Robert van Gulik - Убийство гвоздями
Судья Ди быстро отвернулся. На столе он увидел большой чайник и несколько кусочков картона.
– Это его чашка? – спросил судья, указывая на пол.
Он наклонился в рассмотрел черепки. На донышке разбитой чашки осталось немного коричневатой жидкости. Осторожно поставив осколок на стол, судья спросил хозяина:
– Как его обнаружили?
– Мастер Лан имел очень устойчивые привычки. Он приходил сюда через день, вечером, обычно в одно и то же время. Сначала с полчаса он отмокал в купальне, потом пил чай и делал какую-то гимнастику. Он строго наказывал нам не беспокоить его примерно час, пока он не попросит сам принести еще чая. Обычно он выпивал несколько чашек, потом одевался в предбаннике и шел домой. – Сглотнув, он продолжил: – Его любили все банщики, и один из нюх всегда стоял наготове со свежим чаем к тому времени, когда мастер Лан мог попросить его. Сегодня мастер Лан, пробыв в отдельной парильне почти час, чая не потребовал. Банщик постучал, но ему не ответили. Он подождал еще с полчаса, а потом побежал за мной, так как сам не осмелился нарушить покой мастера Лана. Зная пунктуальность мастера Лана, я испугался, что ему стало плохо, открыл дверь… и увидел это!
Некоторое время все молчали. Молчание нарушил старшина Хун:
– Хозяин бани послал человека в суд, но вашей чести там не оказалось, поэтому мы с Тао Ганем тотчас же пришли сюда. Надо же убедиться, что на месте преступления ничего не троиуто! Мы уже порасспросили всех банщиков, а Ма Жун с Чао Таем сейчас записывают имена всех посетителей бани. Никто из них не видел, чтобы кто-либо входил в парильню Лана или выходил из нее!
– Как был отравлен чай? – спросил судья.
– Должно быть, это было сделано в самой парильне. Все чайники наполняются из большого кувшина, стоящего в предбаннике. Если бы убийца подсыпал яд в кувшин, были бы убиты все посетители. Мастер Лан никогда не запирал дверь своей парильни, поэтому мы думаем, что убийца вошел туда, подсыпал яд в чайник и скрылся, – ответил Хун.
Судья кивнул. Указан на белый цветок, прилипший к одному из черепков чашки, он спросил хозяина
– Вы подаете своим посетителям жасминовый чай?
– Нет, ваша честь. Мы не можем позволить себе такую роскошь.
– Вылейте остатки чая в маленький кувшин, а все черепки аккуратно заверните в пергамент. Только не трогайте цветок! Опечатайте пакет и отправьте его в суд. Судебный лекарь разберется, есть ли яд в чайнике или только в чашке! —приказал судья Тао Ганю.
Тао Гань медленно кивнул, не отводя глаз от кусочков картона на столе:
– Смотрите, ваша честь! Когда вошел убийца, Ланн играл в семерку!
Все уставились на кусочки картона, во они были разбросаны совершенно хаотично.
– Здесь только шесть кусочков, – заметил судья. – Ищите седьмой! Это должен быть такой же маленький треугольник!
Пока его помощники шарили по полу, судья стоял неподвижно, глядя на тело мастера. Вдруг он воскликнул:
– Правый кулак Лана сжат! Посмотрите, что он держит!
Старшина Хун осторожно разжал безжизненные пальцы. К ладони Лана прилип маленький картонный треугольничек. Хун протянул его судье:
– Это говорит о том, что Лан продолжал складывать фигурки уже после того, как принял яд! А может быть, он пытался этим указать на убийцу?
– Похоже, он перемещал кусочки рукой, когда падал на пол! – заметил Тао Гань. – Теперь их расположение ничего не означает!
– А вы все-таки зарисуйте их расположение! —велел судья. – На досуге мы над этим подумаем. Старшина, распорядись, чтобы тело Лана доставили в суд! А сам тщательно обыщи парильню. Я же пойду и расспрошу сборщика денег!
Он повернулся и вышел из парильни. Одевшись в предбаннике, судья попросил хозяина бани отвести его в каморку сборщика денег. Устало сев возле него, судья спросил:
– Вы помните, как входил мастер Лан? Да вы не нервничайте так, приятель! Вы же все время сидели здесь, у входа, и пока вы единственный кто не мог убить его! Говорите!
– Я очень хорошо помню, ваша честь! – запинаясь начал сборщик денег. – Мастер Лан пришел в свое обычное время, заплатил пять медных монет и вошел.
– Он был один?
– Да, ваша честь, он всегда приходит один!
– Большинство посетителей вы, конечно, знаете в лицо! Можете припомнить, кто вошел следом за ним?
Сборщик денег наморщил лоб.
– Более или менее, ваша честь, – ответил он, – потому что визит мастера Лана, нашего прославленного чемпиона, всегда был для меня эпохальным событием, разделяя, так сказать, вечер на две части. Сначала пришел мясник Лю, заплатил две медных монеты за общую купальню. Потом мастер Ляо, пять медных монет за отдельную парильню. Затем четверо молодых оболтусов с рынка. Затем…
– Вы знаете всех четверых? – перебил его судья.
– Да, ваша честь, – сказал сборщик денег и, почесав голову, добавил: – То есть я знаю троих из них. Четвертый пришел в первый раз, это был юноша, одетый в черную татарскую куртку и штаны.
– За что он заплатил? – осведомился судья Ди.
– Вся группа заплатила по две медных монеты за общую купальню, и я дал им черные бирки.
Судья вопросительно поднял брови, и хозяин быстро снял с полки на стене две черные деревянные бирки, привязанные к веревочкам.
– Вот такие у нас бирки, ваша честь, – объяснил он. – Черная бирка означает общую купальню, красная – отдельную парильню. Каждый посетитель отдает половину своей бирки банщику в предбаннике, который убирает его одежду, а вторую половину оставляет себе. Выходя из парильни, он отдает эту половину банщику в обмен на одежду.
– Это единственный контроль, который у вас есть? – угрюмо спросил судья.
– Ну, ваша честь, – с виноватым видом ответил сборщик денег, – мы следим лишь за тем, чтобы посетитель не мог уйти, не заплатив или прихватив чужую одежду.
Судье Ди пришлось признаться самому себе, что он вряд ли добьется большего. Напоследок он спросил сборщика денег:
– Вы видели, как уходили все четверо юношей?
– Я вообще-то не могу сказать, ваша честь, —ответил сборщик денег. – Когда обнаружили, что произошло убийство, собралась такая толпа, что я…
Вошли старшина Хун и Ма Жун. Они доложили, что в парильне ничего не обнаружили. Судья Ди спросил Ма Жуна:
– Когда вы с Чао Таем проверяли посетителей, заметили ли вы молодого человека, одетого как татарина?
– Нет, ваша честь, – ответил Ма Жун. – Мы записали имя и адрес каждого из них, и я бы, безусловно, заметил человека в татарской одежде, потому что их не так уж часто видишь.
Повернувшись к сборщику денег, судья приказал:
– Выйдите на улицу и посмотрите, нет ли в толпе кого-нибудь из этих четверых юношей.
Сборщик денег вернулся со взрослым парнем, который неуклюже остановился перед судьей.
– Кто этот ваш друг-татарин? – спросил судья.
Юноша с тревогой взглянул на него.
– Я не знаю, – запинаясь ответил он. – Позавчера я заметил его, он слонялся здесь у входа, но внутрь не заходил. Сегодня он снова был здесь. Когда мы зашли, он зашел вслед за вами.
– Опишите его! – приказал судья Ди.
Молодой человек смутился и, поколебавшись, начал:
– Я бы сказал, он был маленького роста и худой. Голова у него была обернута черным татарским шарфом, закрывающим рот, поэтому я не увидел, есть ли у него усы, но увидел прядь волос, выбившихся из-под шарфа. Мои друзья хотели поговорить с ним, но парень так нехорошо посмотрел на нас, что мы передумали. Эти татары всегда носят длинные ножи, и…
– А вы не сумели рассмотреть его получше, когда он был в купальне? – спросил судья.
– Он, должно быть, заплатил за отдельную парильню, – сказал юноша. – В общей купальне мы его не видели.
Судья Ди быстро посмотрел на него.
– Это все! – резко сказал он и, когда юноша удалился, приказал сборщику денег: – Сосчитайте бирки!
Пока сборщик денег торопливо сортировал бирки, судья Ди наблюдал, медленно поглаживая бороду.
Наконец сборщик денег сказал:
– Странно, ваша честь! Черная, номер тридцать шесть, пропала!
Судья Ди резко поднялся и повернулся к старшине Хуну и Ма Жуну:
Теперь мы можем вернуться в суд. Здесь мы сделали все, что могли. Нам, по крайней мере, известно, что убийца вошел в парильню и вышел из нее незамеченным, и мы имеем общее представление о том, как он выглядит. Идемте!
11. Жестокое убийство обсуждается в суде; судебный лекарь докладывает о подозрительном старом деле
На следующий день во время утреннего заседания судья Ди приказал Куо произвести вскрытие тела умершего мастера Лана. На заседании присутствовали все видные люди Пейчоу и те горожане, кто смог пробиться в зал суда.
Закончив вскрытие, Куо доложил:
– Покойный умер в результате отравления смертельным ядом, скорее всего измельченным корнем змеиного дерева, растущего на юге. Образцы чая из чайника и разбитой чашки дали большой собаке. Первый оказался безвредным, а от второго собака умерла после первого же глотка.
