Михаил Черненок - Жестокое счастье
— Правильное решение, — поддержал Бирюкова Лимакин и спросил: — Что делать с мужем Крыловецкой? Вызывать сюда для официального допроса, или, может быть, Антон Игнатьевич, вначале повстречаешься с ним, так сказать, неофициально?..
Бирюков задумался:
— Если сегодняшняя ночь не подбросит сюрпризов, съезжу завтра в Новосибирск к этому Фарфорову Вадиму Алексеевичу. Посмотрю, что он собой представляет.
11. Бежать бесполезно
Первые пассажиры, отъезжающие с новокузнецким поездом, стали появляться на вокзале около одиннадцати вечера. Время тянулось медленно. Голубев приглядывался к каждому вновь вошедшему в вокзал. Он чуть не наизусть выучил вокзальные расписания, дважды сходил в станционный буфет выпить лимонаду, постоял у закрытого киоска Союзпечати и за пятнадцать минут до прибытия поезда вышел на освещенный перрон. Пройдя вдоль него до багажного склада, где, по словам сержанта линейного отдела, обычно останавливается девятый вагон транзитных поездов, Слава прислонился к затененной стене.
Поезд прибыл с незначительным опозданием. У девятого вагона выстроилась очередь. Ни одного подростка или парня среди пассажиров не было. У других вагонов стояли лишь проводницы.
Когда последний пассажир втянул в девятый вагон громоздкий чемодан. Голубев с досадой подумал, что, по всей вероятности, кассир предварительной продажи билетов ошиблась. Как раз в этот момент от противоположной стороны затененного багажного склада к девятому вагону подбежал высокий парень в джинсах и торопливо подал проводнице билет. Не успела проводница разглядеть, тот ли номер вагона указан в билете, Голубев уже стоял рядом с нею. Молодое лицо парня показалось Славе похожим на портрет Грена Бонама, и Слава спросил:
— Если не ошибаюсь, вы Вася Цветков?
— Ну и что?..
— Я из уголовного розыска, хочу с вами поговорить.
— Поезд сейчас уйдет.
— Проедусь…
Парень оставил билет в руках ничего не понимающей проводницы и со всех ног бросился вдоль перрона. Голубев метнулся за ним. Сержант линейного отдела наблюдал эту сцену со стороны. Он мгновенно оценил обстановку: пересек парню путь, поймал его за руку и успокаивающе заговорил:
— Та ты шо, хлопец, як с цепи сорвался?.. Ты шо, милиции пугаешься?..
Тут же подоспел запыхавшийся Слава:
— Ну, парень, откалываешь номера!.. Попыткой к бегству ты облегчил мою задачу… Теперь на основании статьи сто двадцать второй уголовно-процессуального кодекса я имею полное право задержать тебя… Быстро говори, что натворил?
— Ничего.
— А зачем побежал от меня как угорелый?
— Ничего я не бежал.
— Выходит, это мне приснилось?.. Давай уточним: фамилия, имя, отчество?..
— Цветков Василий Анатольевич.
— Прекрасно. Тебя, дружок, я и ищу. Туфельку Ирины Крыловецкой сегодня в Доме культуры взял?
— Ну, взял.
— Зачем она тебе понадобилась?
— Чтобы Ирине отдать.
— А где сейчас Ирина, знаешь?
— Ничего я не знаю! — закричал Вася.
— Не шуми. Паспорт с собой?
— Нет, в Новосибирске, в общежитии.
— Почему без документа в Новокузнецк направился?
— Мое дело…
— Твои дела стали нашими заботами, — с упреком сказал Слава. — В кармане что?
— Тридцать пять рублей с мелочью.
— Ножа нет?.. — Голубев быстро ощупал карманы Цветкова и сам же ответил: — Молодец, что ножик с собой не таскаешь. Сейчас зайдем в вокзальную милицию, оформим протокольчик о твоем задержании…
— Не виноват я, — сдавленно буркнул Цветков.
— Вот и прекрасно. Утром с тобой побеседует следователь, разберется и, если ты действительно невиновен, отправит домой. — Голубев посмотрел на сержанта. — Никитич, забери у проводницы Васин билет и возврати его в кассу.
Новокузнецкий поезд отпустил тормоза, плавно тронул с места. Заметив, как на глазах Цветкова навернулись слезы, Слава успокаивающе проговорил:
— Не расстраивайся, Вася. Поможешь разобраться нам в запутанной истории и уедешь к маме с папой. Ну, чего ты в самом деле как маленький…
При оформлении протокола Цветков отвечал на вопросы вроде бы искренне, но настолько лаконично, что создавалось впечатление, будто он дрожит над каждым словом. По его показаниям выходило, что с Ириной Крыловецкой познакомился в райцентре на танцах. Несколько раз встречался с ней у Тюменцевой, но ни разу там не ночевал. Когда узнал, что Ирина замужем, крепко поругался с ней. Как узнал? Случайно заглянул в паспорт. О том, что Иринина туфля находится в Доме культуры, Васе рассказала знакомая девчонка — раза два или три танцевал с ней, но ни имени, ни фамилии не спросил. Почему забрал туфлю? Потому что не считал это преступлением. Просто хотел, чтобы Ирина поняла, что нельзя так сильно напиваться и что знакомство на этом кончается.
— Как же ты, Вася, узнал, что Ирина была пьяной? — спросил Голубев.
— Видел Ирку вечером перед началом танцев.
— Где?
— У моста, рядом с танцплощадкой. — Цветков потупился. — Она с каким-то мужчиной разговаривала.
— С каким?
— С бородатым и сутулым, как боксер.
— О чем они говорили?
— Я на мосту стоял, не слышал. Кажется, ругались. Мужчина держал Ирку за руку. Ирка вырвалась и побежала. Потом остановилась. Вроде бы кольцо с руки сорвала и в мужчину бросила.
— Точно кольцо?
— Не знаю. Мужчина нагнулся, что-то поднял и спустился с насыпи к реке, в кусты. — Цветков тревожно глянул на Голубева и вновь потупился. — Больше ничего не видел, ушел домой, к тете Марусе.
— И не знаешь, что случилось после с Ириной?
— Не знаю.
— Ну а зачем же соврал в Доме культуры, будто я разрешил тебе забрать туфлю?
Цветков стыдливо покраснел:
— Так получилось…
Голубев пригляделся к импортной этикетке на левом кармане Васиной рубашки, быстро спросил:
— У тебя и джинсы «Рэнглер»?
— Да.
— Где раздобыл?
— Папа из заграничной командировки привез.
Слава потрогал лейкопластырь на своей рассеченной скуле:
— А вот это не ты вчера мне засветил в кустах?..
Цветков исподлобья уставился на Голубева:
— Я вас первый раз вижу.
— Там, Вася, темно было, так что ты мог меня не разглядеть.
— Не был я вчера ни в каких кустах.
— Это хорошо, если не был. А на мотоцикле гонять умеешь?
— Теперь каждый пацан умеет.
— Здорово ездишь?
— Не падаю.
— Позавчера в Заречном пять пачек сигарет «Мальборо» покупал?
— Я не курю.
— А у мальчишек пачку «Космоса» конфисковал… Зачем?
— Чтобы не привыкали к табаку молокососы. — Цветков опять уперся взглядом в пол. — Я ту пачку бросил в реку.
— Интересно… Ну а теперь расскажи, что за кольцо продал на вокзале мороженщице…
Лицо Цветкова вздрогнуло, и он тихим голосом проговорил:
— Какое еще кольцо… Никаких колец не продавал, у меня свои деньги на билет были.
— Значит, вины за собой не чувствуешь?
— Нет, не чувствую.
— Почему же пытался от меня убежать?
— Думал, вы меня за кого-то другого приняли.
— За Грега Бонама? — с улыбкой спросил Слава.
— Не знаю такого…
— Я тоже до сегодняшнего дня не знал, что есть такой английский певец, а благодаря тебе расширил свой кругозор. — Голубев поднялся. — Ладно, Васек, пойдем мы сейчас в районную милицию, там в изоляторе переночуешь.
— Может, я у тети Маруси переночую?.. — робко спросил Цветков.
— Бегаешь ты очень быстро. Опасаюсь, завтра уже не догоню тебя.
Подошедший к концу разговора дежурный сержант отдал Цветкову возвращенные кассой деньги за билет. Бросив короткий взгляд на щупленького Славу Голубева, намекнул:
— Машину бы вызвали…
— Пешком дойдем, здесь рядом, — сказал Голубев и улыбнулся Васе: — Надеюсь, еще раз не побежишь?
— Чего бежать — все равно поймаете, — насупленно ответил тот.
Голубев с Цветковым вышли из вокзала. Ночные улицы пустовали. Редкие лампы тускло освещали дорогу. Заговорили о житье-бытье. Поднялись на мост через сонную речку, спокойно дошли до ее середины. Внезапно Цветков шарахнулся от Голубева, прыжком вскочил на перила моста и головою вниз бросился в черную темень.
Тяжелый глухой всплеск привел остолбеневшего Славу в себя. Он безотчетно перемахнул через мостовые перила, едва успел вытянуть руки по швам и почти с десятиметровой высоты «солдатиком» врезался в воду. В ушах гулко зазвенело. Слава спружинил ногами о дно — пробкой выскочил на поверхность. Рядом барахтался Вася Цветков…
Когда оба, вконец обессиленные, выбрались на берег, Голубеву показалось, что он переплыл, по крайней мере, Обь. Долго сидели молча, глубоко дыша и не чувствуя мокрой одежды. Болезненно скрючившись, Цветков тихонько постанывал.
