Ирина Иванова - Охотники за наследством
– Угу, можно в гольф поиграть! – мрачно заметила Алиса.
– Апельсинами? Какая гениальная мысль, – задумчиво произнес он. – Жалко, мы с Максом раньше не догадались. У нас и зонтики-трости повсюду стоят, они могли бы заменить клюшки.
Алиса закатила глаза.
– Извините, а зачем вы это делаете? – спросила я.
– Что?
– Чалма.
– А-а, – оживился Эдик. – Ну, во-первых, это концептуально. – Он сделал паузу. – Во-вторых, красиво и, в-третьих, иностранцы боятся, когда ночью видят.
– Правда?
– Абсолютно точно!
Алиса стукнула об стол четырьмя банками с колой и насыпала в блюдце найденные в мини-баре орешки. Я включила на веранде музыку – несколько дисков с классикой и джазом лежали на крошечном музыкальном центре. Эдик внимательно наблюдал за тем, как мы обустраиваем пространство.
– Вас обеих зовут Каринами? – вдруг спросил он.
Мы с Алисой переглянулись.
– Нет, – осторожно ответила я.
– Тогда почему вы называете друг друга «кар-кар»?
– Не «кар-кар», а «кара», – зло ответила Алиса. – Это по-итальянски «дорогая».
– Ой, так вы итальянки! – воскликнул Эдик, хлопнув от радости в ладоши. – Как же я сразу не догадался! – Он снова вскочил. – Мы же даже не представились. Я Эдуард.
– Алиса. – Она сделала реверанс, слегка приподняв халат за карманы.
– Лукреция, – еле сдерживая смех, назвалась я.
Алиса взглянула на меня с осуждением. Но Эдик не заметил издевки и даже обежал стол, чтобы поцеловать мне руку. Этого ему показалось мало, и он обхватил меня за плечи.
– Лукреция, вы не представляете, как вам повезло с именем! Это ж совсем другая жизнь…
В эту минуту на веранде появился рыжий Макс с пляжной сумкой, доверху заполненной «припасами». В другой руке он по-прежнему сжимал подсвечник.
– Макс, наши принцессы, оказывается, итальянки, – радостно сообщил Эдик. – Это Алиса, а это Лукреция.
– Борджиа? – серьезно уточнил Макс.
– Ну, разумеется.
– Я так и подумал. Но нам не страшно. – Он кивнул на сервирующего ужин Эдика.
– Это мы уж поняли, – отозвалась Алиса.
После того как все дружно выпили за встречу, за прекрасных дам, за друзей, за Маврикий и конечно же за невинно убиенную птицу додо, и обсудили, какие экскурсии нам стоит посетить, пора было приступить к делу.
– Мы приехали с бабушкой моей встретиться, – заговорила я как можно более пьяным голосом. Икнуть для убедительности никак не получалось.
– Неужели с Изабеллой де Борха? Мамой Родриго де Борджиа? – заинтересованно спросил Макс.
– Неееет, – протянула я. – С Маргаретой Вандельхох. Это по другой линии. Не слыхали? Она живет в этом отеле уже несколько дней.
Алиса посмотрела на меня внимательно.
– А сколько ей лет? – задумчиво спросил Эдик.
– Восемьдесят два или восемьдесят три, я не помню.
– Ну, тут ведьм-то много старых, они в основном в ресторане рядом с гольф-клубом ошиваются, да и отель большой.
Я вытащила из ближайшей коробки синее полотенце и, по примеру Макса с Эдиком, накрутила на голову. Теперь мы стали похожи на посетителей турецкого хамама, которых непонятная сила выдернула из кафельных стен и забросила в сад на Маврикий.
– На завтрак в отеле их много выползает, но рано утром, часам к семи, и еще йогой ходят заниматься. Дышат там чего-то, – припомнил Макс.
– Дышат – это хорошо! Ребят, а лорды в отеле есть?
– Кто? – удивился Макс.
– Лорды!
– Ну, не знаю, чтоб так прям лорды, но есть стоящие варианты, – заговорщицки подмигнул Эдик. – Вы тут и на охоте заодно, дамы?
– Да нет, ну что вы, просто интересно. Нам сказали, здесь много аристократов. Думали посмотреть.
– Конечно, лорды есть, – серьезно начал Эдик. – Природа, знаете ли, располагает. Ну, и курорт, прямо скажем, недешевый.
– Мы тут видели одного, роскошный мужчина, Себастиан Коу, – Макс опасливо покосился на Эдика, – но вам вряд ли подойдет. Больше никого не знаем.
– Нас вообще-то интересуют мужчины постарше.
– Насколько постарше? – уточнил Макс. – Чтоб сразу в гроб после первой брачной ночи?
– Нет, конечно, – быстро ответила я.
– Я вам так скажу, сударыни, – взял слово Эдик. – Делайте спасание на водах, как обычно, а там, может, и лорды попадутся.
– А как обычно? – заинтересовалась Алиса.
– Ну, как же, даете пару сотен начальнику спасательной службы, чтоб не вмешивались, и начинаете громко и красиво тонуть. Только посмотрите перед этим, чтоб лорды на берегу сидели. И готово.
– А как же он меня спасет, если ему девяносто?
– Дорогая Лукреция, кто вам сказал, что тонуть надо по-настоящему? Надо тонуть понарошку. Это можно делать сколь угодно долго. Доплывет, куда он денется. Они тут все бодрые такие, в гольф играют. Кстати, Макс, ты слышишь, что говорит Алиса про апельсины, мы тоже могли бы сыграть. А вместо фламинго использовать зонты-трости, которые у входа стоят.
Тут вдруг на веранде стало ужасно светло. Непонятно откуда взявшийся луч света, как прожектор, осветил вазу с апельсинами, пересчитал спрятанные под столом пустые бутылки и в итоге захлебнулся хлоркой в нашем крошечном бассейне.
– Эдик, светает! – завопил Макс так отчаянно, как будто оба они были вампирами. – А мы же еще не собрались!
Рассказывавший до этого о прелестях йогического массажа Эдик вздрогнул и засуетился.
– Дамы, Лукреция, рад был, слушайте, у меня визитки в номере, я сейчас.
– Бежим! – снова закричал Макс и, пожав нам руки, потащил за собой Эдика.
Тот оглядывался и махал нам рукой.
– Они подсвечник забыли, – заметила я.
– На память нам оставили. Пойдем спать.
Мы захватили трофей в комнату и оставили убирать последствия нашего пиршества Кристиану, хотя для этого наверняка была особая горничная. Оказавшись на кровати, я тут же заснула, и в этот раз меня не добудились бы, даже если бы кто-то шептал мне на ухо всю ночь.
Запахло жареным. Я не сняла часы и теперь поднесла руку с пульсирующей стрелкой к носу. Два часа дня. На передвижном столике рядом с кроватью остывал завтрак. Со второго раза мне удалось схватить лежащую рядом с чашкой записку: «Я на пляже. А.»
Ненавижу «завтрак в постель» – как можно так есть, неумытой. Отвернувшись от столика, я пошла в ванную. На удивление, глазунья под здоровым металлическим колпаком оказалась горячей даже через полчаса. Еще минуту я стучала ножом по крышке, силясь определить, что это за материал – если не серебро и не мельхиор, то почему такое тяжелое. Так и не разобравшись, отложила колпак в сторону. Типичный английский завтрак: яичница, тосты, четыре вида джема, сок, чай. Хорошо еще, что Алиса не дала им подсунуть мне кашу. Видимо, в том, что к завтраку добавили сырную тарелку, тоже была ее заслуга. Но и тут были проколы: почему, спрашивается, джемов четыре вида, а кусочков масла всего два?
Совместив завтрак с ланчем и, судя по ощущениям в желудке, даже с обедом, я переоделась в купальник и только тогда обнаружила пропажу шкатулки. Сделанный Алисой дубликат преспокойно дрых в сейфе. Желудку стало хуже, пол под ногами слегка зашевелился. Захлопнув дверь в бунгало и на ходу откинув юношу, спросившего, чем мне можно помочь, я бросилась к пляжу. Алиса лежала под белоснежным зонтом на синем лежаке и потягивала коктейль.
– Где шкатулка?
– О! Лукреция! – приветствовала она меня. – В диване.
– Шкатулка где? – еще раз повторила я.
– В диване, – шепотом буркнула она.
– Как в диване?
– В гобеленовом диване рядом с телевизором, вечером убрала, пока вы ванну принимали.
– Как убрала? Ты что, разрезала диван?
Алиса довольно кивнула.
– А куда еще прикажешь прятать? Эти негодяи небось переворачивают весь номер, когда убираются.
– Хорошо, разрезала диван. А зашила ты его чем?
– Степлером.
– Степлером… – С минуту я молчала, прикидывая, что еще можно сказать. – А если они узнают? Представляешь, какой будет скандал?
– Я тебя умоляю. Откуда они узнают-то? Ложись.
Как только шкатулка «нашлась», мир вокруг перестал шататься. Я растянулась на соседнем лежаке под таким же белым зонтом.
– С утра забежала на ресепшен, – продолжила Алиса, затянувшись сигаретой. – Наша бабушка в отеле не зарегистрирована. Спросила сэра Литтона. Он есть, но его бунгало не дали, наверное, приняли за охотницу или журналистку. Попросила соединить – номер не отвечает. К нам пока никто не звонил. Оставила администратору свой итальянский мобильный, на всякий пожарный, если бабка снова заблудится.
– Угу, купалась уже? – опасливо спросила я.
– Нет, сейчас пойду. – Она затушила сигарету и побежала к отдающей зеленоватым цветом кромке.
С минуту я молча наблюдала за происходящим. Алиса выскочила из воды и, захлебываясь итальянскими ругательствами, начала отряхиваться.
– Даже в Подмосковье в озерах не купаюсь! – крикнула она под конец, обращаясь ко мне и морю одновременно. – Почему там так мутно? Как в болоте!
