Френсис Дорнбридж - Ключ от Венеции
Что-то в тоне инспектора заставило Филиппа взглянуть на него повнимательнее.
- В этом, конечно, нет ничего странного?
Гайд воздержался от комментариев.
- Они были очень близкими друзьями, все трое, - продолжал Филипп, Рекс, Энди и Лютер. Когда Рекс и Энди бывали в отпуске, то частенько заходили в магазин Лютера.
- Да, "Модный уголок". Я помню: вы рассказывали. А к вам Лютер Харрис не заезжал, мистер Хольт?
- Нет. Но он прислал очень теплое письмо с соболезнованиями по случаю смерти Рекса.
- Понимаю. Ну, надеюсь, вы поставите меня в известность
, как прошла встреча с капралом Вильсоном?
- Да, конечно.
Филипп решил, что визит инспектора подошел к концу. Однако тот не спеша перешел к стулу, на котором оставил свой портфель, и стал рыться в его содержимом.
- Хотел бы обсудить с вами ещё два вопроса, сэр, после чего не стану вас больше задерживать. - Он вынул несколько отпечатков загадочной фотографии Шона Рейнольдса. - Кажется, мы наконец-то начинаем продвигаться к разгадке этой головоломки. Но я хочу, чтобы вы ещё раз взглянули на фотографии.
- Хорошо, инспектор, посмотрю, - нахмурился Филипп.
- Вы не знаете этих людей?
- Нет.
- И не имеете представления, кто это может быть?
- Ни малейшего.
- Вы абсолютно уверены в этом?
- Я сто раз повторял, что понятия не имею, в чем тут дело.
Гайд мгновенье колебался, но затем, видимо, удовлетворился ответом. Убирая фотографии в портфель, он продолжал говорить, только тон его стал холоднее.
- Мой второй вопрос, мистер Хольт, касается вашего утверждения, что вы не знали, чем ваш брат занимался в Мейденхеде.
- Совершенно верно.
- Но у вас должно было быть простое объяснение этому. Ваш брат поехал туда встретиться с вашим другом.
- Моим другом?
- Да. Доктором Линдерхофом.
Филипп казался искренне изумленным.
- Кто это вам сказал, что доктор Линдерхоф - мой друг? Если не считать вызова к следователю, я видел этого человека всего раз в жизни.
- И когда же?
- Э-э... позавчера.
- Где?
- Ну, откровенно говоря, он сам пришел сюда, в студию.
- Не считаете ли вы, мистер Хольт, что вам следовало рассказать мне об этом? - холодно спросил Гайд.
Оказаться в роли оправдывающегося было неприятно, но Филипп постарался сдержать раздражение и спокойно изложить инспектору суть визита Линдерхофа. Гайд внимательно выслушал рассказ о ссоре между миссис Кэртис и Рексом Хольтом в "Королевском соколе", которую Линдерхоф слышал из ванной.
- Почему же Линдерхоф скрыл это разговор от меня? - раздраженно воскликнул он.
- Потому что дома ему грозят неприятности, - объяснил Филипп. - Через несколько дней он должен предстать перед своего рода медицинским трибуналом, и ему ни в коем случае нельзя было очутиться на виду у прессы. Он и в Англию-то приехал ради уединения и спокойствия. Для него последним делом было оказаться замешанным в убийстве на Британских островах.
- Тем не менее... - начал Гайд, замолчал и тяжело вздохнул. - Если бы только люди были немного честнее и откровеннее со мной...
- Тогда вы лишились бы работы, инспектор.
Гайд печально улыбнулся.
- Не думайте, что я был бы очень огорчен этим, сэр. А сейчас мне пора идти. Пожалуйста, не провожайте меня, я найду выход.
* * *
В тот же вечер, закончив рабочий день в студии, Филипп отправился в госпиталь графства Мидлсекс, где Энди Вильсон поправлялся после ранения. Как старший брат и, можно сказать, ангел-хранитель Рекса, Филипп никогда не был в восторге от его друзей, а Энди Вильсона и вовсе недолюбливал, считая, что Энди дурно влияет на слабовольного Рекса, однако ничего не мог с этим поделать.
Встречу двух мужчин в длинной, невзрачной многоместной палате радушной не назовешь. После обмена банальными фразами о здоровье больного разговор застопорился, прерывался неловкими паузами. Филипп пытался выудить что-нибудь из Энди, хоть какую-то полезную информацию, но тот каждый раз упирался, как упрямый мул, и менял тему разговора.
- Послушай, Энди, - взорвался в отчаянии Филипп, - ты же сам хотел, чтобы я приехал навестить тебя! У тебя что-то на уме - слепому видно! Расскажи, ради всех святых! Если ты зачем-то стащил в моей студии томик стихов, и понятия не имеешь, кто стрелял в тебя, то что же тебе в таком случае известно?
На лбу Энди, под редкой прядью светлых волос выступили капельки пота. Стараясь не встречаться взглядом с Филиппом, он выдавил из себя:
- Я просто хотел тебя предупредить, вот и все.
- Предупредить меня? О чем же?
- Ты слишком далеко заходишь, приятель. Посмотри, что случилось с Рексом. Это не было самоубийством... Его убили.
- Это твоя догадка или точная информация?
- Это не догадка.
- И ты знаешь, кто это сделал?
- Нет. А если бы и знал, то не сказал бы.
- Почему?
- Просто не смог бы - вот почему.
- Не понимаю, - возмущенно буркнул Филипп, - почему ты счел нужным предупредить меня.
- Послушай, приятель, ты что, хочешь, чтоб с тобою вышло так же, как с Рексом и со мной? А так и случится, если не перестанешь высовываться.
- А что ты предлагаешь? - В тоне Филиппа звучал ледяной холод. - Чтобы я спокойно отправился домой и забыл про все это дело? Чтобы я отказался от попытки выяснить, кто убил моего родного брата?
- Именно это и нужно сделать, приятель. Если, конечно, тебе жить не надоело.
Филипп тяжело вздохнул.
- Кто-то запугал тебя до смерти, Энди.
Больной сделал вид, что возмущен такой мыслью.
- Спроси моих приятелей - Энди Вильсона нелегко запугать. Но тут совсем другое дело, мы влипли в большую игру.
Против нас - безжалостные люди... - Его голос перешел в хриплый шепот; со своей угловой кровати он опасливо покосился на ближайших соседей - к счастью, их отделяли несколько пустых кроватей.
- Почему ты называешь этих людей безжалостными? Кто они такие?
Энди покачал головой, и Филиппу пришлось наклониться к нему, чтобы услышать ответ.
- Я их не знаю, а если бы знал, все равно не сказал бы. А тебе надо прекращать всю эту возню и...
- Послушай, и заруби себе на носу, Энди: я собираюсь довести до конца это дело, до самого конца! И я не остановлюсь, пока не выясню, в чем оказался замешан Рекс и кто его убил.
- Ты доживешь до того дня, приятель, когда пожалеешь о своих словах, заверил его Энди и добавил: - Или, может быть, и не доживешь, все может случиться.
Злой от крушения своих надежд и полной путаницы в деле, Филипп ехал по пустеющим улицам и никак не мог решить, стоит ли звонить Гайду, получив от беседы с Энди такой скудный результат. Биг-Бен бил восемь часов, когда он, поставив в гараж "лянчу", направился к парадному входу. Машинально взглянув на окна своей квартиры, он почувствовал, как бешено забилось сердце.
Очевидно, у него были посетители. Но им явно не хотелось пользоваться электричеством, они предпочитали фонарик.
На мгновение он приостановился, решая, как ему следует поступить. Наиболее благоразумным было бы позвонить в поли цию и сообщить, что к нему забрались воры. Но сейчас не до благоразумия - пока он будет звонить, его нежданные гости могут уйти, а ему крайне важно узнать, кто же они такие.
Он открыл входную дверь и бесшумно поднялся по лестнице. С особой осторожностью вставил ключ в дверной замок и вошел в студию. В полутьме сумел различить знакомые очертания стола Рут и других предметов. Приложил ухо к двери, ведущей в его квартиру, и внимательно прислушался. Затем быстро отскочил от двери и нырнул за большой шкаф с архивными снимками.
Высокие каблучки простучали по коридор. Секунду спустя дверь открылась, и луч фонарика прощупал комнату. Кто держал фонарик - видно не было, но шаги были явно женские, а мгновением позже он почувствовал едва уловимый, но знакомый запах духов. Затем на фоне окна появились очертания женского силуэта. Женщина была высокого роста и действовала очень уверенно. У Филиппа мелькнула догадка, кто это.
Он продолжал прятаться за шкафом, ожидая, что же будет дальше. Держа одной рукой фонарик, женщина другой рукой стала шарить в ящиках письменного стола Филиппа. Потом перешла к столу, за которым работала Рут.
Нельзя сказать, что Филип был аккуратным человеком, но хаос, который создавала незванная гостья, свел бы Рут с ума. Филипп решил, что ждал достаточно долго, и нащупал на стене выключатель.
- Не хотите небольшой иллюминации? - спросил он. Фигура у стола повернулась и, ослепленная светом, бросила совсем не женское ругательство.
- Так это вы, миссис Сэлдон! Ищете какой-нибудь антиква риат? Боюсь, вы его здесь не найдете.
Он должен был признать её исключительное самообладание. За считанные секунды к ней вернулось хладнокровие, и она вновь походила на праздную женщину, пребывающую в вечном походе по магазинам, хотя в данном случае, вероятно, больше подходил образ леди, неожиданно обнаружившей, что она заперта в подвале магазина после его закрытия.
