Наталья Никольская - Гузи-гузи
– Сергей, – Маркелов повернулся к Болдыреву, который недавно пришел и теперь, усмехаясь и отпуская сальные шуточки, слушал болтовню Темыча и Аннет, – будь другом, сходи за Валандрой.
Сергей нехотя поднялся со стула и поплелся к кабинету Вершининой.
Через минуту они уже втроем слушали запись последней части разговора:
– Тебе что, глупенький, деньги не нужны? – насмешливо спросила Анна.
– Что ты предлагаешь, – заинтересованно отозвался темин фальцет.
– Как ты думаешь, сколько можно получить за пленку с компроматом на одного из руководителей высшего звена власти?
– У тебя что, есть такая пленка?
– Я же сказала, Темочка, вопрос гипотетический. Ты мамочку слушаешь невнимательно.
– Ну, если у тебя вопрос гипотетический, то и ответ будет такой же, – он на минуту замолчал. – Если через это руководитель может лишиться своего кресла, я думаю, можно срубить кусков пятьдесят зеленых.
– А ты не такой уж глупенький, Темыч. Хоть я и думаю, что сумма может быть вдвое большей, но остановимся на пятидесяти, – она сделала паузу, – десять из них мог бы получить ты.
– А остальные сорок ты положишь себе в карман? – недоверчиво спросил Темыч.
– Я-то больше тебя буду рисковать…
– Так что же, у тебя есть такая пленка? – Темин голос дрогнул от волнения.
– Нет, но кто знает, может, скоро эта кассета у меня окажется, – медленно проговорила Анна.
– Где же она сейчас? – заинтересовался не на шутку Тема.
– Ты, Тем-тем задаешь слишком много вопросов.
Повисла минутная пауза. Было слышно только бульканье наливаемой жидкости.
– Да не грусти ты, Темыч, – снисходительно сказала наконец Анна, – выпей лучше виски, мой козлик.
– Что же от меня требуется за эти десять кусков? – не унимался Андронов-младший.
– Пока только слушаться свою «мамочку», которая обо всем позаботится и, если ей что-то понадобится, обязательно обратится к своему мышонку. Ну, не дуйся, глупыш, мы же вместе, вспомни, как нам было в прошлый раз хорошо!
– Ты мне не доверяешь? – спросил задетый за живое Тема.
– Ну, о чем речь, конечно, доверяю. Просто забочусь, чтобы лишняя информация не навредила моей цыпоньке…
– Смотри, какая ласковая, – насмешливо прокомментировал Болдырев, обмениваясь с Маркеловым понимающими улыбками.
– Ты думаешь, мне самой легко? – жаловалась Анна. – Отец только и знает, что Кристинке отстегивает, а она ему рога наставляет.
– А ты откуда знаешь? – удивился Тема.
– Только такой простофиля, как мой папусик, этого не видит.
– Слушай, Эн, – задумчиво предложил Тема, – а что если нам немножечко пошантажировать твою мачеху?
– Ты смеешься? – хмыкнула Аннет, – у нее у самой есть только то, что папашка подкидывает.
– Курочка по зернышку клюет, – философски заметил Тема, – деньги лишними никогда не бывают.
– Ладно, это мы еще успеем обсудить, – оборвала его подружка, – ты лучше подумай, как нам быть с кассетой?
– Так она у тебя? – настаивал ее любовник, – если у тебя, скажи, кто на ней, мне нужно знать конкретно. Не могу же я предлагать неизвестно кому незнамо что!
Тема начал раздражаться.
– Скажем так, эта кассета может оказаться у меня в любой момент, – твердо сказала Анна, – а что касается того, кто на ней… – она надолго задумалась, – …предположим… предположим, что на ней мой папусик.
– Ты че, рехнулась, – не выдержал Тема, – хочешь продать своего предка?!
– Ой, ой, скажите, какие мы чувствительные! – брезгливо произнесла Анна, – но, во-первых, я сказала, «предположим», а во-вторых, мне наплевать, кого продавать, хоть мать, хоть отца. Надо было думать, прежде чем с блядями в постель ложиться. Я от него имею какие-то крохи, а на сорок кусков… на сорок кусков можно устроить себе кругосветное путешествие… – мечтательно закончила она.
– Ладно, черт с тобой, будем исходить из твоих гипотетических предположений, я тебя правильно понял?
– Ты у меня понятливый мальчик, – просюсюкала она, – может быть, я и тебя с собой возьму, если будешь себя хорошо вести, конечно.
Дальше пошел слащавый любовный треп, плавно перетекающий, судя по характерным звукам и сдавленному дыханию, в ласки и поцелуи, и Маркелов остановил пленку.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
– Думаете, кассета у этой штучки? – спросил Маркелов, имея в виду Анну Воронину.
– Не исключено… – задумчиво ответила Вершинина, покусывая кончик карандаша.
– Как же это проверить?
– Я как раз об этом и думаю, – Валандра встала и направилась к двери.
Подходя к своему кабинету, Вершинина услышала телефонное верещание. Она распахнула дверь и подбежала к столу.
– Вершинина слушает, – произнесла она в трубку ровным голосом.
– Здравствуйте, – Валандра узнала сдавленно-жестянной баритон Буторина. – Валентина Андреевна, мне бы хотелось узнать, как у нас идут дела.
– Продвигаются, – уклончиво ответила Вершинина, заметив про себя очевидный прогресс в сфере общения, немаловажной вехой которого стало употребление Буториным местоимения «нас».
– Вам удалось узнать что-нибудь конкретное? – настаивал в своем вопрошании Буторин.
– Говорить о каком-то положительном результате пока рано. Мне бы не хотелось делать скоропалительных выводов – это не мой стиль работы, – авторитетно подчеркнула Вершинина, – все, что мне надо – это еще некоторое время, чтобы мои предположения и догадки смогли обрести твердое основание.
– Хорошо, – проявил удивительную сговорчивость Буторин, – я вам еще позвоню, сами понимаете, хочется представлять развитие событий…
– Понимаю, – сочувственно ответила Валандра и, попрощавшись, повесила трубку. Едва она успела это сделать, как телефон опять затренькал.
– Вершинина слушает.
– Это Алискер.
– Что у тебя?
– Да вот, торчу у «Турбины». Проводил Буторина-младшего на работу. Не знаю, сколько еще здесь придется дежурить.
– Зато у меня есть для тебя кое-какая информация.
– Слушаю.
– Кассета либо у Ворониной Анны, либо у кого-то из ее ближайшего окружения.
– Понятно. Значит, я продолжаю наблюдение за Славой Буториным?
– Конечно. Нам ведь уже удалось выяснить, что Анна и Буторин-старший состоят в весьма близких отношениях. Может, между этими Монтекки и Капулетти есть еще какие-нибудь связи? Кстати, только что звонил Славин папа, интересовался, как у нас идут дела.
– Что вы ему сказали?
– Попросила проявить терпение. Нам ведь наверняка понадобится еще пара-тройка дней, чтобы до конца во всем разобраться.
– Вы считаете, что мы управимся?
– Ясно одно: кассета циркулирует вокруг связки Воронины-Буторины. Ладно, Алискер, поговорим после. Удачи тебе.
Вершинина положила трубку и откинулась на спинку своего кожаного кресла. Поразмышляв несколько минут, она вызвала к себе Маркелова.
– Придется тебе немного проветриться, Вадик.
– Это можно, – весело отозвался Маркелов.
– Бери машину Болдырева, присоединяйся к Шурику Антонову, будешь следить за Темой.
– Понял, сейчас созвонюсь с Антоновым, – он развернулся и направился к выходу.
* * *«В семь вечера я обзвонила всех, кто вел наблюдение. Получилась следующая картина.
Буторин-младший провел весь день на работе, в шесть десять вышел с проходной, сел в машину и отправился домой.
Антонов сообщил, что Анна Воронина, пробыв в квартире на набережной два часа тридцать пять минут, отвезла своего приятеля домой, где его остался караулить Маркелов, а сама отправилась на улицу Рабочую. Как он выяснил, там живет ее мать, бывшая жена Воронина. Пробыв там до пяти часов, Анна вернулась домой, откуда выехала в шесть тридцать, снова заехала за Темой и вместе с ним поехала во дворец культуры «Россия». Как оказалась, они там участвовали в репетиции любительского спектакля.
Я уточнила у Маркелова адрес Теминой квартиры и вызвала Ганке.
– Валентин Валентиныч, вот адрес, – я протянула ему листок бумаги, – квартира однокомнатная, установи там парочку микрофонов. Хозяина дома нет, его пасет Вадик. Если он отправится домой, Маркелов тебе сообщит.
– Хорошо, Валентина Андреевна, я все понял.
– Болдырев тебя отвезет на моей машине. После того, как все сделаешь, можешь быть свободен. До завтра.
Отдав еще кое-какие распоряжения, я пешком отправилась домой. Снова подморозило. Луна огромной белой тарелкой в прозрачной дымке висела над городом. Дома меня ожидал Максим, у которого надо было проверить уроки. Ужин он, наверное, себе уже разогрел, если раньше не засел за компьютер.
Мы с ним договорились, что к компьютеру он может подходить только после того, как выполнит все свои обязанности.
