Лин Гамильтон - Кельтская загадка
Маргарет тоже явно была в очень скверном настроении, когда мы появились. Один из двух адвокатов семьи — кто именно, я не знаю, как раз уходил, когда мы приближались к парадной двери.
— Поверьте, я очень сожалею об этом, — услышала я его слова, когда он пожимал ей руку, затянув рукопожатие дольше, чем необходимо. — Искренне сожалею. Посмотрю, что удастся сделать.
И, отрывисто кивнув мне и Алексу, прошел мимо нас. О чем бы он ни сожалел, это омрачило и без того безрадостный взгляд Маргарет на жизнь. Она почти не разговаривала, сопровождая нас в дом. Нет, слово «нелюбезные» было не самым подходящим для описания этой семейки.
— Конечно, — тем не менее ответила я на ее просьбу о понимании. — Нам с Алексом очень неловко, что наше присутствие усиливает стресс, который вы и члены вашей семьи испытываете в столь горестное время.
Право, иногда я бываю тише воды, ниже травы.
— Да, конечно, — подтвердил Алекс. Все покивали друг другу, создав совершенно ложное впечатление согласия.
* * *Разговор еще несколько минут продолжался в том же духе: неискренние любезности наслаивались на приевшиеся сантименты, Этне кивала в поддержку каждого слова матери. Потом, устав от усилий быть деликатными друг с другом, постепенно перешли к делу. Пока мы попивали чай, я старалась разобраться в своем окружении. В окно я увидела, как Шон Макхью, муж Этне, прошел в глубь сада. На нем были твидовый пиджак с кожаными нашивками на локтях, сапоги и кепка. Я вспомнила, что Эмин сравнил Макхью с английским сквайром, и отметила, что сравнение было уместным. Майкл Дэвис работал в саду, тайком бросая взгляды в сторону дома, возможно, в тщетной попытке увидеть, чем мы занимаемся. Он наклонялся и распрямлялся, выдергивая сорняки и расправляя растения, в бодром темпе, и это зрелище успокаивало меня. Оно было самым приятным во «Втором шансе».
— Я узнала от Бреты, что в доме произошла кража, — наконец сказала я, неловко попивая чай из чашки, которую подала мне Маргарет. Терпеть не могу эти изящные, крохотные чашечки, в ручку которых невозможно просунуть палец, и приходится изо всех сил стараться не пролить их содержимое на ковер под ногами. Но вокруг Маргарет все было таким. Комната была заполнена маленькими, изящными украшениями из хрусталя и фарфора, некоторые едва держались на краях стеклянных полок и боковых столиков с покрытыми изящной резьбой ножками. Я невольно задалась вопросом, что могло быть общего между ней и Эмином Бирном, который любил темное дерево и древние мечи.
— Да, — ответила она, снова опустив взгляд. — В такое время…
Маргарет опять не договорила. Я заметила, что это был ее любимый ход в разговоре — предоставлять другим заканчивать за нее фразы, чтобы не лицемерить самой.
— Брета говорит, ее конверт с указанием был похищен из сейфа в кабинете вашего мужа, — сказала я, не обращая внимания на попытки Маргарет быть деликатной. — Как думаете, кто мог это сделать?
— Но не можете же вы думать, что целью кражи был этот конверт, — сказала Маргарет, постоянно удивленное выражение ее лица при этой мысли усилилось. Этне приподняла брови так же, как мать. — Воры наверняка искали деньги.
— Деньги были взяты? — спросила я.
— В сейфе было немного денег, — ответила она. — Небольшая сумма на текущие расходы. Их взяли.
— Еще что-нибудь украдено?
— Ничего ценного, только несколько вещиц Эмина, — ответила Маргарет. Потом, видимо, решив, что это может показаться бесчувственным, добавила: — Разумеется, представляющих большую ценность как память о нем.
— Разумеется, — согласилась я. — Для вас это ужасно. Надеюсь, вы вызвали полицию.
По крайней мере, в этом я была искренней. Мне просто не терпелось отправить Роба в полицейский участок, чтобы он навел справки о признаках насильственного вторжения и прочем. Но сомневалась, что они окажутся. Готова была биться об заклад, что кражу совершил кто-то из членов семьи.
Маргарет покачала головой.
— Беспокоить из-за такой мелочи полицейских не стоило.
— Какие вещи вашего мужа взяты? — спросила я, придав голосу сочувственность. Я и вправду сочувствовала ей. Не по поводу кражи. Тут я ей не верила. Однако вся ситуация, бесчувственные реплики ее покойного мужа и поиски маленького сокровища, которые он придумал для наследников, должно быть, очень огорчали всех членов семьи. Я решила относиться к их поведению с большим пониманием.
— Его дневник и две карты.
— Они, разумеется, кое-чего стоят? — упрямо продолжала я.
— Но эти карты не древние, — ответила Маргарет. — Возможно, вор не имел понятия о ценности того, что он не взял. Коллекция оружия и рукописи представляют собой большую ценность. К сожалению, муж завещал их Тринити-колледжу.
Ее тон посуровел.
— Так, — заговорила Маргарет, поставив чашку и глядя прямо на меня, — я впервые видела ее глаза, жесткие, как бриллианты, и морщины возле губ, уничтожить их не могли даже косметические операции. — Если я удовлетворила ваше любопытство, попрошу вас об одолжении. Пожалуйста, оставьте нас с нашим горем. Эти поиски сокровища, предложенные моим мужем, жестоки, неуместны, и семья решила не заниматься ими.
Вот как, подумала я. И, может быть, свиньи умеют летать, детей приносят аисты и в конце сада живут феи и эльфы. Однако в отношении мужа она была права. Его жестокие слова на той видеозаписи, должно быть, ужасно подействовали на них. Я решила, что нужно быть более терпимой.
— Хочу попросить вас сделать то же самое, — продолжала Маргарет. — Пожалуйста, предоставьте нам самим справляться с нашим горем по мере сил. И в связи с этим есть еще один вопрос, который мы хотим обсудить с вами.
Она сказала «мы», но пока что говорила только сама.
— Коттедж Розы представляет для семьи большую памятную ценность, — продолжала она. Этне энергично закивала, и даже Фионуала подняла взгляд от своих рук. — Это место, где Эмин… — Маргарет сделала эффектную паузу. — Где Эмин проводил много времени. Нас несколько удивило, что некто, кого Эмин знал так мало и так давно, получит его во владение. Мы хотим попросить вас подумать о возвращении его семье.
Алекс опешил и через секунду открыл рот, собираясь заговорить.
— Этого мы делать не станем, — поспешно сказала я, не дав Алексу вымолвить ни слова, и всякое сочувствие, какое я испытывала к вдове, мгновенно улетучилось.
— В таком случае вы понимаете, что семья сочтет необходимым использовать все юридические возможности, чтобы вернуть Коттедж Розы. Мой муж был очень болен и не сознавал, что делает. Иначе, я уверена, он ни за что не завещал бы коттедж мистеру Стюарту.
Говорила она так, словно Алекса и не было в комнате.
Я собиралась сказать: «Увидимся в суде» — или что-нибудь в этом духе, но тут Маргарет твердо поставила чашку на серебряный поднос и поднялась из кресла.
Две другие тоже тут же встали. Фионуала, не сказавшая ни слова, даже «здравствуйте», вышла, не оглянувшись. Аудиенция, судя по всему, была окончена.
Однако Маргарет проявила еще одну черту характера. Когда она сделала шаг, из-под дивана вылез медлительный, спокойный Вигс, заставив ее вздрогнуть и потерять на миг равновесие. Она ухватилась за сервировочный столик, одна из изящных чашек упала и разбилась.
— Дейрдре! — прошипела она. — Дейрдре! Убери отсюда это отвратительное существо — навсегда.
Служанка ничего не ответила.
— Спасибо, что приехали, — властным тоном сказала Маргарет и указала в сторону коридора. Я поняла, что нам велено уходить. Я едва не вышла из себя и с трудом подавила желание сказать что-нибудь непристойное. Мне помнилось выражение лица Алекса, когда он впервые увидел этот маленький коттедж. Семейке Бирна мало, подумала я, этого роскошного дома, больше похожего на виллу, слуг, акров и акров земли с розами, орхидеями, пальмами и потрясающим видом на море. Нет, им подавай еще и Коттедж Розы.
* * *Только через мой труп, подумала я, свирепо глядя на Маргарет. Внезапно ко мне пришло твердое решение, что Алекс не только сохранит свой коттедж, но и будет иметь достаточно денег, чтобы спокойно жить там. Если ради этого придется идти в суд, пусть. И если спокойная жизнь требовала выхватить сокровища у них из-под носа, мы пойдем и на это.
Только вот для этого требовались все указания, и нужно было придумать другой способ заполучить их. В какой-то момент я с радостью думала, что они нам не понадобятся. Найдя указание в ялике у берега, я подумала, что все в порядке. Мы знали два первых указания, и они привели нас к стихотворению древнего поэта по имени Авархин. Если каждая строка стихотворения вела к указанию, то их указания нам не понадобятся. Нужно только найти место, соответствующее строкам стихотворения.
Однако указание в ялике разочаровало меня. Оно, вне всякого сомнения, исходило от Эмина Бирна. По крайней мере, оно было написано на его бумаге для заметок, с его инициалами и шапкой «Второй шанс». Но если это и было указанием, то далеко не тем, на какое я надеялась.
