Сергей Высоцкий - Наводнение
- Да нет, спасибо, товарищи, - отказался Корнилов. - Вода вот спала...
- Мы и сами не лыком шиты! - обиженно сказал шофер "оперативки".
- А мы от всей души... - тоже с обидой начал один из парней, но другой перебил его:
- Ладно, Саня. Слышь, мотор зафурыкал, - и, обернувшись к Корнилову, стал рассказывать: - Мы сегодня, как утром на смену пришли, так с завода и не вылазили. Мы ж с Балтийского... У нас воды - ого-го! Аврал! И ничего! Все в ажуре. Нам вода нипочем. Ты не подумай, что мы пьяные. Так, бутылку шампанского с одним "жигулевцем" выпили. Его волна у двадцать первой линии прихватила, а мы помогли. Мы такие! Ну, он и вытащил шампанское. Говорит, девушке вез, но тут - дело святое. А мы не евши целый день. Ну ладно, дай пять. - Он протянул руку Корнилову. Игорь Васильевич пожал ее.
- Товарищ подполковник! - позвал шофер. - Можно ехать.
- Да тут никак милиция? - удивился разговорчивый балтиец. - Тоже авралите?
- Авралим! - отозвался Корнилов и взялся за ручку "Волги".
- Чао! - крикнул тот, кого звали Сашей. - Моя милиция меня бережет!
Машины осторожно, вздымая по обе стороны веера воды, тронулись.
"Как же я недоглядел, как не уберег Васю? - подумал Корнилов и сжал кулаки, вспомнив Игнатия.
8
- Алло, это хирургическое отделение?
- Да.
- Добрый вечер.
- Уже ночь...
- Скажите, как состояние больного Алабина.
- Он в реанимации.
- Все еще в реанимации?
- Товарищ, у нас некоторые больные неделями там находятся.
- Когда будет известно что-то определенное?
- Позвоните завтра после десяти. В девять консилиум.
- Спасибо. - Корнилов повесил трубку и прошелся по комнате.
Жена, сидевшая в кресле с книгой в руках, подняла голову.
- Ничего нового, - хмуро сказал Корнилов. - Вторые сутки ничего нового.
- Что будет этому хлюпику?
Корнилова удивило, что жена назвала Казакова хлюпиком. Так же, как Истомина.
- Хорош хлюпик, - с ненавистью пробормотал он. - Видела бы ты его в тот момент... Вцепился в деньги клещами. Одной сотенной, кстати, недосчитались, еще, чего доброго, с меня вычтут.
- Не распаляйся.
- По-твоему, я должен улыбаться?
Корнилов наконец перестал ходить по комнате и сел в кресло. Сидел молча, задумчиво глядя на жену.
- Сколько этому монстру даст суд, не знаю. А Вася Алабин умереть может.
- Ты-то в этом не виноват.
- Виноват, Оля, виноват. У меня в молодости похожий случай был. Так меня, салагу, Николай Иванович Мавродин грудью заслонил. А я вот даже на его похоронах не побывал.
- Игорь! - Оля смотрела умоляюще.
- Ладно, Оленька. Не будем о мертвых.
- Алло, это хирургическое?
- Да.
- Доброй ночи.
- Уже утро.
- Скажите, как состояние больного Василия Алабина?
- Пока без изменений...
1976 г.
