Нина Васина - Глинтвейн для Снежной королевы
В кабинете наступила тишина. Женщины молча смотрели на девочку.
— Я хотела сказать, что душа после двенадцати недель уже появляется, — забормотала Лера, — и вообще…
— Это — твоя?… — засомневалась акушерка, подбирая слово.
— Это сестра Антона Капустина, — ответила Маруся.
Для Леры было странно услышать о себе такое определение.
— Значит, это ты нянюшка маленького Антоши? — прищурилась Лиза и вдруг спросила: — Где у тебя душа?
— Что? — опешила Лера.
— Покажи, где у тебя душа.
— Лиза, прекрати, — попросила Маруся.
— Нет, пусть покажет, мне интересно.
— Я вам не покажу, — отступила к шкафам Лера.
— Это почему же?
— От вас плохо пахнет.
— От тебя пахнет Кощеем Бессмертным, — кивнула Маруся.
— Я не маленькая! — возмутилась Лера. — Муму, хоть ты не доставай меня со сказками, и так дома прохода нет!
— А еще чем от меня пахнет? — прищурилась Лиза.
— Еще — водкой, — с ходу определила Лера.
— Лиза! — возмутилась было Маруся, но акушерка закричала, перебивая:
— Чего — Лиза? Да, выпила чуток! Я же здесь просто работаю и, кстати, до сих пор к подобному привыкнуть не могу! Не то что некоторые — получают удовольствие, снимки по два часа разглядывают. Ты еще вскрытие этой ящерице назначь!
— И назначу, — кивнула Маруся.
— Назначь, назначь!
— И назначу!
— Странные у вас с Кощеем увлечения, — вдруг резко иссякла и успокоилась Лиза. — Он очень хотел ощупать мамашу этого… — она показала на снимок. — Нет, в идеале, он бы, конечно, и мамочку вскрыл на досуге, повизгивая от предвкушения тайны… А знаете ли вы, девочки, ритм джаза?
Лиза стала барабанить по столу и кивать в такт головой.
— Тук-тук… Тук-тук. Сердце так же пульсирует. В ритме джаза. Тум-бум, тум-бум… Два тук-тук — предсердие, желудочек. А я ему не сказала, — Лиза хитро прищурилась и погрозила Марусе пальцем, — что у мамаши этой ящерицы совсем другой стук сердца. Совсем… А ты себе в нос ватные тампоны засовывай, — вдруг переключилась она на Леру. — Иначе с таким носом никакой жизни не будет.
— А как у нее сердце стучит? — спросила Маруся.
— Тук-тум-бум, тук-тум-бум… — серьезно продемонстрировала Лиза, вставая и уходя. — Тук-тум-бум… Тук-тум-бум, — перешла она в коридоре на шепот.
Лера подошла к экрану.
— Это ребеночек такой? — она смотрела во все глаза на снимок.
— Он мертвый родился, еле мать спасли, — ответила Маруся.
— Не выключай. Покажи мне спину Антошки.
Маруся застыла с поднятой к розетке рукой.
— А что с его спиной? — попробовала было она слукавить, но Лера взяла ее ладонь и крепко сжала.
— Я думаю, аномалия какая-то, — уверенно заявила она.
— Ладно, — согласилась Маруся. — Я тебе несколько снимков покажу. Сравнишь, — она подошла к шкафу, открыла запертую тумбочку и принесла папку. — Вот лапка ящерицы, вот рука ребенка, вот крыло летучей мыши.
— Одинаковые кости! — восхитилась Лера.
— Вот позвоночник твоего брата.
— Это когда он родился?
— Нет. Это последний снимок, его делали три месяца назад. Костные наросты на лопатках не развиваются, не отслаиваются, просто увеличиваются в размере равномерно с ростом остальных костей.
— Но ведь это похоже… — Лера затаила дыхание. — Это…
— По костному рисунку больше всего похоже на сложенное крыло птеранодона.
— Птеранодон — это летающий ящер мезозойской эры, — Лера задумчиво посмотрела на Марусю. — А у Антошки по снимку больше похоже на сложенное крыло птицы.
— Скелетный состав птичьего крыла трехпалый. Тогда уж скажи — летучей мыши. У мыши хорошо видны все пять пальцев. Увлекаешься зоологией?
— Мне задали реферат об основных направлениях эволюционного процесса млекопитающих. Так, просмотрела кое-что в Интернете. Бабушка купила мне компьютер.
Маруся усмехнулась.
— Тяжело с Элизой? — спросила она.
— Сейчас тяжело стало. Ее последнее увлечение… — Лера замялась.
— Что такое? — присмотрелась к девочке Маруся. — Что там может быть? Негр из ночного клуба? Канарейки, черепашки, что?
— Она наняла сыщика, — решилась Лера.
— Кого она наняла? — села Маруся.
— Элиза платит частному сыщику. Я нашла квитанции, позвонила по указанному там телефону.
— И почему это тебя так волнует?
— Вот… Волнует, — Лера прошлась по кабинету. — Она копает под папу.
— Копает? В каком смысле? Она хочет узнать что-то о Вальке? Это связано с его бизнесом? — забеспокоилась Маруся.
— Это связано с его биологическим материалом, — сказала Лера.
— Что ты называешь биологическим материалом? — перешла на шепот Маруся.
— Полотенце пропало.
— Ничего не понимаю, говори ясней!
— У папы пошла кровь из носа, он был на кухне, и я дала ему полотенце. У нас тогда была Элиза. На другой день я хотела загрузить вещи в стиральную машину. Полотенца не было.
— Ерунда какая-то, — встала Маруся и нервно стала мерить кабинет шагами. — Его могли выкинуть! Кровь трудно отстирывается, полотенце просто выкинули.
— Мусор выношу тоже я, — тихо заметила Лера, отойдя к окну, чтобы не попадаться под ноги Марусе. — Не выкинули. Муму, знаешь, что я сделала, когда нигде не нашла полотенце?
— Что? — застыла Маруся.
— Просто спросила у Элизы, зачем она утащила льняное полотенце в крови из папиного носа. Знаешь, что она ответила?
— Надеюсь, обошлось без мата? — вздохнула Маруся.
— Обошлось. Элиза сказала, что ей нужен биологический материал для некоторых исследований. Тогда я спросила, связаны ли эти исследования с оплатой сыщику. Элиза стала кричать, чтобы я не лазила у нее в ящиках письменного стола. Вот тут уже не обошлось без мата.
Маруся стала рядом с девочкой, обняла ее за плечи.
— Девчонка, — заметила она, — а займись-ка ты личной жизнью и наплюй на все. О чем мы вообще с тобой говорим?
— Мы говорили об увлечениях, — тихо ответила Лера. — Мне пора.
Она брела по коридору, понурившись. На подоконнике открытого окна сидела то ли женщина, то ли девочка — хрупкая и отстраненная — и кормила голубя. Голубь ходил кругами и опасливо хватал крошки судорожным движением головы. При появлении Леры голубь улетел, а женщина слезла с подоконника и наклонила голову, сложив под подбородком ладони.
— Принцесса, — прошептала она в такой позе.
Лера осмотрелась. В коридоре они были одни.
— Не подарит ли мне принцесса кофточку и штаны, — продолжала шептать странная женщина с иссиня-черными волосами. — И курточку.
— Зачем? — удивилась Лера.
— Мне нужно срочно уйти из этого дома, — ответила женщина, не поднимая головы. — Башмаки мне бы тоже пригодились, уверяю вас, принцесса, на дорогах столько всего опасного для босых ног.
— Но я… — начала было Лера.
— А принцесса может надеть пока мой халат и тапочки, — легкий кивок головы. — Я в таких тапочках совсем не могу ходить.
Задумавшись, Лера посмотрела на крошечные ступни женщины в огромных потрепанных шлепанцах.
— Если принцесса не захочет раздеться, я ее порежу, — продолжила женщина, опустила одну руку в карман байкового халата с веревочками-завязками и вдруг достала оттуда складной нож. — Но принцесса добрая, она отдаст мне и кофточку, и штаны, и башмаки.
— Не отдаст, — заявила Лера, отступая к двери кабинета Маруси. — Ты воровка?
И тут женщина упала на колени и тихонько завыла.
— Я не разбойница, — сказала она, — просто мне нельзя больше здесь находиться. Мой ребеночек родился мертвым, приходил страшный человек, считал мои ребра и позвонки! Я хочу уйти, а меня не отпускают, потому что нет страховой карточки. И ребеночка не отдают. И одежду не отдают…
Лера моментально сбросила куртку, сняла через голову кофточку и стала расстегивать джинсы.
Через двадцать минут сидения на подоконнике ее обнаружила проходящая медсестра.
— Откуда? — спросила она. — Прием у заведующей закончен. Марш в палату!
Лера побрела за медсестрой. Шаркая тапочками, поднялась вместе с нею в лифте на третий этаж, потом пошла на шум и странную давку перед дверью, как оказалось — столовой. Лера вошла последней, получила стакан странного напитка. Выпила глоток, а остальное потихоньку вылила в раковину. Потом она подошла к посту дежурной медсестры и попросила разрешения позвонить домой. Разглядев Леру, медсестра вскочила, опрокинув стул. После расспросов — фамилия, возраст, когда поступила — медсестра вцепилась в правую руку Леры крепкой профессиональной хваткой и подняла тревогу. Еще через двадцать минут все медработники этого этажа, Маруся, Лиза и дежурный охранник, которого сюда привели для объяснений, стояли вокруг кресла, в котором Лера скучным голосом в который раз рассказывала, как ее раздела маленькая бандитка.
