Наталья Солнцева - В горах ближе к небу
О содержимом ящика знали только Вальганиус и его секретарь, тайно посещавший комнату, где было спрятано сокровище. Сегодня он не мог явиться туда без подарка. Он должен написать новые стихи. Раньше Хетт не писал ничего подобного. Прекрасное нечто стало его музой. Хетт не мог отказаться от счастья видеть это, произносить слова восхищения, читать стихи, которые являлись ему сами собой, без всякого усилия.
Он вернулся к себе и начал записывать:
Ослепленным очам красота неизвестна,
Но прозрели бы очи, чтобы увидеть…
Поверьте, слепые прозрели бы очи
Для того лишь, чтобы увидеть…
Ночью угаснет свет, во тьму оденется мир,
Но и ночь отступит в смятенье,
Даже звезды объяты волненьем,
Лишь однажды увидев…
О, зачем вы проснулись, мечты?
Для чего вы меня погубили
Неясным звуком леи?[6]
Из жизни простой увели,
И сказкой волшебной пленили?
Для чего?…
Хетт остался доволен музой, которая его посетила. Как коренной житель Жада, он уже давно не видел звезд. И тем более солнца. В подземном городе царила вечная ночь, расцвеченная огнями, или искусственный вечный день, — кому что больше нравится. Но в стихах Хетту являлись забытые образы, приводя его в восхищение.
Он мечтал о той минуте, когда вновь увидит. Эти минуты составляли теперь весь смысл его жизни. Оставалось дождаться, пока уффы уснут. Их сон был чуток, но Хетт научился бесшумно ходить по замку, без единого звука открывать любые двери. Кроме того, он придумал, как обезопасить себя от уффов. На этот раз слуги Магистра будут спать как мертвые, потому что он подсыпал в кухонную машину, которая подавала уффам питье, снотворный порошок…
Планета Земля, Памир. Наше времяЧтобы сэкономить время, Марат решил не возвращаться к туннелю. Киношники подробно объяснили ему, как добраться до базового лагеря альпинистов, и он отправился в путь. До вечера ему лучше быть на месте. Ночами в горах холодало, а идти в темноте по незнакомым горным тропам, да еще тащить за собой мотоцикл и вовсе не представлялось возможным.
Здесь, в районе Язгулемского хребта, ему предстояло выяснить: зачем господин Ревин с риском для жизни вкладывал огромные деньги в строительство туннеля и съемки фильма, кто и почему устроил взрыв и куда подевалась Лариса Мельникова, обыкновенная школьная учительница. Правда, бывшая.
У Марата была великолепно развита интуиция. Именно ей, а не логическим рассуждениям он отдавал предпочтение. Это много раз оправдывалось. Он явственно ощутил, что искать разгадку надо не в туннеле. Вернее, не в том, кто и как его взорвал. Все и проще, и сложнее. Само строительство, выбор места… Казалось бы, ни в первом, ни во втором нет ничего странного. Нужна автомобильная трасса, ее, по определению специалистов, лучше всего проложить через Язгулем. Место тут удобное, так что все логично. Марат уважал логику, но та сильно уступала интуиции. Интуиция — признак гения, а логика — свойство приземленного ума.
Он решил слушаться внутреннего голоса и поехал к альпинистам. Там он надеялся кое-что узнать.
Мотоцикл быстро преодолел расстояние до развилки. Марат вытащил из планшета карту. Развилок было несколько, и только одна из них, третья по счету, вела к базе альпинистов. Впрочем, «развилка» — это громко сказано. Калитин едва не пропустил ее. Извивающаяся между камнями и скалами тропа, по которой надо бы ехать на ишаке, а никак не на мотоцикле, вела чуть вверх, теряясь в зарослях шиповника и арчи.
Марату пришлось немало помучиться, прежде чем он решился оставить мотоцикл и идти к лагерю своим ходом. Он был в превосходной физической форме и все же быстро устал. Передвигаться в горах, по незнакомой местности оказалось не так-то легко. Спустя полтора часа начало темнеть. Тропа превратилась в тропинку, которая вилась теперь вдоль крутого склона. Марат достал фонарь. Из-под ног, шурша, осыпались мелкие камешки. В некоторых местах тропинка опасно подходила к краю обрыва. С непривычки путешественник испытывал сильное напряжение. Все тело гудело, пот заливал глаза. Потом идти стало легче. Тропа снова расширилась и шла чуть вниз. По бокам попадались карликовые деревья.
Когда запахло дымом, Марат вздохнул с облегчением. Все-таки он добрался!
Посередине большой поляны горел костер. Вокруг него сидели несколько бородатых мужчин в ветровках и громко смеялись. Марат остановился за деревьями, чтобы отдышаться.
Над костром висел вместительный котел, распространяя аромат тушеного мяса. Один из мужчин встал и принялся помешивать варево. Калитин только сейчас почувствовал, что голоден.
— Здравствуйте! — как можно приветливее сказал он, выходя из своего убежища.
Мужчины у костра сразу насторожились и повернулись в его сторону.
— Привет, коль не шутишь, — ответил один из них, самый внушительный по виду.
Марат представился Алексеем Багровым, членом комиссии по расследованию причин взрыва в туннеле. Ему пришлось предъявить соответствующую корочку.
— К нам уже приезжали спецы, — сказал тот же внушительный дядя, назвавшийся завхозом базы. — Обо всем расспрашивали.
— Теперь еще я расспрошу, — улыбнулся Марат. — Еле добрался к вам. Надежно вы тут устроились.
— Мы вообще-то собрались поужинать, — сказал седоватый человек с твердым изучающим взглядом. — Присоединитесь?
— С удовольствием…
Каша с мясом и какими-то пахучими корешками показалась Марату очень вкусной.
— Это наш завхоз мудрит, — шутили мужчины. — Как только снег сошел, он сразу отправился за витаминами. Напихивает эти корешки в каждое блюдо. Сначала мы есть боялись, а потом ничего, привыкли. Голод не тетка.
— Я же о вас забочусь, — обиделся завхоз. — Чудаки, ей-богу! Весна пришла. Зелень кушать надо. А, им не объяснишь!
Он махнул рукой и набрал себе вторую порцию каши.
После ужина господин «Багров» познакомился с постоянными обитателями базового лагеря. Их оказалось шестеро: начальник, завхоз, трое спасателей и врач.
— Не маловато вас? — удивился Марат. — Вдруг какая-нибудь группа попадет в экстремальные условия? Как вы сможете помочь?
— В таком случае вызываем специальный отряд, — ответил седоватый человек, назвавшийся начальником лагеря. — Раньше базы были оснащены получше и штат имели побольше. Но теперь альпинизм некому финансировать, поэтому выживаем, как получается. Многие отправляются в горы на свой страх и риск.
— Все группы, которые находятся в горах, имеют с вами связь?
— Должны.
— То есть вы не ручаетесь?
— Разумеется, нет. Мы находимся здесь, чтобы обеспечить безопасность восхождений. Но всегда есть люди, которым чихать и на собственную жизнь, и на жизнь своих товарищей.
— А те пятеро кто? — спросил Марат, указывая на альпинистов, которые держались несколько особняком.
— Это группа Ильи Вересова. Их вообще-то было пятеро, но один провалился в трещину, ногу сломал. Мы его сняли со скальной площадки, оказали неотложную помощь и отправили в больницу.
— Так их и сейчас пятеро, — удивился Марат.
— Нет. Пятый спустился сюда из общины. Какой-то друг Ильи.
— Что за община?
— Это вы лучше у него расспросите, — пожал плечами начальник лагеря. — Я не вникал. Давно слышу про гуру, который основал в здешних горах общину просветленных. Живут отшельниками. А чем они там занимаются? Не имею понятия.
Марат по очереди переговорил со всеми, но ничего нового не услышал. Кроме истории с покушением на консервные банки. Он сумел так расположить к себе завхоза, что тот ему все выложил. И про голуб-явана, и про капканы.
— Так вы подозреваете снежного человека? — от души хохотал Марат.
— Ну… Кто еще мог натворить такое?
— А поймался ни в чем не повинный отшельник?
— Я такого не ожидал, — смутился завхоз. — Черт его принес, не иначе. Но капканы сразу забрал от греха подальше. Ну их в баню! Еще кого-нибудь принесет нелегкая, а мне отвечай.
О взрыве в туннеле альпинисты узнали от строителей по рации. Ни перед взрывом, ни в ту ночь, ни после никто из лагеря не отлучался. Во всяком случае надолго.
— От нас до туннеля — хорошим шагом несколько часов пилить, — объяснил завхоз. — И обратно столько же. Так что, если бы кто уходил, все бы заметили.
Илья Вересов и его ребята особенно понравились Марату. Молодые, сильные, ловкие… Настоящие «барсы». Один Кострома казался неопытным и робким, как девушка. Он то и дело заливался краской, и веснушки на его лице становились ярче.
— Мы все время были вместе, на виду друг у друга, — сказал Илья. — Кроме Гоши. Он вышел ночью из палатки, провалился… Снежный карниз подвел. Досадная случайность. Мы его почти сразу нашли. Со сломанной ногой он никуда ходить не мог.
