Сьюзан Конант - Пес, который взломал дверь
«Не говоря уже о тебе самой», — как позднее заметила Рита.
Я уже сообщила вам, что по профессии она — психотерапевт?
«А проблема эта, — продолжала она, — заключается в столь любимых тобой отношениях переноса, а именно в тенденции обращать твою эмпирическую реальность в образ твоей мамы, осложненный в данном случае острым спонтанным соперничеством между детьми близких родственников. Иначе говоря, ты убедила себя, что Лия более подходит на роль дочери твоей мамы, чем ты сама, и, помимо того, что твоим собакам это известно. Возьмем, например, твое мнение о ее якобы особых отношениях с Джеком Инглманом, который вовсе не случайно оказался вдовцом — что так похоже на твоего отца, — и плюс к этому твою готовность обвинить ее в приостановке твоих интимных отношений со Стивом. Вопрос переноса возник бы наименее болезненно, если бы ты запросто подошла к ней и сказала: „Послушай, Лия, я не могу сосредоточиться и работать, пока ты крутишься вокруг меня, так что сходи на прогулку. А когда ты вернешься, здесь будет Стив, и он останется со мной на всю ночь“».
Мои собственные толкования слегка отличались от Ритиных. Мне казалось, что в волчьих стаях молодняк всегда занят тем, что беззлобно тузит и гоняет друг дружку и мешает взрослым, которым и без них дела хватает, ведь они выслеживают овцебыков, занимаются любовью и так далее, короче, заняты своими собачьими эквивалентами написания статей и любовных игр с ветеринарами. Акцию, условно названную Ритой «интервенция», я произвела в понедельник утром.
— Может, тебе хочется пригласить ребят, которых ты повстречала на вечеринке? — спросила я Лию. — Джеффа, например?
Как впоследствии заметила Рита, это я первая заскулила и собрала щенков в кучу. Вернувшись вечером того же дня после интервьюирования одного парня из Арлингтона относительно службы знакомств, я застала в гостиной кучку подростков, усевшихся перед Ритиным видеомагнитофоном, специально позаимствованным для этого случая. Во вторник Лия обзвонила всех своих новых дружков, каждый из которых не замедлил перезвонить ей как минимум один раз. Когда во вторник вечером мы вернулись с дрессировки, мой автоответчик был перегружен сообщениями от Йена, Сифа, Мириам, Ноя, Моники и Эммы, но зато на нем не было послания от Джеффа, и только лишь потому, что он был на дрессировке вместе с нами. Я перестала подходить к телефону. Ни один из звонков не предназначался мне.
Вскоре после того как я объяснила, что такое растяжение хвоста, раздался звонок в дверь. Когда я открыла, на пороге оказался солнечно улыбающийся мальчик. Он держал в руках большую стеклянную вазу с шикарными розами на длинных стеблях.
— Ваша фамилия Винтер? — спросил мальчик.
Мне никто не присылает цветы.
— Да, — ответила я, — но, вероятно, произошла ошибка. Это мы посылали розы. Их должны были получить другие люди.
Дело в том, что в субботу я послала розы в похоронный зал и решила, что Джек поблагодарил за них Лию во время их тет-а-тета.
— Должно быть, вы перепутали имена. Черт, это значит, что они их не…
Мальчик достал бланк и прочитал:
— Лия Виткоум, проживающая у мисс Винтер, Конкорд, пятьдесят шесть, квартира два.
От ее родителей, что ли? Возможно, нормальные родители так и поступают, судить не берусь. Мариса скрягой вовсе не была, да и Бака прижимистым не назовешь, но дело в том, что Мариса так любила цветы, что не могла видеть их срезанными, а Бак никогда в жизни не дарил никому ничего, кроме ружей, собак, удочек и тому подобных вещей, которые на дом не доставляют.
Но розы прибыли сюда не по ошибке, и родители Лии были тут ни при чем. Они были посланы Вилли Джонсоном, младшим из компании оболтусов.
— В чем это они таком белом? Похоже на лед. — Лиин голос переполняло благоговение. Она была на седьмом небе от счастья.
— Пластик, наверное. Какая-то смесь, в которой они не могут засохнуть.
— Красивые, да?
— Все это очень романтично, — сказала я. — Не знала, что…
— Он звонил пару раз.
— Но откуда он узнал?…
— Нашел в списке, — ответила Лия. — В списке собаководов, разумеется. Помнишь?
Я сосчитала розы. Дюжина. Мне захотелось спросить Лию, знает ли она, сколько стоит дюжина роз на таких длинных стеблях, но я не стала этого делать.
— Полагаю, мне стоит позвонить ему и поблагодарить.
— Бесспорно, — согласилась я.
Мариса всегда муштровала меня в области этикета, как дрессировочного, так и светского.
— Или можешь написать ему благодарственную записку. Разве не так бы поступила Джейн Остин?
Лия усмехнулась:
— Пожалуй, я лучше позвоню.
Наговорившись, она вышла с Кими на прогулку, а я позвонила Стиву, который был уже слегка раздражен всем этим.
— Да оставь ты ее в покое и приходи ко мне, — сказал он. — Что может случиться в твое отсутствие?
— Ей всего лишь шестнадцать, — ответила я, — и к тому же я не знакома с ее дружками, разве что с Джеффом. А что если тот малый придет сюда? Я не хочу, чтобы она оставалась наедине с ним. Он на два или три года старше нее, и ты бы видел, как он на нее пялится. Возможно, он прекрасный парень, но она выглядит старше своих лет, и я не знаю его, и мне не особо понравилось то, что я уже успела увидеть. К тому же, послушай, происходит нечто странное. Мне надо поговорить с тобой. И я не могу уйти из дома.
— А если он пригласит ее куда-нибудь? — спросил Стив. — Ты что, запретишь ей, что ли?
— Не знаю. Надо было это обсудить с самого начала. Когда появился Джефф, я думала, что волноваться нечего. Так или иначе, мне неизвестны ее планы на сегодняшний вечер. Возможно, к ней зайдет Джефф, но мне бы не хотелось, чтобы здесь был кто-нибудь другой, пока меня нет. Ну, полчасика еще куда ни шло, но только не весь вечер. И я не хочу, чтобы она сидела дома в одиночестве. Понимаешь, эти розы совсем не в тему. Я хочу сказать, что он видел ее всего-то раза четыре. Два раза на занятиях, на соревнованиях, и затем в воскресенье у дома Джека Инглмана. Ну и звонил, конечно, вот и все. А теперь вот посылает эти безумно дорогие цветы. Мне это не нравится. Что-то тут не то.
— А она что думает по этому поводу?
— Ну, она, конечно, на седьмом небе. Ладно, давай приходи. Может, она пойдет куда-нибудь, а может, засядет в своей комнате и будет читать Джейн Остин.
— А мы тогда засядем в твоей комнате, и я почитаю тебе все, что ты только ни попросишь.
— Слушай, Стив, я серьезно. Нам надо поговорить. Это касается Роз Инглман. Люди разное болтают, а Кевин сказал мне, что идет расследование. Он проболтался, а когда я вчера стала его расспрашивать, он сказал, что больше ему ничего не известно. И это, скорее всего, правда, потому как он из Кембриджа, а дело произошло в Ньютоне. Нам с тобой надо поговорить, и это не телефонный разговор.
— Все дело в том, что я не послал тебе розы, так ведь? — спросил Стив. — Если я их принесу, ты выпроводишь ее куда-нибудь?
— Прошу тебя! А если ты и вправду собираешься принести что-нибудь, то зайди в «Макдональдс» и купи мне рыбный сандвич, шоколадный коктейль и овощной салат с приправой «Ранчо». И немного жареной картошки. А для Лии прихвати «Биг Мак» с сыром, салат и что-нибудь диетическое из питья, да и о себе не забудь.
Но Стив появился с настоящей человеческой «Еканубой», первоклассной жратвой в алюминиевой коробочке, где была фаршированная камбала, салат из мидий, дорогой французский хлеб и один из тех тортиков, которые сделаны из темного шоколада со взбитыми сливками и без муки, и с бутылкой белого бургундского. Тем временем позвонил Джефф, чтобы узнать, не хочет ли Лия прогуляться. Она согласилась, и стоило ей расправиться с кусочком торта калорий эдак тысячи на две и запить лакомство стаканом охлажденного диетического чая, как он уже стучался к нам в дверь. Когда я открыла ему, он самодовольно улыбался. Руки Джефф держал за спиной. Он проследовал за мной на кухню, приветственно кивнул Стиву и, слегка стесняясь, искусно исполнил милейшую пародию на волшебника, вручая Лие букетик маргариток и мелких хризантем, которые, скорее всего, были приобретены в супермаркете, но в любом случае были очаровательны и останутся такими намного дольше роз, к счастью стоявших в ее комнате.
— Милый паренек, — прокомментировал Стив, когда они ушли.
— Очень милый, — согласилась я. — Знаешь, когда он звонит, то всегда немного беседует со мной. И говорит он не в той зажатой псевдовзрослой манере, которую приобретают подростки, решившие, что они уже достигли определенного возраста. Не могу поверить, что в его компании Лия может думать еще о каком-то парне, не важно, дарит он ей розы или нет. Тот, он какой-то… ну, даже не знаю, как это сказать. Да и чего говорить-то? Стоит только взглянуть на него, и сразу же хочется не разрешить своей шестнадцатилетней двоюродной сестре встречаться с ним. Возможно, он отличный парень, но что-то мне в нем мешает.
