Марина Серова - Визит черной вдовы
И сын Пальцева какой-то странный. Мне кажется, он знает больше, чем говорит. Хотя он и не говорит почти ничего.
Видимо, хозяина и охранника связывает какая-то непонятная дружба. Вместе — гулять, вместе — по девочкам. Кто там разберет — где хозяин, где охранник. И эта маскировка: старая машина, примитивная одежка. Что-то тут не так.
Катька, наверное, вся обревелась. А не могут ли они скрываться где-нибудь у ее знакомых?! Сомневаюсь. Пугать людей, явившись к ним среди ночи в обрывках простыни и с компроматом под мышкой. Хотя пока это все лишь досужие домыслы. Время катится к вечеру, а я не имею даже приблизительного представления, где они могли затаиться. Да боже мой, где угодно! Мир большой, а розыск, как я уже поняла, никто объявлять не будет.
Найти их можно, только устранив грозящую им опасность. А вот от кого эта опасность исходит?! Практически даже от меня — поскольку я выполняю поручение Пальцевой и должна указать ей местонахождение охранника! Вот уж фигушки! Не будь с ним рядом моей подруги — получила бы Пальцева своего Аркашку. Но при таком раскладе я должна сохранить овец невредимыми, озаботившись еще и тем, чтобы волки были сыты. А там уж как получится. Пальцева, конечно, знает про Катьку. Кто же другой мог сунуть ее одежду в тахту?
Хотя погоди, Таня! Почему именно Пальцева? Это мог быть их сынок! И кто угодно! Ясно одно: кому-то очень нужна эта кассета, и этот кто-то, безусловно, в курсе того, что сбежали с нею наши любовнички.
Однако пока еще рано делать какие-то выводы. Сегодня вечером я наверняка окажусь в эпицентре невидимых вулканических сотрясений… Надеюсь, что на губернаторском балу у меня появится возможность найти разгадку. Или ключик к ней. Дай-то мне бог разглядеть его. Если, конечно, я не ошибаюсь и действительно нахожусь на правильном пути. Если причины убийства «самого честного бизнесмена» и исчезновение двух любовников не лежат где-нибудь в другой, неправительственной области. Пальцева могла замочить ревнивая любовница или какой-нибудь другой «честный» нувориш, не поделивший с ним сферу влияния. А Алла Борисовна могла застукать своего любовника — Аркашку Никанорова — с Катькой, и они решили сбежать от расправы разъяренной тигрицы. Словом, могло произойти что угодно…
Я подъехала к дому в довольно грустных размышлениях. Однако при мысли о том, что вечером меня ожидает великолепный светский раут на высшем уровне, я пришла в восторг. Пора собираться, и к черту все мрачные мысли!
Я определила машину на стоянку возле дома, ставить ее в гараж уже не оставалось времени, и помчалась в свою квартиру. Мое жилище дышало покоем. Мягкие диваны и кресла манили отдохнуть. Хотелось зарыться в диванные подушки и подумать о чем-нибудь приятном. Например, пережить еще раз мысленно наше общение с Игорем на ковре… Как бы я хотела, чтобы это повторилось здесь, в спокойной обстановке, на моей антикварной кровати, на шелковых черных простынях!
Контрастный душ и растирание жесткой мочалкой взбодрили меня и отвлекли от лишних мыслей. Я почувствовала новый прилив сил. Мои планы на этот вечер не могли не вдохновлять! Я придирчиво оглядела себя в большом овальном зеркале над раковиной и не обнаружила в своей фигуре ни малейших изъянов. Долгие годы тренировок вылепили мое тело. Под женственно округлыми формами скрывались железные мускулы, которые порой выделялись под гладкой персиковой кожей. А ведь когда-то я была дохлой нескладной девчонкой с торчащими косточками!
У меня оставалось двадцать минут на сборы, хотя я могла бы собраться и за две минуты. Сомневаюсь, что какая-нибудь из присутствующих на балу дам потратит так мало времени на свой туалет. Я поставила на плиту джезву и достала банку кофе. Пока вскипает вода, я пошла облачаться.
Однажды я купила у знакомого тарасовского модельера совершенно ненужное мне, но очень впечатляющее роскошное бальное платье: на корсете, с кринолином до пола, из золотистой парчи с кружевами и розочками на груди. Короче, пошленькое такое платьице для выхода на подиум какой-нибудь «Мисс Тарасов» — мечта школьницы. Подобное платье я никогда не надела бы на презентацию или в ночной клуб. А вот вырядиться так на бал губернатора и явиться туда под чужим именем будет вполне кстати. Тем более что мне необходимо повышенное мужское внимание — лучшее средство что-то узнать без особых проблем.
По ходу расследования этого дела мне приходится постоянно идти по стопам Маты Хари! Избежать бы ее трагического финала!
К платью прилагались золотистые туфельки, перчатки до локтей и маленькая сумочка, куда я однажды от нечего делать все-таки пришпандорила потайное дно. Короче, я с трудом напялила на себя это средневековое сооружение, скрывающее внутри какие-то железки, проволочки, обручи и крахмальные юбки.
Проявляя чудеса йоги, я сама зашнуровала себя в корсет. Черт, если бы знала, что это так трудно, позвала бы кого-нибудь на помощь, к примеру, Людку из соседнего подъезда. Затянув талию до предела, я решила на всякий случай не пить кофе!
Я завершила облачение в перчатки и туфли и сделала несколько пробных шагов в этом сооружении по комнате. Черт, к этому еще надо привыкнуть.
Но мне порой приходилось облачаться и в одеяния работников канализационной службы и шлепать в резиновых бахилах сорок пятого размера. Так что в облачении маркизы де Помпадур я как-нибудь уж устою на ногах.
Я собрала волосы в пучок на макушке большой сверкающей заколкой и побрызгала их разноцветным лаком. Теперь моя голова отливала золотистым, медным и немного фиолетовым цветами. Затем подрисовала глазки, подклеила ресницы и наложила блеск для губ. Колье с золотым покрытием «GL» и синтетическими изумрудами, серьги и кольцо из одного гарнитура дополнили мой вид фаворитки при дворе короля Людовика. На голые плечи и максимально открытую грудь я накинула газовую накидочку, хотя она, конечно, не приглушила претенциозность моего наряда.
Кажется, я сегодня немного скомпрометирую доброе имя почтенной Жанны Леонидовны! Хотя, конечно, цеплять к корсету табличку с ее именем я не собираюсь — с меня достаточно.
Я набила бальную сумочку своими причиндалами частного детектива, за исключением, конечно, оружия. Ведь там, на входе, ясное дело, всех просвечивают. А вот зажигалочку в виде пистолетика я взяла. И мини-фотоаппарат. И, конечно, диктофон с подслушивающим устройством. И капсулу с сильнейшим снотворным, которое в сочетании с алкоголем в считаные секунды свалит наповал любого быка.
Моя экипировка была закончена. Теперь главное — в таком виде благополучно добраться на такси до гостиницы «Хорватия». Не представляю себе, как я пойду по улице. Конечно, можно было бы доехать до гостиницы в обычной одежде, но как бы я переодевалась там в дамском туалете.
Я решительно распахнула дверь подъезда и вышла во двор с гордо поднятой головой, шурша своим кринолином. Думаю, именно с такой осанкой и в таком виде шествовала по Версалю маркиза Помпадур…
Мое появление вызвало реакцию всеобщего ступора у бабулек, сидящих на лавочке под березой. Я даже стала опасаться, не хватил бы какую из них удар! Думаю, если бы я вела на веревочке крокодила, их реакция была бы спокойней. Я вежливо поздоровалась, но лишь одна бабулька смогла чуть заметно кивнуть в ответ. Я пошла из двора, провожаемая гробовым молчанием. Даже дети, копошившиеся в песочнице, побросали свои лопатки и уставились на меня во все глаза. Ко мне подбежала маленькая девочка и спросила:
— Тетя, а вы фея, да?!
— Конечно. Что тебе привезти с бала?
— Такое же платье, как ваше! — ответила находчивая девчонка.
— Обязательно, — заверила я ее.
Теперь бы еще найти смельчака, который притормозит передо мной на дороге.
Разумеется, машины пролетали мимо, зато прохожие на улице до хруста выворачивали шеи — для них это было бесплатное театрализованное представление.
Черт, скорей бы уж достигнуть пункта назначения. Рядом со мной притормозила одна потрепанная «восьмерка», из нее выглянуло лицо кавказской национальности и, оглядев меня черными глазами-сливами, испуганно дало газу. Наконец мне удалось остановить обычное такси. Видавший виды усатый таксист совершенно спокойно вызвался подбросить меня за четвертак до «Хорватии». По-моему, это был самый нормальный человек из всех прохожих и проезжих: он не выкатывал на меня глаза, а завел обычный таксистский разговор о погоде и ценах на бензин. Возле «Хорватии» он спросил меня, улыбаясь:
— На презентацию?!
Я улыбнулась и кивнула.
— Желаю хорошо отдохнуть! — И таксист уехал. Видимо, на него я не произвела особого впечатления. Есть же на свете умные люди!
Я вошла в вестибюль, уселась на диван и раскрыла журнал, взятый со стола, не обращая ни на кого внимания. Швейцары и администраторы не осмелились подойти ко мне: я напустила на себя крайне важный и неприступный вид. Видимо, здесь тоже работали люди бывалые, всякое повидавшие и ничему не удивляющиеся. Пока я прикрывалась от любопытных взглядов журнальчиком, мимо меня продефилировали три иностранца. По их красным рыльцам, рыжеватым головам и доносившемуся с их стороны: «Я, я!», можно было заключить, что это немцы. Они были в черных костюмах, галстуках-бабочках и ослепительно белых рубашках.
