Джеймс Чейз - Мертвые молчат
Добравшись до комнаты Джо, я достал его бутылку виски и сделал большой глоток.
– Дай и мне, – попросил, войдя, Скейф. Он взял бутылку и налил себе полстакана.
– Тьфу! Ни за какие деньги на свете не согласился бы стать потрошителем. Итак, все решилось. Это она.
Через несколько минут появился Крид. Я налил и ему. Он взял стакан, не поблагодарив, присел на стул около окна и отпил немного, хотя по его виду нельзя было сказать, что он сильно нуждался в выпивке. Глаза его прямо светились от возбуждения и удовлетворения.
– Наконец-то мы чего-то достигли, – заговорил он. – Вы оба не уходите. Я собираюсь сделать заявление для прессы. Несомненно, это Фэй Бенсон. У трупа искривленный мизинец, точно такой же был у Фэй, – он допил до дна. – Теперь нам предстоит установить мотивы ее убийства.
Он направился во двор, где его нетерпеливо дожидалась шайка репортеров.
Скейф закурил.
– Мы приступаем к самой тяжелой части работы, – уныло сказал он. – Надо найти этого Рутланда.
Я сел к телефону и заказал разговор с Нью-Йорком. После десятиминутного ожидания я услышал на другом конце провода голос Берни. Было двадцать минут первого, и я очень удивился, застав его дома.
– Я не могу долго разговаривать, – начал он. – Клэр организовала вечеринку, и мне надо продолжать потчевать этих оглоедов моим лучшим виски. Что у тебя стряслось?
– Возьми ручку и блокнот. У меня одна свежая новость, с пылу с жару. Записывай.
– Ты не мог бы подождать до утра? – плаксиво заклянчил он. – Клэр не любит, когда я оставляю гостей одних. Я сказал «гостей»? Это шутка. Они больше похожи на стаю голодных волков.
– Слушай, ты, пьяный павиан. Бери блокнот и прочисти уши! Мы нашли Фэй Бенсон.
– В самом деле? Вот это да! Как она там?
– Мокрая, холодная и совсем-совсем мертвая. Возьмешь ты наконец блокнот?
После приведшей меня в ярость паузы его голос вновь зазвучал в трубке.
– Клэр на меня разозлилась. Бога ради, поторопись, – взмолился он.
– Заткнись ты со своей Клэр! – в сердцах воскликнул я. – И слушай, что я буду говорить. – Я начал диктовать рассказ.
Одним из главных достоинств Берни была доведенная до совершенства способность записывать по собственной стенографической системе все, что бы ему ни диктовали с фантастической скоростью. Я сообщил ему факты и добавил, что отправляю фотографии с утренним самолетом.
– Пошли кого-нибудь встретить самолет. Этот материал будет сенсацией, – заключил я.
– Я все устрою. К завтрашнему дню у меня будет готовая вещь с разгаданным до конца убийством. Хорошей работы, Чет!
– Приятно от тебя это слышать. Держись поближе к телефону. Скоро я сообщу тебе дополнительную информацию. Мы ждем заключения медицинского эксперта.
– Не звони мне больше ночью. – В голосе Берна звучала тревога. – Клэр…
– Мне известно, что Клэр этого не любит. Ну и черт с ней, – рассвирепел я и повесил трубку.
В комнате появился Крид, выглядевший весьма самодовольно.
– Наше дело как раз во вкусе этих вампиров, – заявил он, садясь. – Пусть готовят крупный шрифт для заголовков. Док не появлялся?
Скейф отрицательно покачал головой.
Но пришлось ждать еще десять минут, прежде чем появился судебно-медицинский эксперт.
Он выглядел совершенно спокойно. Невозмутимо набив табаком трубку, он закурил и отказался от предложенного мной виски.
– Фэй Бенсон была убита ударом в затылок тупым предметом, возможно рукояткой револьвера. Больше ничего я добавить не могу: тело слишком долго пролежало в воде. Она была уже мертва, когда бочку залили цементом.
Крид встал:
– Благодарю, док. – Затем он обернулся к Скейфу. – Идемте, у нас еще много дел.
Когда судебный эксперт последовал за ними, я подошел к телефону и снова позвонил Берни.
2
В одиннадцать утра я заглянул в полицейское управление, чтобы встретиться с Кридом. Расплатившись в «Шэд-отеле» и собрав чемодан, я был теперь готов к двухсотмильному пути в Тампа-Сити.
Скейф сообщил мне, что Крид загружен под завязку, однако обязательно хотел увидеться со мной перед отъездом.
– Он будет минут через двадцать. Пойдем пока ко мне в кабинет. У меня есть для тебя новость.
Когда я сел, Скейф рассказал следующее:
– Ты и на этот раз оказался прав. У Джоан Никольс была судимость. Шесть лет назад она отбыла двухлетний срок за шантаж.
– Расскажи подробнее, – перебил я.
– Это был особенно подлый вид вымогательства, – продолжал Скейф. – У одной из девушек, выступавших с ней в труппе, брат находился в психиатрической лечебнице для преступников. У парня было достаточно темное прошлое, и Джоан Никольс разузнала об этом. Она пригрозила рассказать все другим девушкам, если та не будет платить ей пять долларов каждую неделю. Это была максимальная сумма, которую могла платить та девушка, поскольку она еще содержала и мать. И она регулярно платила на протяжении шести месяцев, пока брат не умер. Тогда она решила обратиться в полицию, и Джоан Никольс схлопотала два года.
– Весьма любопытно, – заинтересовался я. – Не будет ничего удивительного, если она шантажировала и Фэй.
– Больше похоже, что она шантажировала Рутланда. Возможно, она на пару с Фэй хотела с него что-то урвать, и он убрал их обеих.
Я покачал головой.
– Я думаю по-другому. Смерть Джоан была обставлена как несчастный случай, как, впрочем, и гибель Фармера. Если исходить из твоих аргументов, то почему же тогда Фэй не ждал тот же конец? Почему потребовалось избавиться от ее тела таким способом, чтобы ни одна живая душа не смогла его найти? Не будешь же ты заботиться о цементном саване для трупа, если нет настоятельной необходимости надежно его спрятать.
Скейф выпялил на меня глаза. Над этой стороной вопроса он явно не задумывался.
– Пожалуй, – протянул он. – Ее ведь и впрямь можно было без труда убрать, обставив дело как несчастный случай.
На столе зажужжал зуммер, и Скейф встал.
– Это старик. Пойдем, я знаю, что он хочет тебя видеть.
Крид сидел у себя за столом и жевал сигару. Он выглядел не таким счастливым, как минувшей ночью, когда доказывал репортерам, какой он ловкий парень. Лицо его заволокли тучи, и он уставился на меня с таким видом, как будто не был уверен, нравлюсь я ему или нет.
– Вы, Слейден, действительно раскрутили дело вашими идеями. Убей меня Бог, если я знаю, как теперь его заканчивать, – сказал он и, отпустив Скейфа, продолжал: – Очень хорошо, что мы нашли тело, отправили на тот свет убийцу, но что это нам дало? Даже газеты твердят, что Флемминг был наемным убийцей, а через день или два они начнут оказывать на меня прямое давление. У меня же не осталось ни одной нити.
– Я могу потянуть за одну в Тампа-Сити. Я уже отправляюсь.
– А я хочу вас отговорить. Это ничего не даст. Я уже объяснял вам, что жители того района нам неподведомственны. Мы не имеем права посылать туда своих людей. Дунан сотрудничать отказывается. С тех пор, как он водворился там, Тампа-Сити превратился в заповедник для преступников. Трудно себе представить, чтобы город с двухсотпятидесятитысячным населением мог так истово блюсти законы. Пятьдесят процентов возбуждаемых там дел связаны с дорожными происшествиями. Остальное – это мелкие кражи, хищения в магазинах и прочая чепуха. За последние четыре года в городе не было зарегистрировано ни одного убийства или крупного ограбления, только наказуемые малыми сроками нарушения закона среди бедняков – тех, кто не может раскошелиться на полицейское покровительство. Даже если вам удастся найти конец, тяните за него очень осторожно.
– Все может быть не так уж и плохо, – возразил я. – Если удастся достать неоспоримые доказательства, что человек, заплативший Флеммингу, находится в Тампа-Сити, я уверен, что мы сможем оказать на Дунана необходимое давление и ему придется выдать вам преступника.
– Все зависит от того, кто этот человек и сколько он может выложить местной полиции за покровительство. Но готов биться об заклад, что прямых доказательств вам получить не удастся. Вас просто задолго до этого вышвырнут из города. Я не шучу, Слейден. – Он раздавил окурок сигары в пепельнице. – Вот что я вам расскажу: полгода назад здесь работал по делу о разводе частный детектив. Жена, за которой он следил, отправилась в Тампа-Сити. Он последовал за ней и продолжал наблюдение. Но у женщины оказалась толстая чековая книжка. Я предполагаю, что она обратилась с жалобой к Дунану. Жаль, что вы не видели, как они изукрасили этого детектива. Теперь его возят в кресле-каталке. Кто его избивал – он не знает. Во всяком случае, ему это все равно – он считает, что еще удачно отделался. С некоторыми затруднениями – бедняга теперь не очень-то хорошо говорит – мне удалось вытянуть из него, что в переулке его подкараулили три человека. Он не успел в темноте запомнить их лиц, поскольку довольно быстро потерял сознание. Я разговаривал об этом деле с Дунаном. Он говорил, что займется этими тремя хулиганами, даже пообещал доставить их мне через неделю. Я их все еще жду, но не дождусь никогда.
