Леони Суонн - Гленнкилл
Овцы уже слышали вчера этот голос. Грешник Гарри.
Том О’Мэйли хихикнул. Овцы обратили внимание, что от него не пахло спиртным. Поэтому они и узнали его не сразу.
— Эй, — сказал он, — не надо так нервничать. Мы не делаем ничего плохого. Мы делаем то, что нужно сделать — ради Гленнкилла!
— Ради Гленнкилла, — пробормотал Гарри.
— Ради наших задниц, — произнес тот, кто ругал Тома. Тощий Джош.
— Или мы сейчас поем «Широки благословенные холмы Гленнкилла», или мы вскрываем эту чертову коробку и ищем эту хрень.
Петь никто не захотел. Овцы вздохнули с облегчением. Три тени заметались у дверей вагончика, две округлых и одна очень высокая и тонкая. В лунном свете заблестел металл, зазвенели ключи. Звенели долго.
— Не подходят, — сказал Грешник Гарри.
Тощий три раза ударил в дверь.
— Чертов Джордж!
Он прижался носом к маленькому окошку вагончика. Он был таким высоким, что ему даже не пришлось вставать на цыпочки.
— Что теперь? — спросил Том.
— Нам нужна трава, — сказал Гарри. — Выломаем дверь.
— Ты с ума сошел? — воскликнул Джош. — Я на это не пойду. Это противозаконно.
— А наркоту скрывать законно? — ехидно произнес Гарри. — Если здесь найдут наркотики, все пропало! Никакого дольмена эльфов! Никаких катаний на пони! Никакого центра кельтской культуры! Никакого виски в ассортименте! И забудь про свой отель на морском побережье!
— Может быть, и нет там никаких наркотиков, — сказал Джош.
— Как это нет? А как старик Джордж все это время сводил концы с концами? С жалким десятком овец? Не смеши меня! И он плохо жил? Может быть, хотел их продать? Он рассмеялся тебе в лицо, когда ты приперся к нему со своими деньгами. По нему, пусть этим видом любуются овцы! А теперь, когда он наконец помер, ты хочешь, чтобы Гленнкилл попал в газеты как гнездо наркобизнеса?
— Гарри прав, Джош.
Том по привычке чуть покачивался.
— Он забрасывал туристов навозом, он никого сюда не пускал и даже палил из пистолета, чтобы нагнать на нас страху. Почему, спрашиваю я? Он мог бы купаться в золоте, продав эту землю. Да потому, что он уже купался в золоте — вот ответ! Ночью — лодкой на берег, потом эту хрень в свой вагончик, а на следующий день на своей развалюхе развозил по точкам.
Джош недоверчиво покачал головой.
Но Том вошел в раж и кричал уже на весь ночной луг:
— Не думай, что Джордж был невинной овечкой. Дети видели его по вечерам с черным бараном. Извращенец! И кто знает, что он еще скрывал.
Силуэты голов появились в дверях сарая. Овцы на выгоне напряженно вслушивались. И похоже, не только овцы. Мод уже давно обеспокоенно втягивала носом воздух. Откуда-то шел странный человеческий запах, но это был другой запах и принадлежал он не ночным пришельцам. Сначала она грешила на вещь. Но вещь лежала на земле. А человеческий запах пробивался откуда-то сверху.
Она вытянула шею и принюхалась. Теперь она была уверена: кто-то лежал на верхней плите дольмена.
«А может, это волк?» — подумала Мод.
Стоит овце подумать о волке, она тут же начинает блеять и убегает. Но Мод осталась на месте. Враг был слишком близко. И она не знала, что делать. Она стояла как загипнотизированная и беспомощно поводила ноздрями.
Поразительно, как быстро страх передается от одной овцы к другой. Мод не сделала ни одного движения, не издала ни одного звука, а все пятеро сразу же почувствовали опасность. Частое дыхание Мод подсказало им, что враг рядом. Сердца их уже неслись галопом в разные стороны. Но раз Мод не шевелилась, и остальные овцы притихли.
Мод сознавала меру своей ответственности. В ситуации, когда сбежать было невозможно, она постаралась разобраться в запахах, чтобы понять, кто же все-таки прячется наверху. Внезапно пахнуло дымом. Значит, это человек. И он недавно ел лук. Вот какой аромат она учуяла с самого начала!
А между тем у пастушьего вагончика происходило следующее. Тощий опять подошел к двери; послышался тихий боязливый звук. Человек на плите дольмена напрягся. И Мод вдруг поняла, что он охотился вовсе не на них, а на тех троих у вагончика. Мод чуть не заблеяла от радости.
Реплики о Джордже и Отелло между тем прекратились.
— Может быть, они уже обыскали вагончик? — спросил Том.
— Ничего они не обыскивали. Они вообще ничего не делают. Никакого расследования, никаких вопросов. Замять, забыть, похоронить — вот их девиз. Все они заодно, полиция и наркомафия. Всё куплено!
В голосе Тома прозвучало что-то вроде досады, что его никто не удосужился купить.
— Ах вот как! — раздался злой голос Тощего. — И зачем же нам сюда вламываться, если этой дрянью и так никто не интересуется?
Они помолчали. Потом Гарри опять подергал дверь. Внутри по-прежнему было тихо. Том открыл было рот и снова его закрыл. Потом повернулся, намереваясь бросить этих двоих идиотов и двинуть к асфальтированной дороге. И вдруг замер.
— Машина! — прошипел Том.
По дороге ползла большая машина с выключенными фарами. Потом остановилась, мотор заглох. Трое, как куры, бросились врассыпную. Грешник Гарри петлял, как заяц под прицелом. Тощий, казалось, сложился вдвое, чтобы было удобнее бежать. Овцы были поражены. Они никогда не думали, что люди могут быть такими пугливыми. Сами они гордились, что не испугались автомобиля и справились со своими нервами. И тут беглецы увидели сарай и помчались к нему. Ввалившись, они пронеслись мимо озадаченных овец к лестнице и взлетели на сеновал.
Как молочные капли из вымени, брызнули овцы из сарая прямо навстречу человеку, идущему от дороги. Но человек не обратил на них никакого внимания. Не удивился он и зрелищу, происходившему на лугу: ошарашенно бегающим по выгону, тревожно блеющим овцам. Он неспешно прошел прямо к вагончику.
Только шесть из овец остались под дольменом. Мод удалось сдержать панику. И сейчас она была занята одним — человеком над их головами. Он распластался на камне. В животе у него дико урчало. Дыхание участилось. Мод поняла, что охотник тоже боится.
Человек у вагончика не стал ломиться в дверь. Он постучал. Один стук короткий, два длиннее и еще раз короткий. Подождал. Потом почти беззвучно стал возиться с замком. Сердце человека на крыше дольмена колотилось теперь, как у овцы, которой предстояло проглотить таблетку кальция. И все же он не двигался. Что-то щелкало — видимо, незнакомец подбирал ключи. Но дверь не поддалась. Наконец человек развернулся и пошел по тропинке.
Взревел мотор. А дальше наступила полная тишина.
7. Сэр Ричфилд ведет себя странно
Исчез и человек, прятавшийся на крыше дольмена, не оставив после себя ничего, кроме запаха лука. Чуть позже из сарая вылезла перепуганная троица. В молчании они направились назад, в деревню. Дверь вагончика перестала их интересовать.
Овцы, возбужденные этими событиями, никак не могли заснуть. Наконец пришел покой. Порыв ветра развеял их страх. И все же о сне никто не думал. Они припали к траве.
Ночью она оказалась особенно аппетитной. Почему раньше они отказывались от такого удовольствия? Все из-за Джорджа. Это Джордж заставлял их проводить все ночи в душном сарае, в то время как здесь пели сверчки и мир был полон неведомых звуков и запахов. Джордж был плохим пастухом. Он не имел ни малейшего понятия об искусстве выпаса.
Мисс Мапл, например, предпочитает сладкий клевер и цветы. Клауд любит травы с сухими пряными колосками. Мод просто обожает странную безвкусную траву — мышиную травку, как ее называют овцы. Она убеждена, что эта трава полезна для обоняния. На самом же деле все совершенно наоборот: только овца с превосходным обонянием сможет распознать незаметную мышиную травку в ароматном ковре трав. Сэр Ричфилд любит соблазнительные крупнолистные растения, а если там попадался кислый щавель, ему это не мешало. Сара от щавеля шарахалась. Лейн предпочитает низкорослые травы вроде овечьего уха и сахарной травы. Корделия, которой не нравится гнуть шею, сразу нацеливается на высокий овес. Моппл ест все без разбора.
Зора наслаждалась полуночной тишиной. Она и возбуждала ее, и расслабляла, и даже провоцировала на авантюрные поступки. Зора была единственной овцой в стаде, которая не только с удовольствием слушала всякие истории, но и сама могла их выдумывать. А воображение у нее было богатое.
Вот и сейчас ей вдруг привиделся лесник. Он стоял на дороге, и на лице у него был всего один глаз, прямо посредине лба, и глаз этот был направлен на Моппла Уэльского.
Зора встряхнулась. Она подняла глаза и поняла, что вовремя вынырнула из своих галлюцинаций. Она стояла на краю Места Джорджа. Пора сворачивать. Зора критическим взглядом окинула Место Джорджа. Ей показалось, что оно сузилось.
Уже решив вернуться, она вдруг заметила в темноте овцу, которая стояла по ту сторону Места Джорджа и смотрела на нее. В другое время Зора не обратила бы на это никакого внимания. Зора всегда была последовательна: за едой нельзя отвлекаться на всякие мелочи. Но что-то в этой овце показалось ей странным. Она даже почувствовала угрозу. Зора подняла голову и принюхалась, но ветер переменился и ничем не помог. Она всмотрелась пристальнее. Витые рога. Сэр Ричфилд! Зора вздохнула с облегчением. А ведь на какое-то мгновение она испугалась. Она сама не знала, чего испугалась. Зора дружелюбно заблеяла. Ричфилд не ответил. Зора вспомнила, что в последнее время баран стал туговат на ухо, и заблеяла громче.
![Андре Бьёрке - Паршивая овца [Мертвецы выходят на берег.Министр и смерть. Паршивая овца]](/uploads/posts/books/13678/13678.jpg)
