень и всегда доверял всяким проходимцам. В общем, во все времена и во всех случаях он вел себя неправильно.
- Да, такие люди иногда встречаются, - сказал отец. - И они не столько глупы, сколько плохо разбираются в людях. И обуреваемы жаждой деятельности в самые неподходящие моменты.
- Бизнес не для таких, - заметил Тавернер.
- И Роджер никогда и не стал бы заниматься бизнесом, не окажись он сыном Аристида Леонидиса.
- Когда старик передал предприятие во владение сыну, оно процветало. Это была настоящая золотая жила! И новый владелец мог просто сидеть себе сложа руки, пока дела шли своим чередом.
- Ну нет, - отец покачал головой. - Никакое предприятие не может функционировать само по себе. Всегда должны приниматься какие-то решения: одного уволить, другого принять... Разные нюансы внутренней политики. Роджер Леонидис же во всех случаях принимал неверные решения.
- Это точно, - подтвердил инспектор Тавернер. - Он лояльный малый: держал на работе самых никчемных людей - просто из симпатии или жалости. А иногда ему в голову взбредали разные дикие идеи, которые он непременно пытался воплотить в жизнь, несмотря на связанные с этим огромные расходы.
- Но ничего противозаконного! - уточнил отец. - Абсолютно ничего противозаконного.
- Тогда почему он пошел на убийство? - спросил я. - Может быть, Роджер Леонидис не мошенник и не подлец, а просто дурак, - сказал Тавернер. - Это дела не меняет - или почти не меняет. Единственное, что могло спасти фирму по поставкам от краха, - это колоссальная сумма денег, полученная к... - он заглянул в записную книжку, - к следующей среде, самое позднее.
- Именно такая сумма, какую он получит - или рассчитывает получить по завещанию отца?
- Совершенно верно.
- Но он не сможет получить ее наличными.
- Да. Но ему откроют кредит! Это одно и то же.
Мой старик покивал.
- А не проще было бы просто обратиться за помощью к старому Леонидису? - предположил он.
- Думаю, Роджер так и сделал, - сказал Тавернер. - И именно этот разговор девчонка и подслушала. Старик наверняка наотрез отказался выбрасывать деньги на ветер. Наверняка.
Я подумал, здесь инспектор Тавернер, похоже, прав. Аристид Леонидис отказался финансировать постановку пьесы для Магды, считая, что спектакль не будет иметь успеха. И последующие события доказали его правоту. Он всегда был щедр по отношению к своей семье, но не собирался вкладывать деньги в сомнительные предприятия. А фирме Роджера требовались тысячи или даже сотни тысяч. Старик отказал сыну наотрез, и единственной возможностью избежать банкротства для Роджера оставалась смерть отца.
Да, мотив, конечно, достаточно серьезный.
Отец взглянул на часы.
- Я попросил его подойти сюда. Он должен быть здесь с минуты на минуту.
- Роджер?
- Да.
- "Приходи ко мне на ужин мухе говорил паук"? - пробормотал я. Тавернер казался несколько шокированным.
- Мы сразу же введем его в курс дела, - сурово сказал он мне.
Сцена была готова к началу действия, стенографистка сидела за столом в углу. Вскоре зазвенел звонок, и несколькими минутами позже в кабинет вошел Роджер Леонидис.
Он вошел энергичной и несколько неуклюжей походкой и тут же наткнулся на стул. Как прежде, он напомнил мне огромного дружелюбного пса, и я тут же решил для себя совершенно определенно, что инсулин на эзерин заменил не этот человек. Этот обязательно разбил бы пузырек, расплескал лекарство на пол или как-нибудь еще испортил бы все дело. "Нет, - решил я, - Роджер, конечно, был посвящен в план преступления, но исполнителем задуманного являлась Клеменси".
Роджер говорил без умолку:
- Вы хотели видеть меня? Вы обнаружили еще что-нибудь? Привет, Чарлз! Сначала не заметил вас. Очень мило с вашей стороны присутствовать здесь. Но, пожалуйста, скажите мне...
Такой славный, такой по-настоящему симпатичный человек. Но многие убийцы казались славными симпатичными людьми, как говорили впоследствии их ошеломленные друзья. Чувствуя себя Иудой, я приветственно улыбнулся.
Мой отец держался подчеркнуто холодно, был сдержан и официален. Он произносил гладкие, привычные фразы: "Показания... даны без принуждения... Можете требовать присутствия вашего адвоката..."
Роджер Леонидис отмел в сторону все эти традиционные формулы характерным для него нетерпеливым жестом.
Я заметил слабую сардоническую улыбку на губах инспектора Тавернера и прочитал его мысли:
"Э_т_и_ п_а_р_н_и_ в_с_е_г_д_а_ т_а_к_ у_в_е_р_е_н_ы_ в_ с_е_б_е_. О_н_и_ н_е_ м_о_г_у_т_ о_ш_и_б_а_т_ь_с_я_. _О_н_и_ т_а_к_и_е_ у_м_н_ы_е_!"
Я сел в уголке, не привлекая к себе внимания.
- Я просил вас прийти сюда, мистер Леонидис, - говорил мой отец, - не для того, чтобы сообщить вам нечто новое, а для того, чтобы услышать нечто новое из ваших уст - то, о чем вы умолчали накануне.
Роджер Леонидис страшно удивился:
- Умолчал?! Но я рассказал вам все - абсолютно все.
- Думаю, все-таки нет. Вы разговаривали с покойным в день его смерти?
- Да, да! Мы с ним пили чай. Я говорил вам.
- Да, говорили. Но вы не сообщили нам о содержании вашего разговора.
- Мы... просто... беседовали.
- О чем?
- О текущих домашних делах, о Софии...
