Виктор Дан - Смерть депутата
– Надеюсь, вы не станете меня пытать?
– Артем, побойся Бога. Все что узнал о твоем отце, вызывает самое глубокое уважения к нему и вам, членам его семьи. Но если хоть малейшая вероятность, что его убили, мы должны это проверить. Убийца должен быть наказан. Каждое нераскрытое убийство неизбежно влечет новые трагедии.
– Его никто не убивал, можете мне поверить. Я его люблю больше вас всех вместе взятых, Вы это понимаете?!
– Понимаю! Я в двенадцать лет тоже потерял в один день отца и мать из-за несчастного случая, точнее, разгильдяйства водителя грузовика… Там все было ясно, здесь нет!
Артем молчал насупившись.
– Ладно, едем домой. Тебе сегодня еще на тренировку…
Оставив Артема у подъезда его дома, Михаил поехал к Феликсу.
В подвале было много народу. Одни терзали тренажеры, другие терзали друг друга. На ковре две пары крутились в спарринге. Феликс в тренировочном костюме руководил схваткой.
– Почему не заходил? Насколько я знаю, ты любишь размять кости. – Спросил Феликс.
– Не было, ни времени, ни настроения. Да и твоего звонка ждал.
– Не о чем было звонить! Пусто. Те уголовные дела, которые открыты по инициативе депутата, касаются только чиновников. Больше чем нарушение правил проведения тендера при приватизации им не пришьют. Поэтому мои уголовнички пока спокойны.
– Отрицательный ответ, тоже положительный результат следствия. Одна версия отпала.
– Не спеши. Есть пока непроверенный факт, что на одного братана с задатками киллера выходил какой-то бизнесмен. Они не столковались по цене. Но там речь шла о личных мотивах. Что-то типа «шерше ля фам». Возможно мотив для отвода глаз. Короче, нужно подождать. Этот Бортко был бабник, как ты думаешь?
– Не думаю, хотя успех часто развращает. Появляется тяга к созданию гарема. Или еще хуже, к оплаченной любви. Завтра постараюсь узнать больше, будет разговор с его школьным другом.
– А я займусь кандидатом в киллеры. Размяться не хочешь. Кимоно выдам под твой размер, только со стирки.
– Нет настроения. Да и прошедшей ночью плохо спал. Будь здоров!
– Будь!
– Забыл сказать! Поговорил с Манюней по поводу приказа. Обещал опротестовать. Если захочешь, он поможет вернуться на старое место.
– Спасибо, но поезд уже ушел. Я договорился об аренде второй части подвала, уговорил компаньона и организую тренажерный зал. Думаю, в нашем микрорайоне найдется достаточно желающих раструсить свой жир. Жаль, но с совместительством при таком раскладе ничего не получится.
– Конечно, жаль! Желаю успехов!
– До встречи! Позвоню обязательно.
Давно стемнело. Завтра суббота. Первая неделя расследования прошла, но выхода из лабиринта нет. Каждый раз, пройдя очередной запутанный маршрут, Михаил оказывался на исходных позициях: причина гибели депутата – несчастный случай. Он вспомнил популярную книжку по математике, которую прочитал в школьные годы. В разделе «Топология» кроме знаменитой поверхности Мёбиуса и обсуждения проблемы четырех красок было приведено правило выхода из лабиринтов.
Михаил хорошо запомнил его: держись стены правой рукой, пока не выйдешь из лабиринта или не вернёшься на прежнее место. Тогда нужно продолжить путь, используя противоположную стену и левую руку. Главное, чтобы в лабиринте был выход, иначе никакое правило не поможет.
Пока он все время держался правой стены, то есть занимался Бортко и его родственниками. Есть еще один пострадавший – помощник депутата Ткач. Возможно, он главная мишень. Нужно завтра побеседовать с родственниками Ткача перед встречей со школьным другом Бортко. Еще Михаилу очень захотелось домой. Пожалуй, вечер в пятницу и полдня в субботу он может провести в семье без ущерба для расследования.
Чтобы не терять время Михаил отказался от мысли заезжать в гостиницу за вещами. Персонал и так догадается обо всем.
Несмотря на оживленное движение транспорта в город и из города, Михаил уложился в обычные два часа. Когда он подъезжал к воротам дома, его ждала их овчарка Вулкан и жена Анастасия.
– Вулкан так рвался к воротам, что я догадалась – это ты… – проговорила Анастасия, прежде чем подставить губы для поцелуя.
Михаил нежно поцеловал жену и на секунду прижал к себе. Вот он сладостный миг возвращения домой после пятидневного отсутствия.
Вулкан, повизгивая, пытался протиснуться между супругами.
– И ты, разбойник, требуешь внимания, – потрепал собаку за загривок Михаил. – Марш домой, мне нужно машину в гараж поставить…
Анастасия взяла Вулкана за ошейник и повела к дому.
Шум потревожил дочь, которую бабушка Наталья только-только уложила в постель. Нина выбежала в прихожую и повисла на ноге отца. Михаил взял дочь на руки и передал Анастасии.
– Подожди малышка, я умоюсь с дороги и уложу тебя спать…
– И сказку прочитаешь…
– А не стыдно? Ты ведь уже первый класс к лету закончишь.
– Не стыдно! Когда я читаю, совсем не страшно. Ну почитай!
– Обязательно! Выбери книжку, а я скоро приду в спальню.
Они с Анастасией уснули поздно. Пришлось еще рассказать о ходе расследования. Анастасия всегда просила об этом. Иногда ее наивные советы и вопросы помогали открыть новые направления для анализа, поэтому Михаил охотно делился с нею своими соображениями и фактами.
– Опять у тебя фигурирует в деле красивая и одинокая…
– Ну, это не моя вина, что вокруг красавиц, особенно одиноких, всегда заваривается криминальная каша…
– Вот и займись ею, тебе это доставит удовольствие.
– Она ближе к пострадавшей стороне, как ты должна была заметить.
– А я так и не поняла, кто в этом деле пострадал, кроме детей, да и те являются наследниками…
– Замечательная мысль. Я так и не удосужился проверить его завещание. Он не очень богатый человек, но и далеко не бедный: патенты, яхта, автомобиль…
– Вот. А теперь скажи, что у тебя умная жена…
– Умная и красивая, не знаю даже чего больше…
Проснулся Михаил как для села поздно, в десятом часу. Он наметил отъезд на два часа дня, чтобы к четырем или немного позже поспеть на встречу с Еременко, школьным товарищем депутата. Получалось, что беседу с родственниками Ткача пришлось отложить на вечер.
Нужно было до отъезда еще многое сделать из тех дел по хозяйству, которые всегда входили в его обязанности. Главное – подготовка теплицы к посеву рассады в начале февраля. А еще он хотел заехать в школу, чтобы узнать о том бездомном, которого он рекомендовал в сторожа.
Погода портилась на глазах. Когда Михаил выехал на трассу, пошел снег. Дул сильный северо-восточный ветер. Поземка перетекала трассу как весенний паводок поверх плотины. Разделительной полосы шоссе почти не было видно. Одно было хорошо – из-за низкой интенсивности движения можно было держаться почти по центру дороги.
Ехал Михаил с хорошим настроением. Его губы еще хранили ощущение крепких поцелуев Анастасии. Был еще один повод для радости. Бездомный учитель уже работал сторожем. Он долго жал руку Михаилу и настойчиво приглашал на чай перед дорогой.
НОВЫЙ КРУГ
Еще в дороге Михаил вызвонил Еременко, и они договорились о встрече в знакомом кафе в центре города.
Школьный друг депутата выглядел заметно удрученным.
– Что-нибудь случилось? – спросил Михаил, когда они уселись за угловой столик в. Гардероба в кафе не было. Они остались в верхней одежде.
– Случилось! Но ничего нового. Перечитал письмо еще раз. Теперь у меня создалось впечатление, что он знал о близкой смерти.
– На основании чего Вы сделали такой вывод?
– А вы прочитайте и сразу поймете, – Еременко полез в карман и вытащил сложенный вчетверо стандартный лист.
Михаил взял письмо и развернул. Это был оригинал.
– Вы мне копию не сделали, – то ли спросил, то ли отметил Михаил.
– Нет, не сделал. Я хотел попросить Вас ограничиться только ознакомлением…
– Как Вам будет угодно, но при одном условии, если оно не будет необходимо в качестве улики.
– Мне приходилось уже Вам говорить, что в письме нет ничего интересного для следствия.
– Помню! Однако дайте с ним ознакомиться представителю этого самого следствия…
Михаил заказал кофе и принялся читать. Письмо было написано от руки. Похоже, его содержание депутат не доверил компьютеру.
«Здравствуй, Толя!
Пишем мы сейчас друг другу редко, но данное письмо отложить не могу. Очень на душе наболело. Одно хорошо – дети радуют. Зоя замуж выходит. Елена скоро окончит университет, а Артем, можно сказать, без пяти минут мастер спорта. Если не помешают травмы, то спустя три-четыре года можно ожидать результатов мирового уровня. Надежда здорова и передает тебе привет. Знает, что я пишу тебе, но содержание письма лучше ей не знать. Она и так преследует меня допросами по поводу моего настроения. А какое может быть у меня настроение, если действительность во всех отношениях оказалась намного хуже, чем я мог предполагать еще год назад. Я словно попал в другое измерение. В царство теней или фантомов, где не на что опереться.
