Агата Кристи - Скрюченный домишко
Обзор книги Агата Кристи - Скрюченный домишко
Кристи Агата
Скрюченный домишко
Агата КРИСТИ
СКРЮЧЕННЫЙ ДОМИШКО
1
С Софией Леонидис я познакомился в конце войны в Египте. Она занимала довольно высокий пост в посольстве Англии, и мне довелось оценить ее деловитость, работоспособность и компетентность, благодаря которым девушка успела сделать блестящую карьеру, несмотря на свою молодость (тогда ей было всего двадцать два).
Кроме приятной внешности София обладала ясным, трезвым умом и сдержанным чувством юмора, которое я находил восхитительным. С девушкой исключительно легко общаться, и мы получали истинное удовольствие от совместных обедов и случайных походов на танцевальные вечера.
Но только к самому концу войны, уже получив назначение на Восток, я понял, что люблю Софию и хочу жениться на ней.
Это открытие я сделал во время совместного обеда в ресторане "Шеппардз", и оно не удивило и не потрясло меня - просто я как будто в полной мере осознал давно известный факт. Я посмотрел на Софию новыми глазами, но увидел только то, что видел всегда и что мне всегда нравилось: темные блестящие волосы, свободно откинутые назад с высокого лба, живые синие глаза, маленький упрямый подбородок и прямой нос. Мне нравился строгий серый костюм великолепного покроя и белоснежная блузка. София выглядела удивительно "по-английски", и это глубоко трогало меня, три года не бывшего на родине. "Никто на свете, - подумал я, - не может быть более англичанкой, чем мисс Леонидис." И тут же усомнился: а была ли девушка на самом деле настолько англичанкой, насколько казалась? Может ли реальная действительность обладать совершенством и законченностью театрального действа?
Неожиданно мне пришло в голову, что, сколько бы мы ни беседовали, обсуждая наши мысли, симпатии, антипатии, общих знакомых и планы на будущее, София ни разу не упомянула о своем родном доме или семье. Обо мне девушка знала все (слушать она умела), а я о ней - ничего конкретного и предполагал лишь, что ее происхождение и воспитание вполне заурядны. И только во время обеда в ресторане "Шеппардз" я понял, что София никогда не рассказывала мне о своем прошлом.
Девушка спросила меня, о чем я думаю.
- О тебе, - честно ответил я.
- Понимаю, - кивнула она. И было похоже, что действительно понимает.
- Мы, наверное, не увидимся ближайшие год-два, - сказал я. - Не знаю, когда я вернусь в Англию. Но первое, что я сделаю по возвращении, это найду тебя и попрошу стать моей женой.
София и бровью не повела - просто сидела спокойно и курила, не глядя на меня.
На какое-то мгновение я растерялся, решив, что девушка не поняла смысла сказанного.
- Послушай, продолжал я, - единственное, что я твердо решил н е делать, - это предлагать тебе руку и сердце сейчас. Почему? Ты можешь отказать мне, и тогда я с горя свяжусь с какой-нибудь гнусной девицей просто теша раненое самолюбие. Но даже если ты мне не откажешь, то что нам делать? Обручиться и приготовиться к долгому ожиданию встречи? Я не могу заставлять тебя идти на это. Ты можешь встретить другого человека, и я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной быть "лояльной" по отношению ко мне. Мы живем в странной лихорадочной "делай-все-быстрее" атмосфере. Вокруг заключаются и мгновенно расторгаются бесчисленные браки. Мне бы хотелось, чтобы ты вернулась домой свободной и независимой, осмотрелась бы как следует в новом, послевоенном мире и решила, чего ты ждешь от жизни дальше. Отношения между нами, София, должны быть _п_о_с_т_о_я_н_н_ы_м_и_. Мне не нужна кратковременная связь.
- Мне тоже, - сказала София.
- С другой стороны, продолжал я, - думаю, мне следует объяснить тебе, как я... ну... отношусь...
- Но без неуместной лирики? - пробормотала София.
- Милая... разве ты не понимаешь? Я все время стараюсь н е сказать, что люблю тебя...
Она прервала меня.
- Я все понимаю, Чарлз. И мне нравится твоя забавная манера делать предложения. И конечно, ты можешь навестить меня по возвращении... если еще захочешь...
Теперь наступила моя очередь прервать ее. - Захочу, вне всяких сомнений.
- Сомневаться можно всегда и по любому поводу, Чарлз. в любое время может появиться какое-нибудь непредвиденное обстоятельство, которое спутает все карты. Для начала ты не так уж много знаешь обо мне, верно?
- Я даже не знаю, где ты живешь в Англии.
- В Суинли-Дин.
Я кивнул при упоминании хорошо известного пригорода Лондона, заслуженно гордящегося тремя великолепными полями для игры в гольф при крышу... Но наверное... - Девушка задумчиво сдвинула брови. - Наверное, в некотором смысле мы всю жизнь жили одной большой семьей... под присмотром дедушки и под его защитой. Мой дедушка - это _Л_и_ч_н_о_с_т_ь_. Ему за восемьдесят, и росту в нем четыре фута десять дюймов, но любой обыкновенный человек просто тускнеет рядом с ним.
- Звучит интересно, - заметил я.
- А дедушка интересный человек. Он грек из Смирны. Аристид Леонидис. - И София добавила с озорным огоньком в глазах: - Он страшно богат.
- Неужели кто-нибудь еще останется богатым после этой войны?
- Мой дедушка останется, - убежденно сказала София. - Все эти попытки доить богатых ему не страшны. Он просто доит самих доильщиков. Интересно, полюбишь ли ты его?
- А ты его любишь?
- Больше всех на свете, - ответила София.
2
Прошло больше двух лет, прежде чем я возвратился в Англию, - нелегких для меня лет. Я писал Софии, она - мне. Ее письма, как и мои были не любовными посланиями, а скорее письмами близких друзей, полными мыслей о грядущем и прошлом и описаний текущих событий. Но тем не менее я знал, что наши чувства друг к другу стали сильней и глубже за время разлуки.
Я прилетел в Англию теплым пасмурным сентябрьским днем. В голубоватом сумраке листья деревьев казались золотыми, дул легкий порывистый ветерок. Я послал Софии телеграмму прямо из аэропорта.
"Только что прибыл. Жду ужину ресторане "Марио" девять часов. Чарлз."
Двумя часами позже я сидел дома и читал свежую "Таймс". Просматривая колонку с сообщениями о рождениях, свадьбах и кончинах, я наткнулся на фамилию "Леонидис".
"19 сентября в своем особняке "Три фронтона" в Суинли-Дин на восемьдесят восьмом году жизни скончался Аристид Леонидис. Бренда Леонидис глубоко скорбит о возлюбленном супруге".
Сразу под этим было еще объявление:
"В особняке "Три фронтона" в Суинли-Дин скоропостижно скончался А. Леонидис. Глубоко скорбящие дети и внуки. Отпевание состоится в церкви Сент-Элдрид, Суинли-Дин."
Соседство этих объявлений показалось мне довольно странным: очевидно, два повторяющих друг друга сообщения были помещены рядом по недосмотру работников редакции. Но в первую очередь я подумал о Софии и спешно послал ей вторую телеграмму:
"Только что узнал смерти твоего дедушки. Глубоко соболезную. Сообщи, когда сможем увидеться. Чарлз".
В шесть часов вечера на мое имя пришла телеграмма от Софии, гласящая: "Буду "Марио" девять часов. София".
При мысли о скором свидании с Софией я страшно разнервничался. Время еле ползло. В "Марио" я приехал за полчаса до назначенного времени. София опоздала только на пять минут.
Встречаться после долгой разлуки с кем-то, о ком постоянно думаешь, всегда немного страшно, и, когда наконец София вошла через вращающиеся двери в зал, все происходящее показалось мне совершенно нереальным. На Софии было черное платье, и это почему-то поразило меня. Большинство женщин в ресторане были в черном, но я решил, что София в трауре, и удивился этому: мне казалось, она не из тех людей, которые носят траур пусть даже и по близкому родственнику.
Мы выпили по коктейлю, потом отыскали заказанный столик и принялись торопливо и несколько бессвязно рассказывать друг другу о старых каирских знакомых. Это был несколько искусственный разговор, но он помог нам преодолеть первую неловкость. Я выразил сожаление по поводу смерти мистера Леонидиса, и София спокойно сказала, что все это случилось "совершенно неожиданно". Потом мы снова углубились в воспоминания. И тут я с тревогой начал ощущать что-то неладное. Но это была не та естественная неловкость, которую испытывают люди при встрече после долгой разлуки. Что-то неладное, что-то определенно неладное творилось с самой Софией. Может быть, она собиралась сообщить мне, что встретила другого человека, которого любит больше, чем меня? Что ее чувство ко мне было "всего лишь ошибкой"?
Но все-таки почему-то мне казалось, что дело не в этом. А в чем именно - понять никак не мог. Тем временем мы продолжали наш натянутый разговор.
Потом, совершенно неожиданно, когда официант принес кофе и, поклонившись, удалился, все вдруг стало на свои места. И мы с Софией опять сидели рядом за маленьким столом в ресторане, как когда-то в Каире. И словно не было этих долгих лет разлуки.
- С_о_ф_и_я_!.. - сказал я.
И она тут же сказала:
- Ч_а_р_л_з_!
Я облегченно вздохнул.
