Шарлотта Амстронг - Такой ненадежный мир
Алэн недоумевал: почему такое отклонение от классического канона? Он не заметил, как затаился хозяин, как Марта локтем прижала к себе сумочку с вязанием.
— Когда они дадут о себе знать, у нас появится новый материал для расследований. По крайней мере, мы сумеем определить род преступления. Нам предстоит кое-что обдумать...
— Ведь ты, Алэн, не станешь поступать против нашей воли, а? — тихонько спросил Солсбери.
Алэн сжал губы.
— Если бы только я мог вас убедить. Это дело, сэр, не для вас. Она вам слишком небезразлична, слишком дорога. Дилетантам это не под силу. Мои люди, разумеется, не дилетанты, и из кожи лезут, но тут необходимо вмешательство целой группы людей-профессионалов.
— Верните мне мою девочку, — во второй раз сказал Солсбери. Говорил он тихо, но фраза прозвучала как вопль. Он тут же пожалел о сказанном и с беспокойством покосился на Марту.
Она вязала. Ее волосы были как-то неестественно взъерошены. Это производило странное впечатление. Она тихонько сидела со своим вязанием возле лампы, проворно мелькали руки, спокойно звучал голос. Будто она контролирует каждую клеточку своего существа, кроме седых волос, которые ее не слушаются и выдают ее истинное состояние.
— Только бы разыскать Сэма Линча, — вздохнула Марта. — Где он может быть? Он все знает.
— Разумеется, он должен знать, — буркнул Солсбери. «Ведь они запросили именно ту сумму, которую называл Линч, — мысленно добавил он. — Выходит, Линч все знает».
— Он не только знает, — ухмыльнулся Алэн.
— Однако он приходил нас предупредить, — робко напомнил Солсбери. — И хоть они и вышли из дома примерно в одно и то же время, они вышли порознь. Мне кажется, он на нашей стороне. И, думаю, не отказался бы нам помочь. Ведь если это он задумал ее украсть, зачем ему было нас предупреждать?
— Этот человек настолько изощрен, настолько непостоянен и непостижим, что, на мой взгляд, нам с вами, сэр, не под силу его понять. Я просто убежден, что он в этом замешан.
Прикрыв глаза ладонью, Солсбери разглядывал этого напыщенного юнца, едва удерживаясь от того, чтобы не осадить его за самоуверенность. Правда, мальчик держался хорошо: столько усердия и никаких театральных жестов. И все равно было в нем что-то такое, что действовало на нервы. Его выражения вроде: «слишком небезразлична», это высокомерие знатока дел подобного рода и то, что основную ответственность он берет на себя.
— Линча найдут. — В устах Алэна это прозвучало как приговор. — И Линч заговорит.
У Солсбери такой уверенности не было. Порой ему казалось, что Линч вообще никогда не заговорит, — ведь мертвые молчат. Но он ни с кем не поделился своим предчувствием.
— Не думаю, чтобы вашим людям удалось узнать сегодня что-либо новое, — пробормотал он. — Алэн, Марта совсем валится с ног. Ей бы что-нибудь принять, да в постель.
— И тебе, Чарлз. Нам обоим.
Они, казалось, опираются друг на друга, тем самым не давая друг другу упасть. И все время обнадеживают один другого. «Моя мужественная девочка!» — думал отец, и его сухие утомленные глаза заволакивало пеленой.
— Надо отдохнуть, — пробормотал он.
Алэн не понял намека.
— Если бы только я (это «я» он выделил особо) слышал все, что говорил Линч. Кое-что вы могли пропустить мимо ушей. Вероятно, он сказал что-то еще.
— Я пересказал тебе все, — возразил Солсбери.
Светловолосый юноша переключил внимание на Марту:
— Расскажите мне все, что он вам говорил.
Ее руки остановились. Милое личико, обрамленное непокорными седыми волосами, утеряло прежние изящество и свежесть, зато теперь каждая его черточка казалась глубже, чище, а красота возвышенней. Она рассказала, как Сэм Линч ей представился. Как они с ним беседовали, и она так поверхностно и легкомысленно рассуждала о. преступности.
— Потом поговорили о тебе и твоих интересах, Алэн. Я сказала, как увлечена криминалистикой Кэй. Как я в свое время Делом Чарлза. Его печеньем. Он упомянул какой-то склад. Вот тут-то я поняла, что он пишет беллетристику. Почему — не помню.
— Склад? — наморщил лоб Алэн.
— Да. Он сказал... Да, я точно помню его слова: «кто-то стережет его день и ночь». Это прозвучало как-то странно.
— Сторож! — воскликнул Солсбери. — Минуточку. Алэн ждал, затаив дыхание.
Дальше Солсбери заинтриговал его еще больше.
— Он сказал что-то насчет грехов работника, за которые должен расплачиваться хозяин.
— Работника? Сторожа? — Алэн так и подскочил. — Здесь что-то кроется. Кто караулит ваш склад ночью?
— Не знаю. Не имею ни малейшего представления.
— А выяснить можно?
— Разумеется, можно. Минуточку. — Солсбери взял телефон. — Его фамилия Перригрин. Он сейчас на месте. Работает всего неделю. С тех пор, как погиб старик.
— Погиб старик?
— Да, несчастный случай.
— Постойте, а тот старик, сэр, давно там работал?
— Это можно выяснить.
— Нет, постойте. Помнится, в прошлом году там была какая-то пальба. Ваш сторож давал показания. Помните? Именно тогда чуть было не убили Амбиелли. Их была целая шайка. Классический образец мести, практикуемый в преступном мире. Всем было известно, что тут дело рук Эммануэля. Амбиелли здорово досталось. Он уехал из Нью-Йорка.
— Но все это... какое имеет отношение?..
— Амбиелли, — задумчиво произнес Алэн.
— Что Амбиелли? — сгорал от нетерпения Солсбери.
— Вернулся.
Медленно, шаг за шагом, постигал Солсбери смысл слов Алэна. Так медленно, что даже заговорил вслух: «Старик...» Однако он не завершил фразы — мозг сработал быстрее языка.
— А какой несчастный случай? — услышал он вопрос Алэна.
Солсбери покачал головой. Он ничего об этом не знал. «Когда вернулся Амбиелли?» — этот вопрос так и вертелся на кончике языка, но он не осмелился его задать. Он опустился в кресло, раздумывая над услышанным. Чудовищная мысль! Старик, находясь на своем посту, заметил что-то неладное и позвонил в полицию. Теперь он мертв, только теперь. Много месяцев спустя!
— О, нет, абсурд! — громко воскликнул он.
— Если Линч на кого-то и намекал, — размышлял Алэн, — то только не на Эммануэля. У того нет причин иметь против вас зуб. — Алэн кусал ноготь. — Не может быть. Это, действительно, абсурд.
Чарлз Солсбери воздел руки к небу.
— Зуб против меня? Но я-то здесь причем? Ведь я не имею к этому ни малейшего отношения.
В нем закипало справедливое негодование. Но мысль уже вышла за пределы ограниченной логикой упорядоченности, и он теперь знал, что зуб зубом, но все дело в том, что волей капризного случая о нем услышали, узнали, его наметили в жертву. И все потому, что у него есть дочь. Веки Солсбери задрожали.
— Амбиелли снова в Нью-Йорке, — сказал Алэн. — Мне говорили. — Он покосился в сторону Солсбери. — Я не верю в эти «грехи, за которые должен расплачиваться...». Какой-то сенсуализм. Небось Линч хотел отвлечь ваше внимание.
Он презрительно скривил губы.
— Но если мистер Линч не солгал, — убитым голосом начала Марта, — и если он подслушал именно этого человека, тогда где теперь он?
Солсбери отметил про себя, что если Линч не солгал, то теперь он, возможно, мертв. Как и старик-сторож. Но он промолчал, только облизнул губы.
— О нет, просто он скрывается, — презрительно заметил Алэн. — Прячется по углам. Это вероятнее всего. Такие люди, как Линч, преувеличивают опасность Амбиелли. Разумеется, частично из восхищения. Но я не думаю, чтобы он был честен. Если да, то почему бы ему не назвать имена?
— Из страха, — пояснил Солсбери.
Брови Алэна в недоумении взлетели вверх.
— Линч боялся, — медленно пояснил Солсбери. — К тому же это имя никому ничего не говорило. Я хочу сказать, вчера.
— Или же он таинственно намекнул на это, чтобы увести нас с верного пути, — скептически предположил Алэн.
— Ты допускаешь, что он может бояться. Однако ты считаешь недопустимым, что он знал о той опасности, которой себя подвергает, — заметил Солсбери.
— А зачем ему подвергать себя опасности? — уже с издевкой спросил Алэн.
— Допустим, из добрых побуждении.
— Такое не в его натуре. Уверяю вас.
«Такая самоуверенность, — думал Солсбери. — Будто мы никогда не совершаем поступков, противоречащих нашей натуре. Так уж и возможно предугадать каждый наш шаг?»
— Разумеется, я не спешу делать выводы, — сказал Алэн, и Солсбери закрыл глаза. — Я лучше позвоню в агентство. Интересно, что там у них имеется на Амбиелли? Это может пригодиться. — У Алэна был деловой вид.
— Я хотел бы... — Солсбери как щитом прикрывал ладонью глаза, чтобы скрыть проглянувшую в них тревогу. — Алэн, повремени денек. Прошу тебя.
— Однако...
— Если они свяжутся со мной... Разве ты не понимаешь?
«Оставь это, — думал он. — Может, она цела и невредима. Не затевай возни, чтобы у них не оказалось повода для подозрений. Не сейчас. Еще рано».
