Михаил Петров - Гончаров и таежные бандиты
- Дядя Саша, присаживайтесь к столу, сейчас накрою. Гость вот у меня, Димин знакомый, заболел немного.
- Евдокия, принеси, пожалуйста, мои документы, товарищ лейтенант хотел бы удостовериться.
- Хорошо, Костя.
Тугие жесткие ягодицы под плотной черной юбкой задвигались в такт движению, и мне захотелось забыть о своей дистрофичной немощи.
- Ладно, Евдокия, отставить, в твой дом плохой не зайдет. Если ты его приняла, значит, все в порядке. Слушаю тебя, Константин.
- Не знаю, с чего начать... Александр Петрович, вы давно работаете в милиции?
- Работал, уже два года как на пенсию турнули. Коренным жителям места освобождают. Но я ведь тоже коренной, родился здесь, в РОВД с семидесятого года, сразу после армии. Обидно.
- В вашей практике бывали случаи пропажи людей?
- А как же, с десяток наберется.
- Кто пропадал: дети, взрослые, мужчины, женщины?
- Я понял, куда ты гнешь. Дай-ка все же ксиву, гляну одним глазком, вопрос-то серьезный. Думаю, ты хочешь увязать все это с Федей. Я прав?
- Абсолютно!
И снова очень к месту в комнату вплыла моя русская красавица, с полным подносом сибирских угощений.
- О, извиняюсь, коллега. - Выпятив толстую нижнюю губу, Сурок изучал мою лицензию. - Вопросов нет. На чем мы остановились? На пропажах, да. Кто исчезал. Да все подряд! И дети, и женщины, и мужчины. Но дети, как правило, находились, а вот взрослые пропадали навсегда. Иногда родные получали от них весточку о том, что они живы и здоровы, но на этом дело и кончалось. Часто семьи получали крупные суммы денег от имени пропавших. Вот и все, что я могу сказать. Лично я этими делами не занимался. Но случаи были, и повторяю: за двадцать пять лет около десяти пропавших, двоих потом нашли. Утопленников. Они не в счет, но и восемь человек - тоже немало. Это только по моему району.
- Но и не много, - заметил я, разливая водку.
- Я говорю только о тех, что не вернулись, и тела их не были найдены. Моя информация вам поможет?
- Она уже помогла. Выпьем за здоровье Федора!
- Дай-то Бог, чтобы оно так!
Опьянел я моментом. Александр Петрович честно допил бутылку и, уходя, обещал помощь, если таковая мне потребуется.
- Евдокия, - позвал я хозяйку, едва она проводила бравого Швейка.
- Аиньки? - тут же отозвалась она.
- Я сейчас захраплю. Не могу, глаза закрываются.
- Это хорошо, значит, выздоравливаешь.
- Когда приедет Дима, обязательно меня будите, кажется, я знаю, где находится твой брат.
- Ладно-ладно, спи, Господь с тобой...
Помню влажный поцелуй, запах ее тела и глубокий сон, без сновидений и кошмаров.
Я понимал, что меня будят, причем будят давно и безуспешно. Выздоравливающее тело требовало сна. Лишь с третьей попытки мое пробуждение состоялось. Напротив на стуле сидел Дима, пахнущий морозной и свежей улицей.
- Извините, Константин Иванович, я бы не стал, но вы сами велели вас разбудить.
- Да, да, Дима. Во-первых, спасибо тебе за мое воскрешение. Во-вторых, что ты нашел в той коробке? В-третьих, что с Вассаровым, а в-четвертых, какая ситуация сложилась на сегодняшний день?
- В коробке лежали двадцать тысяч баксов и два письма моей покойной матери. В планшетке, что я забрал у Эрнста, ничего интересного нет, я имею в виду ни профилей, ни разрезов к той карте нет. Для меня этот участок по-прежнему висит в воздухе.
Что касается Вассарова, он по-прежнему находится на перевоспитании. Ловит крыс и матерится. Заставил его написать письмо на имя Гнедых о том, что он срочно уехал к матери, не успев предупредить. Гнедых письмо уже получил, и контора успокоилась. Они уже решили, что всех их потихоньку будут красть. К Вассарову я езжу каждый день, кидаю ему жратву, выпивку и сигареты. Кажется, скоро ему не захочется оттуда вылезать. Он искренне обрадовался, что вы остались живы. И вот что главное. Вассаров проводил негласное расследование и уверен, что к похищению отца контора не причастна.
- Я это уже знаю, но лишнее подтверждение только укрепляет наши позиции.
- Откуда вы можете знать?
- Додумался. Как себя ведет Маргарита?
- Очень довольна! Когда увидела трупы тех мужиков, ее истязателей, чуть от радости не описалась. Даже забыла о пропаже двадцати тысяч баксов.
- Она о них и не знала.
- Почему вы так думаете?
- Ее рука так глубоко пролезть не может. Это первое, а второе секретка была сделана втайне от нее. Иначе отец не положил бы туда письма твоей матери. Правильно?
- Правильно, но...
- ...Все. Где карта?
- Она в этом доме, я побоялся оставить в сейфе. Притащил и спрятал. Тетка не знает.
- Молодец, нечего сказать! Карту спас, а тетку мог подставить под нож. Мудак.
- Но я... Я не хотел... я...
- Заткнись, тащи ее сюда.
- Евдокия, иди сюда.
- Да не тетку, карту тащи. Мудак в квадрате. А тетку пока отошли за водкой.
- У меня в машине есть.
- О Боже!.. Не нужна мне водка, Дима, теперь уже в кубе то же самое на "м", отошли Евдокию!
Через десять минут он вернулся белый, с выпученными глазами и открытым ртом.
- Карты нет!
- То есть?
- Нет карты!
- Объясни толком.
- Карты нет.
- Да где же она, черт возьми!
- Ее сжевала коза, вот кусочек оставила, пойду зарежу, может, из желудка вытащу.
- Подожди, пока она ее в гранулах выдаст. Нет, Дима, "мудак" - это для тебя слишком лестный комплимент, ты его не заслуживаешь. Ты просто дебильный кретин, назначенный начальником из-за папочкиной близорукости! Иди, неси свою водку. Я не могу видеть тебя. Все к чертовой матери, псу под хвост.
- Козе.
- Пошел вон, придурок, убирайся, приедешь завтра. Но учти, что шансы найти отца уменьшаются с каждым днем. Ты долго ее рассматривал?
- Раз десять прикидывал. Пытался накладывать на уже известные планы.
- Постарайся восстановить по памяти.
- Господи, Константин Иванович, я действительно идиот! У меня же есть калька, я снял ее для наложения. Какой кретин! Мог ведь забыть...
- Не буду тебя в этом разубеждать. Где она?
- На участке, в сейфе.
- Быстро мотай туда и чтоб к утру был обратно! И без коз, пожалуйста. И еще, захвати с собой Вассарова, только присматривай за ним. Попроси соседа, чтоб съездил с тобой для страховки.
- Да зачем он нам?
- С тем делом, что я задумал, нам одним не справиться, нужны профессионалы, а Вассаров как раз таковым и является, пятерых стоит. Катись, отцовская ошибка. С Вассаровым осторожнее.
Нет, определенно, нормальный сон действует благодатно не только на нервную систему, но и на общий тонус. Это я понял, как только увидел Евдокию. Ничего не подозревая, она поставила передо мной бутылку водки и как была в плаще, так подо мной в нем и оказалась.
- Костя, да что ты делаешь, дурак.
- Ничего, еще раз добросовестно помолимся за нас.
- Мне придется молиться дважды, - довольно констатировала она, вставая.
- Еще не вечер!
- Лучше скажи - еще не утро. Три часа ночи. Как легкое?
- Нормально, дай сигарету.
- Вот этого ты не получишь, даже если заставишь меня обратиться к Богу еще пять раз. Куда это Димка так рванул? Чуть было меня на повороте не сшиб, да еще с каким-то мужичком.
- Его твоя коза подвела. Жрет что попало, совсем взбесилась.
- Какая коза, Константин, о чем ты? Куда он поехал? Меня отослал, а сам...
- Дашь сигарету, скажу.
- Не дам, во-первых, тебе нельзя, а во-вторых, нечего избу поганить. И так вон водку тут пьете.
- Ладно, дай одеться, на воздух выйду.
- Нельзя тебе, там температура минусовая.
- Да отстань ты, здоров я. Всего на пять минут.
Замечательна сибирская осень. Воздух чист и прозрачен, словно черный агат. Но долго оставаться нельзя. Все-таки легкое повреждено. Сигарету я закуриваю в сенях, здесь немного потеплее. После пятой затяжки я уплываю. С трудом держась на ногах, по стеночке, по стеночке вваливаюсь в дом. Тут же меня подхватывают сильные руки Евдокии и усаживают на стул.
- Ну что, накурился, наркоман? Как это вы добровольно всасываете в себя эту гадость? Отродясь народ не курил. Надо же было Петру завезти в страну эдакую отраву. Черт усатый!..
- Ты Петру пятки целовать должна! Если б не он, то от вашей веры остались бы одни воспоминания. И вообще, ложись в койку.
* * *
Они подъехали, когда муть просветлевшего окна подсказывала мне, что пришло время выпить. Евдокия, торопливо накинув халат, побежала в свою опочивальню расправлять койку, а я, натянув штаны, уселся в ожидании.
Через открытую дверь мне было видно, как первым ввалился Вассаров немытый, небритый, грязный и злой, как лесной вепрь. За ним вплотную, с пистолетом в рукаве шел бравый лейтенант Сурок.
- Куда его, Евдокия? - спросил конвоир. - Принимай гостей.
- Господи, да что вы все, с ума посходили, человека наручниками сковали. Присаживайтесь, Георгий Георгиевич, кушать будете?
- Буду, твои орлы меня чуть было в яме не сгноили. Как собаке сверху куски хлеба бросали.
- ...И мясо, и сало, и водку, и сигареты, - пунктуально перечислил вошедший Дмитрий и сразу направился ко мне: - Вот, привез.
