Мария Жукова-Гладкова - Тайны старого Петербурга
Проблема заключалась только в одном: как их туда вынести?
Здоровый мужчина у нас был лишь один – дядя Ваня. Васе, как заявила Анна Николаевна, тяжести поднимать строго противопоказано, потому что опять может начаться кровотечение. Мне лично работать носильщиком (или носильщицей?) не хотелось. Сережка – ребенок. Ольга Николаевна и Анна Николаевна тоже для этой роли не подходили.
В разгар диспута в дверь позвонили.
– А вдруг все-таки гробы привезли? – высказал предположение художник. – С Валерия Павловича станется.
– Как раз и попросим мужиков вынести этих, – кивнула на молодцев Ольга Николаевна.
Мы посчитали вопрос решенным, и я отправилась открывать дверь. Вслед за мной побежал Сережка. Процессию замыкал заново перевязанный Вася, заявивший, что он должен обязательно посмотреть, кто пожаловал на этот раз.
Я открыла дверь. На пороге стоял мой бывший с двумя большими коробками в руках.
Глава 7
1 июля, среда, вечер
– Женя? – удивилась я, не ожидавшая увидеть бывшего раньше следующей недели.
– Папа? – поразился Сережка.
– Здравствуйте, – поздоровался Вася.
Женя уставился на пистолет за поясом моей юбки – я уже так с ним свыклась, что воспринимала как одно целое со своим телом. Бывший издал какой-то возглас, видимо, пытаясь о чем-то спросить. Но тут в прихожей появилась Ольга Николаевна и заявила, что надо бы «этих» побыстрее вынести на помойку, а то они полкухни занимают.
Вслед за Ольгой Николаевной высунулась голова Ивана Петровича, у которого на шее висел автомат; голова поинтересовалась, нет ли у вновь прибывшего чего-нибудь выпить, – надо бы отметить такое дело. Какое, Иван Петрович не уточнил. Но Женя-то вообще не пил.
Затем из кухни донесся трехэтажный мат, и послышалась тяжелая поступь Анны Николаевны; она – тоже с автоматом на шее – сообщила, что один из парней кляп выплюнул, так что пришлось юношу на всякий случай огреть прикладом, но пусть Иван Петрович опять кляп засунет, а то «этот» кусается, хотел бедную старую женщину за ногу цапнуть. Правда, кот ему сейчас физиономию раздирает.
Женя, наверное, решил, что попал в филиал сумасшедшего дома, где постоянно прописались и мы с Сережкой. Тем не менее он вошел и осмотрелся в заставленной барахлом Ивана Петровича прихожей. Диванчик мы вчера переместили обратно в комнату к дяде Ване, но следы запекшейся крови так и остались на полу – до мытья пола ни у кого из жильцов руки не доходили. В углу стоял и тазик с извлеченной из Васи пулей.
Художник проследил за ошалелым взглядом моего бывшего и вспомнил, что он сегодня весь день собирался проделать в пуле дырочку, чтобы носить на груди, рядом с крестом. Вот сейчас как раз и займется.
– Это баба Аня вчера из дяди Васи вынула, – пояснил Сережка для папы, кивая в сторону тазика. – Я, когда вырасту, хирургом стану. Чтобы бандитские пули из честных людей вытаскивать.
Мне показалось, что Женя вот-вот грохнется в обморок. Он-то ладно, но следовало вовремя подхватить привезенное им добро. Судя по коробкам, он наконец привез сыну компьютер.
Я провела бывшего к нам в комнату. Он с ужасом озирался по сторонам, пока шел (наша комната – последняя по коридору), но от комментариев воздерживался. Поставив у нас коробки, он заявил, что ему нужно спуститься к машине: там остались клавиатура и телевизор. А наш телевизор он заберет к себе и посмотрит. Я крикнула дяде Ване, чтобы он помог Жене вынести телевизор. Иван Петрович, естественно, согласился и сказал, что Женя потом поможет ему тела вытащить.
Женя опять чуть не грохнулся в обморок, но остался стоять на ногах и спросил у меня, о каких телах идет речь.
Сережка предложил показать папе «тела». Папе стало еще хуже при виде связанных молодцев с оплывшими «мордами лица». У одного она (оно?) была вдобавок здорово исцарапана котом, теперь мирно возлежавшим рядышком. Ольга Николаевна сидела над юношами, вооружившись любимой скалкой. При виде нового мужского лица молодцы стали дико вращать глазами. Не знаю уж, что они хотели сказать Жене, но слушать ему пришлось Ивана Петровича.
– В общем, подсобишь, мужик? – обратился к моему бывшему дядя Ваня. – До помойки надо донести. А то у нас в квартире, кроме меня, одни женщины, дите и раненый.
Женя, ошеломленный, молча кивнул. Иван Петрович взял инициативу в свои руки и повел Женю обратно к телевизору, который они с бывшим подхватили с двух сторон. Я пошла вместе с ними, чтобы открывать двери. Оружие мы с Иваном Петровичем оставили в квартире, чтобы не пугать соседей с других этажей, если встретятся по пути. По дороге Иван Петрович рассказывал Жене про состоявшуюся недавно битву. Я боялась, что Женя выронит телевизор из рук, и была готова в любой момент подставить свое хрупкое плечо. Но Женя – молодец, дошел до машины и вернулся обратно, уже с другим телевизором.
Когда телевизор был установлен и даже включен Сережкой, Иван Петрович попросил Женю подсобить с оставшимся «грузом», а уже потом подключать компьютер. Ольга Николаевна как раз пока чайку сообразит. Ну а Мариночка, то есть я, опять нам двери откроет.
Иван Петрович с Женей вначале попытались поднять первое тело за руки за ноги, но тело оказалось слишком тяжелым.
– Чего церемонитесь-то?! – воскликнула Ольга Николаевна. – Они нам тут все погромили, сволочи, а вы с ними церемониться? Берите вдвоем под руки и тяните по лестнице. Чай, не хрустальный.
Иван Петрович попросил меня на всякий случай прихватить автомат – мало ли что? – и держать его наготове, целиться в лоб негодяю. После чего они с Женей последовали совету Ольги Николаевны и потащили первого молодца, подхватив под мышки. Молодец что-то мычал сквозь кляп.
Во дворе, как обычно, не было ни души, только стояли два неизвестных мне джипа, старенькая «шестерка» соседа со второго этажа, «Москвич» из квартиры с четвертого и Женина «девятка». Мы беспрепятственно проследовали к помойке. Дядя Ваня заглянул в несколько отсеков, размышляя, забросить внутрь соколика или как. Но потом решил, что нечего им с моим бывшим надрываться, поднимая тяжести: ведь для того, чтобы засунуть тело внутрь, его следовало приподнять. Молодец что-то усиленно мычал сквозь кляп. Мужчины положили его между помойкой и глухой стеной.
Второй (это был блондин) извивался, точно змея, когда его тащили вниз. Не знаю уж, чего он хотел добиться, но я пригрозила стукнуть его по затылку прикладом, если не успокоится. В ответ он пихнул Женю лбом в бок с такой силой, что бывший не удержал равновесия и грохнулся. Хорошо хоть, что не на каменные ступени, а на молодца, но о перила все равно головой ударился. Дядя Ваня успел отпрыгнуть в сторону, а потом со всей силы лягнул молодца в бок, высказав все, что о нем думает. Я помогла бывшему подняться, огрела валявшегося молодца с разбитым носом прикладом, и мы продолжили наше шествие.
– Нет, этого, пожалуй, стоит внутрь закинуть, – заявил Иван Петрович, когда мы добрались до помойки. – Ты как, Женя?
Женя утвердительно кивнул – он был обижен на блондина. С большим трудом дядя Ваня с Женей протолкнули врага в отверстие, и он свалился на полусгнившие овощи.
Мы отправились за третьим.
Когда миновали с ним уже половину двора, направляясь к помойке, из задней двери ночного клуба показались Стрельцов, его хозяин и, можно сказать, наш сосед, а также два господина в строгих костюмах плюс отряд телохранителей. При виде нашей процессии они застыли на месте с раскрытыми ртами.
– Здравствуйте, – первым поздоровался Иван Петрович.
Женя также пролепетал какое-то приветствие.
Телохранители вынули пушки. Хочу заметить, что действовали они довольно медленно (кого теперь только берут в охрану?), я бы уже несколько раз успела пальнуть в их принципалов.
– Мар-марина Сер-сергеевна? – заикаясь, пробормотал Стрельцов, поглядывая на автомат у меня в руках.
– Добрый вечер, Олег Вениаминович, – вежливо поздоровалась я. – Добрый вечер, господа, – обратилась к остальным.
Наверное, молодец, выкинутый в помойку, услышал во дворе голоса и решил привлечь к себе внимание. Он стал биться головой о стенку бака, издавая какое-то невнятное рычание, приглушаемое кляпом. Бак заходил ходуном, сотрясаясь от его усилий. Господа и их телохранители посмотрели в ту сторону, телохранители направили пушки на бак и уже были готовы пальнуть, но я их остановила, предполагая, что пуля может пробить пластмассу (как знать?), а смерти выбрасываемого на помойку добра мне не хотелось. С молодцев и так достаточно.
Я пояснила собравшимся, что это мы просто выбрасываем из квартиры незваных гостей. Не любим мы, когда к нам приходят без приглашения. Двое телохранителей подошли к баку, открыли крышку, заглянули внутрь и разразились диким хохотом. Вслед за ними внутрь заглянули и все остальные. Иван Петрович тем временем попросил молодых телохранителей помочь ему, старику, выкинуть тяжесть. Мальчики подсобили. Теперь в баке лежали двое.
