Алекс Бэлл - Белый Слон
— Занятно. Мы не ссорились ни разу за всю нашу совместную жизнь, — потешался Шахматист. — Но все же, год назад возникли определенные проблемы. Во первых, их сын никак не хотел меня признавать. Но я запугал его, и он боялся даже посмотреть в мою сторону без разрешения. Однако, Мила спустя четыре года начала задавать странные вопросы. Она вспоминала… И не только вспоминала — она пыталась узнать правду, собирала наши «семейные» фотографии, изучала их, даже что-то фотографировала. Должно быть, ты нашла флешку, которую эта безумная оставила своему брату? Она надеялась, что кто-нибудь сумеет использовать их, чтобы разоблачить меня. Евгений отдал флешку тебе, конечно. Знаешь, я догадывался, где она хранит ее, но меня это забавляло. Я не стал отнимать у бедняжки последнюю игрушку, — тут Шахматист рассмеялся, словно вспомнил что-то веселое. — Но её настойчивость могла испортить всю игру, а я был так близок к цели. Нужно было чем-то отвлечь ее. И я нашел достойный выход.
— Ты… — Лера уже знала ответ. Но не могла его произнести. — Так это ты убил их сына?
— Да. А что в этом такого? Этот мальчишка только все портил. Обычная серая посредственность без каких либо способностей. Детей на свете много — одним больше, одним меньше… А после его смерти Мила, хоть и продолжила свои глупые попытки меня разоблачить, для всех стала сумасшедшей. Никто не поверил бы ей, что Антон — не Антон.
— Я никак не пойму, ты сумасшедший или говоришь все эти ужасные вещи в здравом рассудке? — с нескрываемой болью спросила Лера.
Шахматист одернул кепку, громко рассмеялся и произнес:
— Безумие вещь настолько неопределенная, что либо все мы обезумели до такой степени, что начали мыслить здраво, либо столь здравомыслящи, что кажемся безумными. Не заморачивайся, девочка моя. Разве ты еще не поняла, что игра стоила свеч? Я выиграл эту партию. Не лучше ли быть на стороне победителя?
— Смотря какова цель, — странно ответила Валерия. — Не будем отступать от главного. Ты ведь тоже хочешь мне многое рассказать. Так же, как я хочу услышать. Потому что и у тебя есть слабость. Гордыня.
— Уже учишься у меня, — произнес довольный ее словами Шахматист. — Улавливаешь суть. Я бы на твоем месте подумал… Не важно. Да, я человек и у меня есть слабости. Но я с ними борюсь. Нет, не так. Я их уничтожаю. И слабости и страхи. Именно поэтому я часто делаю то, что ненавижу. Слушаю музыку, которая мне противна, выключаю свет, потому что не терплю темноты, надеваю напульсники с шипами вовнутрь… Люди слабы, и не могут поступать так же. Уже по одному этому я выше них. А знаешь почему я это делаю? Потому что врагов надо знать в лицо. Если я побываю в шкуре тех, с кем собираюсь бороться, то буду иметь преимущество. Если буду часто испытывать боль, рано или поздно к ней привыкну. Как и к темноте. Страхи можно искоренить только одним способом — воплотить их в жизнь. Без страхов человек становится сильнее, а я искоренил практически все.
— Довольно, — оборвала Лера. — Мне это не интересно.
Ей показалось, что эти слова задели Шахматиста, но он только улыбнулся.
— Тогда вернемся к нашей беседе. Как я уже сказал, Мила пыталась шпионить за мной. Но я не так уж тщательно соблюдал конспирацию, зная, что моей женушке никто не поверит. Есть у меня одна привычка — говорить с самим собой. Человеку моего уровня сложно найти достойного собеседника, и иногда, строя цепи, я озвучиваю свои мысли. Моя прелестная женушка слышала некоторые мои монологи, в том числе и про белого слона… Она не знала что это значит, и на всякий случай велела брату отдать флешку с фотографиями тому, кто назовется этой «фигурой».
— Довольно, — настойчиво повторила девушка, и Шахматист учтиво развел руками. — Не нужно уходить от темы. Моя очередь говорить. Когда я поняла, что ты — Шахматист, передо мной встал вопрос — каким образом ты звонишь мне, как сумел толкнуть торговку косметикой, если находился в тюрьме… Ответ был один — у тебя есть помощник. И эта версия со временем подтвердилась. Вчера кто-то отключил электричество, пока ты убивал Милу. Кто-то подкинул мне паука и полил гитару самовоспламеняющимся веществом. Кто-то дал ворону платок Жиля, в то время, как ты звонил мне. Да, звонил именно ты. Не помощник. И снова встал вопрос — как этот помощник передал тебе телефон, если ты находился в тюрьме? Как он получал задания? Ответ снова напрашивается сам собой — этот человек связан с полицией. Это…
— Стажер. Твой брат. Ты мыслишь в верном направлении.
Сердце на миг остановилось, и Лера ощутила внутри ужасающую пустоту.
Она до последнего надеялась, что ошибается. Но логика еще никогда ее не подводила. Начать с того, что она поняла — помощник Шахматиста — это один из полицейских стажеров. Это стало ясно, когда на стене дома Крымовых высветилось предпоследнее четверостишие, предвещающее мнимую смерть Антона-Шахматиста. Оно могло быть создано только с помощью проектора. Но рядом с домом Антона его не обнаружилось. Не мог он быть и в доме Валерии. Вариант был один — проектор в машине стажера. Эта догадка дала ответы сразу на несколько вопросов — откуда Шахматист знал где она и с кем, как помощник получал задания, пока Шахматист находился в тюрьме… А про то, что помощник Шахматиста и ее брат — один человек — Лера догадалась после разговора в заброшенном порту. Шахматист спел песенку, которую мог бы услышать только от ее брата. И голос. Как он мог его воссоздать? Есть много программ для преобразования тембра, но нужно знать, что именно хочешь получить на выходе. И Шахматист знал. Не приблизительно, а совершенно точно.
Он слышал, как звучит голос ее брата. И не взрослого, а ребенка.
— Ты… это ты похитил его?! — Валерия с трудом сдержалась, чтобы не броситься на него, и не задушить. — Ты монстр! Ты…
— Остынь, — Шахматист сказал всего одно слово, но посмотрел так, что Лера сразу примолкла. — Это не я. Я спас твоего брата от торговцев детскими органами. Он едва не погиб.
— Почему ты это сделал? — недоверчиво спросила Валерия. — И как ты вышел на них?
— Я понимаю твое недоверие. Но я не связан с этим отвратительным бизнесом. Так мир к лучшему не изменить.
Он немного помолчал.
— Я вышел на них случайно. Мне нужно было кое-что узнать. И там я увидел твоего брата. Ему почти удалось сбежать. Меня поразило его удивительное мышление, его способность оставаться незамеченным — и я решил, что не стоит оставлять на растерзание этим псам такой ценный экземпляр…
— Экземпляр? — с горечью спросила Валерия. — Что ты с ним сделал?
— Я вырастил из него настоящего человека.
— Подобного себе убийцу? — ужаснулась девушка.
— Настоящего человека, — с напором повторил Шахматист. — Без слабостей и страхов.
«Без слабостей и страхов», — эхом отозвалось в голове Валерии.
— Это он был за рулем, когда сбили сына Милы и Антона?
Голос прозвучал тихо, почти шепотом.
— Нет. В тот момент за рулем машины-двойника был я. Во всех остальных случаях действовал твой брат.
— Значит, это он хотел меня сбить? — все так же тихо спросила она.
Шахматист внимательно посмотрел на нее, и с сожалением произнес.
— Нет. У него еще остались слабости. Он просто хотел тебя припугнуть. Чтобы ты не навлекла на себя мой гнев. Он знал, что в тот момент я собирался тебя… устранить. Ты слишком много на себя взяла. Больше, чем требовалось по условиям игры. Замечу, в самый первый раз, когда ты пришла в наш дом… то есть, дом Крымовых, сообщение на автоответчик твой брат отправил по своей инициативе. И ему за это сильно попало. Мальчишка решил, что таким образом напугает тебя и оградит от игры. Вообще-то незадолго до тебя он приходил туда, чтобы оставить в книге мою записку. Ту, которую ты нашла в книге, с банковским счетом. Мне было это необходимо, чтобы навести тебя на верный след. А вот записи, которые ты обнаружила на пленке в саду, оставил Антон, то есть я. И так же сделал это намеренно, чтобы навести тебя на верный след. Ты оправдала мои ожидания, и я окончательно определился с выбором своего соперника по игре.
Валерия слушала, но не слышала. Новость настолько поразила ее, что поверить в происходящее было сложно. Брат жив. Как такое возможно?
— Значит, он знает, что я его сестра? — наконец, спросила Валерия. Во взгляде читались одновременно страх и надежда.
— Догадывается. Я до последнего пытался «очистить» его память. Так же, как и память Милы… правда, с ребенком было проще. Он забыл свою прошлую жизнь и тебя вместе с ней. Я сделал для этого все. Я обучал его. Правда возникли некоторые сложности, ведь я жил под именем другого человека, и не мог привести в дом ребенка. Твой брат жил на квартире, которую я снял специально для него. Под присмотром человека, которого я нанял. Все было хорошо, он не вспоминал прежнюю жизнь. Но в этом городе воспоминания всплыли. Он еще юн, и многого не понимает… никак не осознает, что родственные узы — это цепи, которые сковывают по рукам и ногам. От них лучше избавляться… Но он, видите ли, решил узнать про свою сестру больше. И настолько осмелел, что решился пойти против моей воли! Ведь это он спас тебя в подвале, не так ли?
