Ричард Пратер - И каждый вооружен
- Я должен был сказать: "Я доставил цветы".
- "Доставил..." Это все?
- Да, все.
- Так чей это номер?
- Понятия не имею. Это все. Ничего больше не знаю. Сдержи теперь свое слово.
- Ну и ну! Ты же мне еще ничего не сказал. - На самом деле я узнал почти все, что не могла мне сообщить Айрис. Но я надеялся, что Оззи мог еще что-то прояснить. - Еще одно. Что за кошка пробежала между Марти Сэйдером и Коллиером Бридом?
- Ты еще спрашиваешь?
Я более или менее представлял себе, в чем дело, как многие из тех, кто сталкивался с преступным миром, но я хотел большей ясности.
- Объясни-ка мне, Оззи. Ты должен добавить это к своей части сделки.
- Ничего особенного. Брид, сукин сын, хочет все заграбастать. Стоит кому-то организовать какое-нибудь дело на территории, которую Брид считает своей, как он тут же пытается запустить свои жирные пальцы в это дело. Вот что вытворяют он и стоящие за ним большие шишки.
- Что за шишки?
Оззи запрокинул голову и попытался взглянуть на меня свысока:
- Бог мой! Ты что, недавно на свет появился? Не знаешь, о ком я говорю?
Пожалуй, он был прав. Ему не было нужды называть какие-либо имена. Да и такие людишки, как Оззи, могли и не знать их. Он имел в виду ловких и сладкоречивых "дельцов", за которыми охотились сенатор Кефовер и налоговые инспектора.
- У Сэйдера хорошее дело?
- Лучше не бывает.
- Достаточно, Оззи. Или у тебя есть что-нибудь еще? Он покачал головой.
- О'кей. Скажи, кто сидит у этого телефона, и я пойду.
- Я сказал все, что знаю. Я встал:
- Хорошо, Оззи. Раз не знаешь, значит, не знаешь. Но если знаешь, лучше сказать мне. Я могу поспрашивать в полиции, но это может кое-кого насторожить.
Он замысловато выругался:
- О Господи. Это квартира одной девахи, одним словом, любовницы Сэйдера. Я себе никогда не мог позволить такую роскошь. Ее зовут Китти Грин. И это все, что я знаю. Понятия даже не имею, где она обретается, но Сэйдер платит за ее берлогу. Теперь отстань от меня.
- О'кей, Оззи. Сделка состоялась, - сказал я и вышел. Мне надо было позвонить, но сначала я должен был сделать еще кое-что, пока была возможность. По дороге в полицию я высказал свою просьбу Ролинсу:
- Сегодня после полудня я видел полдюжины головорезов Коллиера Брида - по крайней мере, я думаю, что они работают на него, - и двух парней Марти Сэйдера. На всякий случай я хотел бы взглянуть на имеющиеся у вас фотографии известных вам подручных Сэйдера и Брида.
У меня было предчувствие, что я еще столкнусь с кем-то из этих типов, и, чем больше я узнаю о них, тем будет лучше. Поэтому и хотел получить как можно больше информации о них.
Ролинс спросил:
- Ты узнал о шестом заезде? Я покачал головой:
- Совсем забыл об этом. Ставь на седьмой номер. Он ухмыльнулся:
- Ты же знаешь, что я не играю на скачках. Разузнал что-нибудь еще?
- Не уверен. Но я не буду настаивать на своих обвинениях.
Он насупился:
- Вот как? Ты, который заварил всю эту кашу?
- Минутку, Ролинс. Не горячись. Не я ее заварил, а Оззи. Или некто за его спиной. Я обещал ему, что не буду настаивать на обвинениях. Я не мог бы этого сделать, будь я копом. Я также сказал ему, что остальные неприятности - его забота. Ты прекрасно знаешь, что его все равно посадят, выдвину ли я обвинения против него или нет. Об этом я его предупредил.
С минуту он пристально смотрел на меня, не говоря ни слова. Чтобы переменить тему, я сказал:
- Трудно организовать фотографии, которые я просил? Это не займет много времени?
Он расслабился и усмехнулся, опять молча.
Я, кажется, догадался почему. Я знаю многих офицеров полиции и за одним-двумя исключениями (Ролинс не был таким исключением) поддерживаю со всеми приятельские отношения. Я многое знал о деятельности полицейского управления Лос-Анджелеса, в частности то, что оно работает чертовски квалифицированно.
Так случилось и на этот раз. В здании полиции я вдруг обнаружил, что мы идем вовсе не в отдел регистрации и опознания. Я спросил Ролинса, не заблудился ли он.
- Ни в коем случае, Скотт. Мы идем в отдел оперативной информации.
Удивившись, я взглянул на него, но он промолчал. В отделе я сел за свободный стол, а Ролинс куда-то вышел. Я закурил, но не успел насладиться сигаретой, как Ролинс вернулся, продолжая ухмыляться.
- Нет, это не займет много времени, - сказал он и выложил на стол передо мной две пачки небольших фотографий.
Пальцем он придвинул ко мне более толстую пачку и сказал:
- Брид. - Затем указал на тонкую пачку:
- Сэйдер.
- Ну ты даешь! Ты выглядишь слишком самодовольным, Ролинс. Он усмехнулся.
- Как это они оказались наготове? - спросил я его. - Не держите же вы данные на всех негодяев в городе? Он сел напротив меня:
- Ну, может, не на всех. Но после убийства Лобо...
- Ты полюбил Сэйдера?
- Очень может быть. Он наступает на пятки Бриду. Во всяком случае, похоже на это. Нельзя быть абсолютно уверенным. Но он все же любопытный тип.
- Мне он тоже нравится, - сказал я. - Больше, чем тебе. Я думаю, что этот гад приказал пристрелить меня. Он нахмурился:
- Послушай, Шелл, если ты можешь нам что-нибудь сообщить, не откладывай. Мы ведь тебе оказываем полное содействие. Я видел утренний рапорт о том, что произошло с тобой. И ты заявил Руссо, что понятия не имеешь о том, кто в тебя стрелял.
- Я и не имел.
Я взвешивал, можно ли было рассказать обо всем. Но что я мог сказать? Что одна милашка пропела мне на ухо свою песенку? У меня не было причин сомневаться в рассказе Айрис, но что подумал бы о нем лейтенант Ролинс из отдела по расследованию убийств. Конечно, Оззи тоже выболтал кое-что, но, черт возьми, я заключил сделку с этим подонком. Он честно выполнил свое обязательство по сделке, и я уже сожалел, что она связала мне руки. Еще бы, теперь я уже знал, что хотел.
Ролинс не спускал с меня глаз. Я выдавил из себя:
- В самом деле я не знаю точно, что Сэйдер отдал этот приказ. Послушай, Ролинс, ты же знаешь, как я работаю. Я двигаюсь ощупью, спотыкаясь и набивая шишки. Сейчас у меня голова полна идей, но нет ни одного доказательства. Позже я вернусь сюда, быть может, сегодня ночью, и выдам все, что смогу. Конечно, если узнаю что-то.
- Конечно.
Какое-то время мы таращились друг на друга, потом я зарылся в фотографии. На самом верху пачки с надписью "Брид" я нашел бледное плоское лицо и пуговичные глазки типа, которого я оглушил на выходе из "Подвала".
- Этот меня очень интересует, - сказал я.
- Артур Боттен, он же Дятел. Дет десять назад сидел. Имеет еще дюжину кличек, но предпочитает Дятла.
- Да, забавно они это делают.
- Не просто забавно, Шелл. Некоторые из них набирают до сотни кличек и меняют их так часто, что им необходима какая-то постоянная, по которой их узнавала бы братва. Этот Дятел прибыл сюда из Нью-Йорка месяца два назад и уже полтора месяца связан с Бридом. Он его последнее приобретение, и со скверной репутацией притом.
- Насколько скверной?
- Отсидел за вооруженный грабеж. Дважды подозревался в убийстве, но до осуждения дело не дошло.
С Дятлом все было ясно. За полчаса мы перебрали все фотографии. Двух подручных Сэйдера звали Пит Висельник и Легочник. Я их хорошенько запомнил. В шофере Брида я опознал Рэя Часы. Особое внимание я обратил на четырех вооруженных парней, вышедших из лифта незадолго до того, как я оглушил Дятла. Это были: маленький Детеныш Клейн, здоровый осел Гарри Рыбак, Гамлет - самый кроткий из кровожадной компании и, наконец, большой и безобразный Одинокий Вагнер с разбитым лицом, которое объясняло, быть может, его одиночество.
Я запомнил их всех, поблагодарил Ролинса и был таков. Но очень мне не хотелось уходить - в полиции я чувствовал себя в безопасности.
***
Адрес Китти Грин вместе с ее телефоном, названным Оззи, я нашел в телефонном справочнике. В четырех кварталах от ее дома я остановился, зашел в телефон-автомат и набрал Голливуд 32-27.
Ожидая ответа, я мысленно осуждал Марти Сэйдера:
"паршивец", видно, развлекал здесь "шлюшку", о которой говорила его жена. Но, вспомнив старую лошадиную морду, я мог понять "заблудшего".
И зная, на ком был женат Сэйдер, я ожидал, что мой слух покоробит скрипучий голос какой-нибудь бандерши.
Но какой сюрприз!
Глава 9
Вы помните вкус мяты в ледяном коктейле? Или холодную свежесть иголок под горными соснами? Вот что почудилось мне в журчании, раздавшемся в трубке. Ничего похожего на бандершу. Мягкий и свежий голос напомнил бы вам вашу младшую сестренку или вашу возлюбленную, относительно которой вы еще питаете иллюзии.
Голос так меня удивил, что я не сразу нашелся, что сказать. Я слышал, как он произносил: "Алло, алло! Кто это?" Слушая эту мелодию, я пытался понять, когда допустил оплошность. Малютка Оззи мог солгать мне, или я не правильно набрал номер. Поэтому я спросил:
- Это Голливуд 32-27?
- Ну да!
Как глупо я себя ни чувствовал, я сказал:
