Михаил Бадалян - Проклятие Вермеера
Их уже ждали. Молодой человек в строгом кашемировом пальто и костюме с галстуком, вежливо поздоровавшись, проводил бригаду скорой в дом. Сима остался один возле своей машины. Чтобы зря не терять время, он решил проверить давление в шинах и при необходимости подкачать их. С первым колесом все было в порядке. Выпустив лишний воздух из второй шины, Сима уже собирался перейти на другую сторону, когда что-то тяжелое обрушилось ему на голову. Манометр выпал из ослабевших рук, и Сима, теряя сознание, сполз на землю, цепляясь за задний бампер скорой.
— Ты его не убил, Борь? — спросил невысокий мужчина средних лет в потрепанной летней панаме.
— Очнется через час-другой, — беспечно ответил молодой человек, которого назвали Борей. — Ты бы, Клим, лучше оттащил его, а я отгоню машину к задним воротам. Дубовский не любит долго ждать.
Клим взял водителя скорой под мышки и, не очень-то церемонясь, потащил к дому, волоча ноги по утоптанной дорожке.
Боря же сел за руль, завел мотор и, разбрасывая снег из-под задних колес, резко тронул машину с места. Выехав за ворота, он узкими улочками объехал участок, окружающий особняк, и с погашенными фарами подрулил к таким же воротам с противоположной стороны дома.
Трое санитаров уже ждали его около ворот, ежась на морозе. Но это не была бригада, четверть часа назад приехавшая на вызов. Двое — люди Туманов, третий же — Андрон, переодетые в халаты, которые под дулами автоматов сняли с себя прибывшие на скорой врач и санитары. Еще один парень в спортивной форме, перевязанный в нескольких местах бинтами, лежал на разложенных носилках, на которые уже успел осесть снег.
Андрон уселся на сиденье рядом с Борей. Остальные, затолкнув носилки, устроились сзади. Скорая, моргнув фарами, тронулась с места и поехала в сторону городской больницы.
Как только машина скрылась за деревьями, свет на первом этаже дома погас. Чуть позже к задним воротам подъехал шестисотый Мерседес с затемненными стеклами, в который спешно усадили бригаду и водителя скорой, после чего машина рванула с места и растворилась в ночи. На лужайке позади дома остались двое.
— Я очень тебе признателен, Клим. Ты оказал мне большую услугу. Я не забуду этого.
— Всегда рад быть полезным, господин Дубовский, — Клим снял панаму и низко склонил голову, прощаясь с Тумановым.
— Я думаю, хозяева очень удивятся, узнав, что во время их путешествия по Европе кто-то сильно занемог у них в доме.
Клим, не зная, что ответить на шутку, в замешательстве вертел в руках панаму.
— Благодарю, господин Дубовский. До свидания, — забормотал он.
Серебристый Роллс-Ройс вынырнул из темноты и остановился рядом с Тумановым.
— Спокойной ночи. Клим. Еще раз спасибо, — сказал Туманов, кряхтя усаживаясь на заднее сиденье машины.
Ройс плавно отъехал от тротуара и, развернувшись, скрылся за поворотом…
— Да, вот еще что, — сказал Туманов, когда машина уже мчалась по дороге, проходящей по берегу озера. — Не забыть сказать Томке, чтоб уничтожила запись вызова скорой по этому адресу. Если, конечно, таковая вообще существует. И пусть тогда этот болван — водитель скорой — клянется и божится, что возил бригаду в дом Степашиных, которых уже три месяца никто не видел в Петербурге.
— Будет сделано, босс, — ответил водитель Ройса, не отрывая глаз от дороги, исчезающей под ногами Летящей Дамы.
* * *Рядовому Коваленко опять не повезло. Его, как и в прошлый раз, отправили охранять палату, в которой лежал Влад — единственный пост, где стоял один охранник. Это был один из пунктов договора, в котором лейтенант, уступив настойчивым требованиям доктора Алова, не пожелавшего видеть больше одной ментовской морды в травматологическом отделении, согласился на одного охранника. Тем более что важнее было не пропустить в больницу злоумышленников, а не устраивать перестрелку около палаты. Остальные четыре поста, расставленных в разных концах здания, охраняли по два милиционера с укороченными автоматами АКС. Десятый же охранник, если пользоваться футбольной терминологией, был свободным защитником, в задачу которого входило обходить все подозрительные места больницы, стараясь при этом не попадаться на глаза доктору Алову.
Правда, был еще один наблюдательный пункт, о котором не подозревал никто. В здании напротив больницы, на уровне четвертого этажа, где была расположена палата Влада, круглые сутки дежурил снайпер с винтовкой, снабженной лазерным целеуказателем и прибором ночного видения.
Знай Влад обо всех предосторожностях, принятых Егоровым, он бы лопнул от гордости. Еще бы! Такой охране мог позавидовать сам президент страны.
Но все это мало волновало Коваленко. Ему было завидно, что Гордеев и Малышев, удобно устроившись в вестибюле больницы, могли хотя бы перекинуться словечком. Он никак не мог смириться с мыслью, что Борисчук и Демин, поставленные на охрану ворот, через которые въезжали и выезжали машины скорой, могут при желании даже сыграть в карты. Хотя, конечно, этого делать не будут. Но все же!..
Он же — Коваленко — не представлял, что ему делать, если вдруг захочется в… сортир. Спросить об этом сержанта было как-то неудобно. С другой стороны, приказ не отлучаться с поста и не впускать никого постороннего исключал возможность сбегать даже на минутку. Сегодня же, как назло, жена приготовила его любимое блюдо — курицу с соусом, которая почему-то не хотела спокойно перевариваться вместе с двумя бутылками фанты, выпитыми накануне дежурства, и теперь терзала его, словно он проглотил ее живьем. От мысли, что еще пять часов должен мучиться, пытаясь обуздать взбесившуюся птицу, лицо Коваленко покрывалось холодным потом. Единственное, что утешало Коваленко, было то, что по его просьбе он дежурил ночью. Следовательно, утром он пойдет домой и весь день пробудет с Любкой, которая обещала приготовить чего-нибудь вкусного к приходу мужа. На сердце Коваленко потеплело, и он улыбнулся, подумав, что шесть часов ночного дежурства не такая уж большая плата за день, проведенный дома вместе с Любой… И потом, ведь еще никто не слышал, чтобы когда-нибудь милиционер обоср… на своем посту!!
* * *Андрон, на которого было возложено руководство операцией на месте, сидел рядом с Борей и заметно нервничал, ежесекундно затягиваясь сигаретой, почти не вынимая ее изо рта. Одной сигареты ему хватало максимум на минуту, после чего он прикуривал от нее следующую и, чуть приоткрыв форточку, выбрасывал окурок на мостовую. Андрон невольно вздрогнул, когда мимо на большой скорости промчалась патрульная машина, нарушая полуночную тишину сиреной и заливая пустынные, убеленные снегом улицы отблесками сигнальных огней на крыше.
— Черт! — выругался он.
— Не психуй, — попытался успокоить его Боря, переводя рычаг коробки на нижнюю передачу.
Машина, не сбавляя скорости, шла на подъем, поднимая за собой мерзлую снежную пыль.
— Я не психую, — отозвался Андрон и, выкинув докуренную до фильтра сигарету в окно, достал из-за пазухи небольшую, величиной с сигаретный блок металлическую коробку. — Ты уверен, что эта хреновина может стрелять? спросил он Борю.
— Отличная штука. Хотя я лично предпочитаю ингрэм. — Боря вытащил из-под сиденья Г-образную железяку, напоминающую скорее молоток, чем оружие, способное стрелять пулями сорок пятого калибра. — Но у босса иногда бывают отдельные бзики. Скоро он на всех наденет униформу, которую сам и смоделирует.
— Он уже успел напялить на меня этот чертов панцирь, в котором чувствуешь себя как дерьмо в горшке, — проворчал Андрон, с силой стукнув кулаком по пуленепробиваемому жилету, надетому под санитарной формой. — И где только он их достает.
Боря расстегнул молнию своей куртки и показал Андрону точно такой же бронежилет. Оба рассмеялись над чудачествами Туманов. Однако через секунду улыбки сошли с их лиц. Машина скорой подъезжала к городской больнице. Ворота были открыты настежь. Через мгновение из них, как пуля, вылетела машина скорой помощи, спешащая на вызов. Боря нажал на кнопку сирены, давая знать, чтобы не закрывали ворота. Створки механических ворот, начавшие было закрываться, дернулись и поползли обратно. Подпрыгнув на ухабе перед воротами, машина въехала на территорию больницы.
Хотя Андрон и знал, что въезд в больницу охраняется, тем не менее, вид двух вооруженных милиционеров произвел на него удручающее впечатление. Выскочив из машины, он подошел к задним дверцам скорой, откуда уже вылезали Павел и Данька, переодетые санитарами.
— Скорее! Ну же, пошевеливайтесь! — нервозность Андрона вполне могла сойти за беспокойство врача за состояние больного.
Сам больной, роль которого играл Алик — профессиональный актер, любимчик Туманов, — так стонал и кряхтел, что можно было подумать, будто его переехал грейдер.
