Марина Серова - Хозяйка кабаре
Ну, от пилонга, как я поняла, можно отказаться, что сразу и сделала. А вот как быть с топлессом? Понадеявшись на свое знание английского и припомнив увиденное на сцене, я рассудила, что под этим пугающим термином всего-то и подразумевается танец не с полным раздеванием, а только «без верха». Да, где только не пригодится знание языка. Умничка Танюша, что хорошо училась, не прогуливала лекции по английскому!
С энергичным танцем проблем не возникло. Я сказала Сергею, что у меня есть танец «Ниндзя», построенный на основе элементов боевых искусств. Он обрадовался:
— Это замечательно, у нас в программе как раз ничего подобного нет. И костюмчик вроде бы завалялся в костюмерке подходящий — сплошной комбинезон из черного латекса. Застегивается на липучку — можно сорвать с себя одним движением руки. Ну, разберешься там сама, как его снимать-надевать. Пойдем, провожу тебя в костюмерку, там что-нибудь выберешь и на второй номер.
Извилистыми коридорами Сергей привел меня в святая святых любого варьете — костюмерную. Он широким жестом распахнул передо мной ее дверь и любовался произведенным эффектом, как падишах, соблазняющий несметными сокровищами новую наложницу.
Женщина, какова бы она ни была — даже самый распоследний «синий чулок» или частный детектив при исполнении обязанностей — не могла остаться равнодушной к подобному великолепию и обилию нарядов.
Я остолбенела перед входом, чуть ли не раскрыв рот и несколько секунд не решаясь входить. Голос Сергея вернул меня к действительности:
— Заходи, заходи, не стесняйся. Здесь не музей, а обычное рабочее помещение. Можно все потрогать и примерить, только давай поскорей. Я тебя пока оставлю, покопайся здесь сама. Значит так, вот те два правые ряда — костюмы, в которых представляют теперешнюю программу. Их не трогай. А все остальное — в твоем распоряжении. Комбинезон где-то на ближайших вешалках, отыщешь. Ну, дерзай, надеюсь, не заблудишься.
С этими словами Сергей убежал перехватывать звукооператора, пока тот не ушел. Оставшись одна, я совершенно растерялась. Костюмерная представляла собой немалых размеров комнату, сплошь уставленную параллельными рядами длинных стоек для вешалок-плечиков. Между рядами оставались узкие проходы, едва позволявшие протиснуться, а сами стойки были тесно увешаны самыми разнообразными нарядами. Мне не позволялось трогать только два ряда. Но таких рядов оставалось еще не менее десяти.
Глаза мои разбегались. Чего здесь только не было: водопады разноцветных боа из страусиных перьев, великолепные восточные костюмы, полностью расшитые стразами, элегантные вечерние платья, шикарные веера и головные уборы, яркие маленькие платьица в латиноамериканском стиле, целое море пикантных полупрозрачных костюмчиков и накидок. Все пересмотреть, а тем более перемерить, не представлялось возможным даже за сутки. Однако надо поскорее что-то выбрать!
Описанный Сергеем комбинезон мне удалось найти довольно быстро, поскольку костюмов черного цвета оказалось не так много. Некоторое время повозившись с его хитроумными застежками, я натянула это чудо дизайнерской мысли на себя. Смотрелось действительно эффектно. Блестящий латексный комбинезон был сплошным, с одними лишь прорезями для глаз. Но в нужный момент он действительно легко срывался одним жестом, оставалось только дернуть в нужном месте.
Я поупражнялась несколько раз — все проходило гладко. Теперь надо найти что-то на второй, лирический номер. Решив не изменять своему сегодняшнему «кошачьему» стилю, я подобрала маленькое стрейчевое платье тигровой расцветки. Снималось оно классическим способом — просто стягивалось, как кожа змеи. К платью в набор прилагались длинные, до плеч, перчатки и эффектная полумаска кошки. Аксессуары были той же тигровой расцветки и обильно украшены оранжевыми и черными стразами.
Появился Сергей. Он одобрил мой выбор:
— Молодец, Карина, вкус хороший. С комбинезоном разобралась? Тогда бери костюмы и пойдем скорей к звукооператору — музыку подыщем.
Теми же коридорами мы прошли куда-то за сцену, в комнатку звукооператора. Сергей уже объяснил тому его задачу. Звукооператор пожалел меня и начал заниматься подбором музыки сам, иначе я еще час провозилась бы с его фонотекой, которая состояла не менее чем из сотни мини-дисков.
Для «Ниндзи» он предложил мне на выбор три яркие ритмичные песни. Я остановилась на более или менее знакомой мелодии из недавнего альбома «Елло». Для лирического танца я попросила найти песню Тины Тернер «Голден Айз». Она идеально подходила к выбранному мной костюму. Разумеется, такая классика нашлась в его коллекции.
— Ну что, готова? — нетерпеливо спросил Сергей.
— Как, уже? — непритворно ужаснулась я.
— Ничего себе «уже», и так сколько времени провозилась! Вадим Арнольдович ждет давно. Давай живенько за кулисы — одеваться на первый номер. Отработаешь, сразу переоденешься, дашь сигнал звукооператору — и вперед, на второй. Время не тяни.
От таких гонок у меня голова совсем пошла кругом и начали подкашиваться колени.
— А кто будет в зале? — с предательской дрожью в голосе спросила я.
— Да не волнуйся так! Ты же профессионал! Зрителей в баре немного, почти все ушли после программы. Главное — понравиться Вадиму Арнольдовичу, с ним даже хореограф не может спорить. Хореографа, кстати, в зале нет, его не успели предупредить, он ушел. Ну все, ни пуха! Я пойду смотреть из бара.
* * *Что и как я станцевала — помню как в тумане. От волнения в моей бедной голове все смешалось. Остались только какие-то фрагменты, как в порезанной кинопленке. Больше всего запомнились пожирающие меня черные глаза Гарика и его плотоядная ухмылка. Похоже, больше я ничего не видела.
А я-то надеялась, что спровадила его в казино и он увлечется игрой. Как бы не так! Этому котяре известен азарт только одного рода. Наверное, каким-то шестым чувством он уловил флюиды предстоящего в баре действа и немедленно вернулся за наш столик, едва лишь я успела появиться на сцене.
К счастью, Димы в зале уже не оказалось. Даже несмотря на то, что он меня не узнал, его присутствие в зале могло бы все испортить. Правда, оставался Папазян.
На первый мой номер Гарик реагировал еще более или менее адекватно — гипнотизировал меня взглядом, вместе со всеми воскликнул «браво!», когда я лихо сорвала комбинезон и осталась лишь в маленьких черных трусиках, долго аплодировал в конце номера. Но второй мой выход, под Тину Тернер, поверг непробиваемого ловеласа в некое подобие ступора. Он перестал ухмыляться и, как зомби, немигающим взглядом уставился на сцену.
Потом запомнилось, что меня внезапно перестало смущать его присутствие и вообще чье бы то ни было. Я ощутила ранее не испытываемое мною чувство, которое, если попытаться оформить его в слова, выглядело примерно так: «Если уж оказываешься в подобной ситуации, то надо стать порочнее самого порока, только тогда будешь на высоте».
И я была на высоте! Я выделывала такое, что не могла представить в самых разнузданных своих фантазиях. Сняв платье и оставшись в одних перчатках и маске, я использовала платье как партнера для эротических игр, лаская его, катаясь с ним по полу и испытывая с ним воображаемый экстаз страсти. В финальном аккорде песни отшвырнула платье и рухнула на светящийся пол сцены, раскинув руки и выгнувшись дугой, как в эпилептическом припадке.
Музыка окончилась. Но еще несколько секунд после этого в зале стояла тишина. Зато потом зрители разразились такой бурей аплодисментов и возгласов, что я почувствовала себя Айседорой Дункан — никак не меньше.
Поднявшись, я не удержалась и скосила глаза на бедного Гарика. Он единственный из всех зрителей сидел неподвижно, не подавая никаких признаков жизни. Его сейчас можно было скорее назвать «бедным Йориком». Я развернулась и удалилась за кулисы гордой походкой Клеопатры.
Едва я успела прикрыться, как за кулисами появились Сергей и Вадим Арнольдович собственной персоной. Сергей светился. Выражение лица его шефа было более сдержанным. Он произнес:
— Ну, что вам сказать. Смело. Очень смело. Но ведь потрясающе, черт побери! Одним словом, вы приняты, можете завтра же приступать к работе. Будете исполнять оба номера во втором отделении, костюмы оставьте те же, выбор очень удачный. Вопросы гонорара обсудите с Сергеем.
Шеф степенно удалился. Сергей бросился ко мне выражать восторг, свой и зрителей. Но мне было уже не до этого. Я вдруг почувствовала себя как булгаковская Маргарита, на которую перестала действовать волшебная мазь. Мне хотелось только одного — одеться и поскорее убраться отсюда. Неужели я смогу еще хоть раз повторить нечто подобное?
Около выхода из клуба меня ждал Гарик. Он уже оправился от пережитого шока, и на лице его блуждала привычная ухмылка. Предупредив все возможные его реплики, я прошипела:
