Найо Марш - Прелюдия к убийству. Смерть в баре (сборник)
– Дерево гниет. Неудивительно, что они хотели купить новое пианино. О господи.
– Что такое?
– Взгляните на это, Фокс.
Аллейн посветил фонариком на крышку. В луче света блеснул ствол револьвера. Он прикоснулся к нему рукой в перчатке. Раздался резкий щелчок.
– Я только что поставил на предохранитель. Автоматический револьвер в прекрасном состоянии. Вот так.
Ропер снял ткань.
– Ну, будь я проклят! – выругался Фокс.
II– Очень изобретательно, не так ли? – заметил Аллейн.
– Даже слишком, сэр. Как это работает?
– Это «кольт». Его рукоятка была зажата между колками, на которых крепятся струны, и передней частью пианино. Дуло соответствует дыре в этом жутком кружевном покрывале, которое стало портиться от старости и топорщиться. В любом случае ноты его прикрыли. Верх был закрыт материей и цветами.
– Но каким образом был спущен курок?
– Для этого понадобилось полсекунды. Веревочная петля проходит вокруг рукоятки и по курку. Веревка протягивается в очень маленький шкив в задней части внутренней коробки. Затем тянется вперед, к другому шкиву, на передней распорке. После идет вниз.
Аллейн передвинул свой фонарик.
– Да, вот теперь все видно. Другой конец веревки зафиксирован на деревянной рейке, которая является частью действия механизма левой педали. При нажатии на педаль рейка идет назад. На два дюйма, я полагаю. Этого вполне достаточно для резкого рывка веревки. Мы попробуем сфотографировать это, хотя будет трудно.
– Томпсон, ты справишься?
– Думаю, да, мистер Аллейн.
– Все это больше напоминает розыгрыш, – отметил Фокс.
Аллейн быстро посмотрел на него.
– Любопытная мысль. Я только что думал о том же самом. Детская шутка. Кажется, я даже узнал эти маленькие шкивы, Фокс, – заметьте, как прочно они были закреплены. У моего крестника очень много таких в одном из его конструкторов, этом дьявольском изобретении, созданном, чтобы развивать умственные способности у детей. А на самом деле они сводят с ума взрослых. Именно этот называется «Игрушка для бездельников». Да, он создан Джорджем Бреером Фоксом. И там есть что-то вроде веревки: зеленая и очень прочная, похожая на леску, идеально входящая в паз шкива.
– Вы думаете, что какой-то подросток взбесился и решил рассчитаться со старой девой?
– Ребенок с «кольтом» тридцать второго калибра?
– Вряд ли. Хотя он вполне мог его где-то раздобыть.
Аллейн тихо выругался.
– В чем дело, сэр? – поинтересовался Фокс.
– Я видел этот чертеж. Это как то самое хитроумное изобретение, которое дается в инструкции к конструктору. Изображено на рисунке номер один. Это, конечно, ничто по сравнению с нашим преступлением. Но принцип используется тот же. Я сам сделал одну такую штуку для моего крестника. Шнур идет вверх к шкивам, которые прикреплены к двум подпоркам. Внизу он привязан к маленькой рукоятке, вверху же она больше. Когда ты нажимаешь на меньшую, то большая покачивается. Я уверен, что именно эта игрушка вдохновила кого-то на преступление. Видите, в узкой части позади «кольта» как раз есть место для шкива? Насколько мне известно, эти шкивы очень маленькие, не больше кончика сигареты. Дырка у них посередине. Стоит только продеть нитку, и она уже не соскользнет. От этого изогнутые края желобка и защищают. Смотрите, верхние надежно прикреплены к струнам над этой металлической планкой. А нижний привязан к подпорке в ажурном покрывале. Все точно так, Томпсон. Зафиксируйте это.
Сержант приступил к настройке аппаратуры. Между тем к дому подъехала машина. Хлопнула входная дверь.
– Скорее всего, это врач, сэр, – сказал Ропер.
– Ах да. Пусть войдет.
Пришел медицинский эксперт. Он смыл грим и снял бороду. Вместо полосатых брюк и визитки французского посла на нем были твидовый костюм и свитер.
– Добрый вечер, – поприветствовал он всех. – Простите, что заставил вас ждать. Машина все никак не заводилась.
– Вы доктор Темплетт?
– Да. А вы из Скотленд-Ярда? Быстро же вы прибыли. Ужасная история.
– Да, страшная. Я думаю, мы можем перенести убитую куда-нибудь в другое место.
Они принесли большой стол из задней комнаты и положили на него покойную мисс Кампанулу. Между глаз у нее был след от выстрела.
– Пахнет эвкалиптом, – заметил Аллейн.
– Она была простужена.
Медицинский эксперт обследовал ранение, пока другие наблюдали. В конце концов он выпрямился, достал из кармана бутылочку с эфиром и протер руки.
– Ропер, в одной из гримерок есть простыня, – произнес Аллейн.
Сержант вышел.
– Что вам удалось обнаружить? – поинтересовался Темплетт у Аллейна.
За пианино инспектор нашел ноты «Венецианской сюиты» мисс Прентис. Он держал их в руках и внимательно рассматривал. Как и прелюдия, они были очень потрепанные. На красной обложке расплылось бесцветное круглое пятно. Аллейн потрогал его. Еще влажное. Ропер вернулся с простыней в руках.
– Вряд ли мы сможем придать ей более приличный вид, – проговорил доктор Темплетт. – Трупное окоченение уже началось и особенно заметно на щеках и шее. Довольно быстро, спустя всего пять часов. Пуля прошла навылет, и стало ясно, что именно произошло. Конечно, я с первого взгляда понял, что она мертва.
– Вы сразу поняли, что пуля прошла навылет?
– Да. Ну, через секунду или две. Вначале подумал, что она была убита выстрелом в затылок, но потом заметил следы раны навылет. Направление спутанных волос и так далее. Затем нагнулся, чтобы рассмотреть лицо. И увидел кровь. После обратил внимание на дыру в нотах. Внешний вид помятостей по краям дырки не оставлял сомнений в том, какой путь проделала пуля.
– Очень серьезное наблюдение, – отметил Аллейн. – Итак, вы уже имеете представление о том, что же случилось?
– Я был очень озадачен и сейчас продолжаю мучиться от неизвестности. Когда мы соорудили и установили ширму, я взглянул еще раз, увидел дуло пистолета или что-то похожее на него за куском шелковой ткани и доложил об этом Блэндишу, местному старшему полицейскому офицеру.
– Механизм она привела в действие сама.
– Может, это самоубийство?
– Нет. Это убийство. Увидите, когда мы откроем пианино.
– Исключительный случай!
– Да, дело очень необычное, – согласился Аллейн. – Бейли, вы можете связаться со своим департаментом. Когда Томпсон закончит, займитесь отпечатками пальцев. После можно будет разобрать аппаратуру. Тем временем я достану блокнот и запишу несколько неопровержимых фактов.
Они отнесли стол в угол и загородили ширмой. Ропер подошел с простыней и накрыл тело.
– Давайте присядем где-нибудь, – предложил доктор Темплетт. – Я хотел бы закурить. Все это сильно меня нервирует.
Они присели в первом ряду партера. Старший инспектор подозвал Фокса, тот подошел и сел рядом. Ропер встал неподалеку. Доктор набил трубку. Аллейн и Фокс открыли блокноты.
– Для начала нам нужно знать, – приступил к делу инспектор, – кем была эта женщина?
– Идрис Кампанула, – ответил врач. – Старая дева этого прихода.
– Адрес?
– Ред-Хауз, Чиппинг. Вы ехали мимо по пути сюда.
– Ее близким сообщили?
– Да, пастор их оповестил. Да там из домашних всего три горничные. Мне ничего не известно о ее ближайших родственниках. Кто-то упоминал троюродную сестру, проживающую в Кении. Мы это проверим. Послушайте, давайте я сам расскажу вам все, что знаю.
– Да, пожалуйста.
– Я предполагал, что буду выступать и в роли медицинского эксперта, и свидетеля. Поэтому, ожидая вашего звонка, попробовал разложить все по полочкам. Приступим. Идрис Кампануле было около пятидесяти. Она приехала в Ред-Хауз еще ребенком, в возрасте двенадцати лет. Вместе со своим дядей, генералом Кампанулой, который удочерил ее после смерти родителей. Приемный отец был старым холостяком, и девочку воспитывала его брюзгливая сестра. Мой отец отзывался о ней как о самой противной даме, что ему встречались в жизни. Когда Идрис было около тридцати лет, генерал умер, а сестра пережила его всего на пару лет. Дом и деньги – много денег, между прочим, – достались молодой женщине. Она к тому времени уже стала очень похожа на свою тетушку. Nil nisi bene[8], но факт остается фактом. Она не сумела устроить свою личную жизнь, может, потому, что у нее были устаревшие манеры и викторианские темы для разговоров. Здесь она провела последние двадцать лет. Все, что ее интересовало, – это хорошая еда, общественная деятельность и скандалы местного масштаба. Если честно, даже не верится, что ее больше нет! Послушайте, я не слишком многословен?
– Ничуть. Вы даете нам общую картину, а это сейчас самое важное.
– Вот так проходила ее жизнь до сегодняшнего вечера. Не знаю, рассказывал ли вам Ропер о постановке?
– У нас пока не было времени, – ответил Аллейн. – Но надеюсь вскоре получить от него информацию.
Сержант подошел к ним поближе.
