Уилл Адамс - Тайна исхода
— Преподобный, сэр! — сказал юноша. — Взгляните на это!
Нокс нырнул в купель, но недостаточно быстро. Женщина тоже обернулась и, заметив его, от неожиданности замерла. Через мгновение она указала на него дрожащим пальцем и начала пронзительно кричать.
II
Обычно трапезы у Фатимы отличались исключительной скромностью и бережливостью, но сегодня в честь Стаффорда и Лили стол был накрыт с удивительным обилием и разнообразием. На нем стояли тарелки с фалафелью — шариками из бобовых, приправленных пряностями, густым пюре из коричневой фасоли, паштетом из турецкого гороха, смешанного с тахини — масляной пастой из молотых кунжутных семечек и оливкового масла, салат из помидоров и огурцов, заправленных растительным маслом с чесноком, фаршированные баклажаны, цыплята в виноградных листьях. Особую сочность и аппетитность блюд подчеркивал неровный мерцающий свет горящих свечей.
На столе стояли две бутылки красного вина. Стаффорд, не стесняясь, наполнил свой бокал до краев и сразу выпил, тут же налив себе новый. При всей своей антипатии к Стаффорду, Гейл была вынуждена признать, что одетый в галабайю,[39] пока сушилось его выстиранное белье, он выглядел очень стильно.
Лили настороженно разглядывала это разнообразие, явно не доверяя местной кухне и опасаясь нарушить этикет. Гейл ободряюще ей кивнула и положила себе блюда побезопасней, предоставляя Лили возможность последовать своему примеру. Та благодарно ей улыбнулась.
— Вы долго пробудете в Египте? — спросила Фатима Стаффорда, сидевшего рядом.
— Завтра Амарна, послезавтра Асьют для интервью, а потом назад в Штаты.
— Вы хотите очень много успеть за два дня.
— Мы вообще-то собирались пробыть здесь несколько дней, — пожал он плечами. — Но моему агенту удалось договориться об участии в утренних шоу. Глупо упускать такую возможность, вы не находите?
— Наверное.
— Штаты — единственный серьезный рынок. Если там не закрепиться, то успеха не видать. Кроме того, здесь мы снимаем очень небольшой кусок. Но мы вернемся в этом году позже, чтобы снять в… — Он осекся, поймав себя на мысли, что чуть не проговорился, и улыбнулся, будто она едва не выведала все его тайны. — Для других частей программы.
— Да, ваша программа. Вы не расскажете о ней поподробнее?
Он отпил большой глоток, обдумывая ее просьбу.
— Вы можете мне обещать, что никому не расскажете?
— Конечно. Поверьте, мне никогда бы не пришло в голову делиться вашими идеями.
— Потому что сейчас это настоящая бомба!
— Как и в остальных случаях.
Стаффорд покраснел, будто только сейчас понял, что она над ним подтрунивает. Он высоко поднял подбородок и замер на несколько секунд, изогнув шею.
— Ладно, — наконец сказал он и подождал, пока все стихнут и начнут слушать. Он выдержал долгую паузу, добиваясь напряжения. Старый и безотказный трюк опытных рассказчиков. Дождавшись полной тишины, Стаффорд наклонился к свече. — Я собираюсь доказать, что Эхнатон являлся не просто фараоном Восемнадцатой династии, — сказал он. — Я собираюсь доказать, что он был также основателем современного Израиля. Именно так. Доказать бесспорно и вне всякого сомнения, что Эхнатон был Моисеем, человеком, который вывел евреев из Египта и привел в Землю обетованную.
III
На крик женщины все повернулись посмотреть, что заставило ее закричать. При виде скрючившегося в купели Нокса, державшего мобильник, в крещальне повисла мертвая тишина. Нокс пришел в себя первым. Он бросился по ступенькам и нырнул в стенной проем, покатившись кубарем по коридору.
— Остановите его! — взревел Петерсон. — Верните его!
Вскочив на ноги, Нокс рванулся вперед со всех сил — мелькали лампочки, а за спиной раздавались крики. Обернувшись, он увидел, как его настигает атлетически сложенный юноша с лицом, искаженным азартом погони, и ныряет вперед, хватая его за ноги. Нокс упал, больно ударившись ладонью и локтем о грубый камень. У него перехватило дыхание, но он успел развернуться, сбросить нападавшего и вновь устремиться к выходу.
Впереди показались Гриффин и один из сопровождавших его юношей, вставших у люка, блокируя путь наверх. Прорваться силой казалось нереально. Нокс рванул провод генератора, и моментально все погрузилось в темноту. Он плечом с размаху врезался в Гриффина и отбросил его, расчищая себе выход на поверхность. Но там он увидел, как ему наперерез неслись два оставшихся юноши, привлеченные шумом. Нокс резко развернулся и побежал в другую сторону, никуда не сворачивая, пока не уперся в проволочный забор, за которым уже находилась территория электростанции.
Он пробежал вдоль заграждения около двухсот метров, стараясь сообразить, где находится и как быстрее добраться до Омара и джина, и почувствовал, что силы его оставляют. В боку резко закололо, а дыхание стало совсем сбивчивым. Он обернулся: кругом метались фигуры, обмениваясь командами и стараясь упорядочить поиски. Луна светила слишком ярко, а местность выглядела слишком ровной, чтобы позволить ему спрятаться. Он сжал зубы и продолжил путь. Но в ногах появилась огромная тяжесть, а преследователи подбирались все ближе.
ГЛАВА 10
I
— А-а, — вздохнула Фатима. — Эхнатон в качестве Моисея. Это не новость. Вы не представляете, сколько моих первокурсников приходили к такому же выводу.
— Не исключено, что у них нашлись на то причины, — сухо сказал Стаффорд. — Например, что так оно и было.
— И я полагаю, что у вас имеются доказательства такого смелого утверждения?
— Имеются.
— Вы не поделитесь ими?
Лили, испытывая неловкость, низко опустила голову и не сводила глаз со своей тарелки. Ей уже не раз приходилось присутствовать при изложении Стаффордом своих теорий. И она этого терпеть не могла, в немалой степени еще и потому, что потом улаживать конфликты приходилось именно ей.
— Дело не в том, что мне удалось открыть что-то новое, — признал он. — Просто до меня никто не связывал вместе разрозненные факты в целостную картину. В конце концов, даже вы признаете, что между Эхнатоном и евреями есть связь, если не будете себе лгать.
— Что вы имеете в виду?
— Всем известно, что египтологи всеми правдами и неправдами стараются избегать темы исхода евреев. В наше время для мусульманской страны это очень болезненная тема. Я не осуждаю вас за это…
— Но звучит это так.
— Я просто хочу сказать, что понимаю, чем объясняется ваша позиция.
— Просто удивительно, как можно иметь позицию и в то же время избегать ее.
— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.
— Да, — сказала Фатима. — Вы считаете, что в личных целях или для продвижения по службе я могу исказить археологические данные.
— Извините нас, — торопливо вмешалась Лили. — Чарльз совсем не это имел в виду, правда, Чарльз?
— Конечно, нет, — подтвердил Стаффорд. — Я говорю об официальной точке зрения. О так называемых экспертах по Египту, отрицающих саму возможность, что Библия может пролить свет на историю Египта.
— Что это за люди? — поинтересовалась Фатима. — Мне не приходилось с ними встречаться.
— Я ни на секунду не допускаю, что Библия целиком основана на фактах, — продолжал Стаффорд. — Но совершенно очевидно, что она является лучшим источником понимания истоков иудаизма. Кто, в частности, может оспорить тот факт, что во втором тысячелетии до нашей эры в Египте находилось много рабов, которые позднее получили известность как евреи? Кто может оспорить, что они вошли в конфликт со своими египетскими господами и устроили исход из страны, ведомые человеком по имени Моисей? Или что они взяли приступом и разрушили Иерихон и другие города, прежде чем обосноваться в Иерусалиме и вокруг него? Вот скелет того, что случилось. А наша задача как историков — нарастить на эти кости мясо.
— А-а, — сказала Фатима, — так вот в чем наша задача!
— Именно так! — убежденно заявил Стаффорд. — Но тогда перед нами сразу возникает проблема. Потому что в египетских источниках нет никакого упоминания о таком исходе. Понятно, что для египтян это казалось совсем не так важно, как для евреев: просто группа сбежавших рабов и ничего более. Но у нас все-таки есть определенные подсказки, и с ними можно работать. Так, Книга Бытия указывает, что евреев в Египет привел Иосиф. И колесницы при описании этого упоминаются не раз, не два, а целых три раза. Но до Восемнадцатой династии у египтян не было колесниц, поэтому евреи в принципе не могли появиться в Египте раньше середины шестнадцатого века до нашей эры. Кроме того, есть стела Мернептаха, где описывается подавление антиегипетского восстания израильского племени в Ханаане. Такими образом, исход должен был происходить до того времени, как воздвигли стелу, то есть ранее 1225 года до нашей эры. Итак, мы получаем период с 1550 до 1225 года до нашей эры, другими словами, во время Восемнадцатой династии. Согласны?
