Людмила Герасимова - Алмазы от нищенки
Глава 12
Легко позавтракав, Зина бросилась к телефону:
— Танюш! Привет! Как ты? Как твои ноги?
— Жива, жива! Сейчас собирайся и подъезжай ко мне — я буду дома через полчаса. Жду!
— Что-нибудь случилось? — встревожилась Зина.
— Всё нормально! Ты разве забыла? У нас с тобой важное дело у меня дома! — и подруга отсоединилась.
Через сорок минут Зина уже была перед квартирой Калугиных. Дверь тут же распахнулась, будто за ней стояли.
— Меня ругала, а сама сразу открываешь дверь, — упрекнула она Татьяну.
— Я тебя в глазок увидела. Да и опасности сейчас нет.
— Да, моя дорогая? А наезд на тебя вчера?!
— Случайность. Пьяный, наверное!
— Во-первых, пьяный насмерть сбил бы, а не слегка задел. А во-вторых, вчера ночью мне по телефону опять угрожали. И тот же голос сказал, что это лёгкое наказание за то, что мы их не послушали.
— Значит, за нами следят?! И видели, что мы были в прокуратуре?! — уже тише переспросила Таня.
— Вот именно! Они не намерены шутить. Только я одного не понимаю, почему звонят только мне! И откуда у них мой номер?
— Проще простого, из телефонной книги. Достаточно знать твой адрес и фамилию.
— А мой адрес откуда?
— Зин! Ты что, забыла, где убили Свету? Вот откуда они знают твой адрес. Сейчас ты будешь внимательно рассматривать людей на похоронах. Я только компьютер включу.
Девушки удобно устроились перед монитором — началась демонстрация фотографий. Зина узнавала некоторые лица: она их тоже видела на кладбище. Возник слайд с бледной женщиной в глубоком трауре, возлагающей на гроб красные гвоздики. Зина вскрикнула:
— Это же бывшая жена моего папаши! Она была у нас дома вчера! Вот, где я её видела! Ну надо же!
— Это первая супруга нашего покойника. Я тебе о ней рассказывала.
— Да я и предположить не могла, что первая жена Сергея Анатольевича и вторая жена моего папаши — одно лицо! Ты знаешь, она ведь работает в кафе посудомойкой.
— Вот сукин сын! Ещё бы устроил бывшую жену поломойкой! Не мог предложить ей более цивильную работу, да ещё и дочери не помогал!
— Обрати внимание на её выражение лица. Нет ни сожаления, ни горя!
Таня увеличила изображение. Теперь в кадре были одни глаза женщины, полные презрения и торжества!
— Не скажешь, что Катерина испытывала добрые чувства к бывшему супругу, — подумала вслух Зина. — Найди, пожалуйста, фото с Антоном.
— Может, тебе распечатать? С собой всегда носить будешь? — пошутила Таня.
На большом экране открылся нужный слайд с мужскими фигурами на фоне печального кладбища. Все трое подверглись поэтапному рассмотрению. По всей видимости, Антону был неприятен разговор: он отвёл взгляд в сторону, а лицо выражало досаду. Его собеседник, стройный шатен, с короткой стрижкой, светлыми глазами на смуглом широком лице, прямо и серьёзно смотрел на него. Но больше вопросов вызывала фигура третьего мужчины, случайно попавшего в кадр. На снимке отсутствовала левая половина его туловища, скрытая за высоким надгробным памятником, и всё же ощущалось напряжение в плотном накачанном теле, облачённом в чёрный костюм. На лице неизвестного с мясистым носом, нависшим над чувственными, плотно сжатыми губами, читалась крайняя заинтересованность в чужом разговоре: чёрные глазки-буравчики под пышными тёмными бровями на покатом лбу, переходящем в лысый череп, сверлили двух беседующих.
— Кто это, ты узнала? — спросила Зина.
— Я же тебе говорила, что его не заметила на кладбище. Хорошо, что его поймал мой мобильный.
— Ты сказала, что с Антоном стоит родной брат погибшего. Похоже, он младше покойного лет на десять.
— Наверное. Теперь младшенький, Андрей Анатольевич, является единственным хозяином гипермаркета.
Девушки ещё раз просмотрели слайды, но ничего не смогли для себя понять. Кто? Кто же убийца? Или его не было на кладбище? Или он не попал в объектив?!
— Знаешь, у меня идея. Надо распечатать фотки и показать соседке Клепиковых. Может, узнает того, кто приходил к сёстрам. А ещё можно показать фотографии уборщице Вале. Может, поможет ещё кого-нибудь узнать. В крайнем случае можно обратиться к Антону — он обещал содействие.
— Ещё у нас есть в запасе Катерина. Думаю, она кое-что знает.
— Нет, посудомойку трогать пока нельзя, вдруг это она убила! — серьёзно возразила Таня.
— Ну ты даёшь! Какая из неё убийца? Ты бы с ней поговорила! Она за себя постоять не может. Тихая, забитая.
— В тихом омуте черти водятся. Может, это к ней и относится. Видела, какие глаза у неё?! В общем, пока её исключать из списка подозреваемых не будем.
— А кто у тебя ещё в списке подозреваемых?
— Оба брата, брат вдовы! Думаю, ещё там много народу, просто мы не всё знаем.
— По какому принципу ты составила этот список?
— По принципу заинтересованности что-то получить (я имею в виду бизнес) и по принципу неприязни.
— О, моя дорогая! Если бы убивали из-за неприязни, многих бы лишился этот мир.
— Сейчас поедем к Вале, потом отправимся к тебе, и я зайду к соседке Клепиковых. Вдруг что-то и прояснится, — печатая фотографии, говорила Таня. — Кстати, нам надо переодеться и загримироваться. Сейчас что-нибудь придумаю.
В спальне она открыла платяной шкаф и задумалась, медленно перебирая плечики с одеждой, бормоча что-то под нос. На красное атласное покрывало кровати полетели джинсы и мужская рубашка в мелкую клетку. Зине было приказано переодеться, сама же хозяйка выбежала в коридор, залезла на антресоли и стащила на пол тяжёлый чемодан. Из него появилась на свет чёрная, в белый горошек, длинная плиссированная юбка, в которую шагнула Татьяна и покрутилась перед зеркалом. Ансамбль завершился Димкиной зелёной футболкой навыпуск. Зина, облачённая в великоватые джинсы и мужскую рубашку, оказалась намного привлекательней, чем сейчас её всегда эффектная подруга. Теперь Таня смахивала то ли на пугало, то ли на цыганку; она стёрла перед зеркалом макияж и спрятала волосы под лёгкую тёмную косынку. Зина подвернула джинсы и смыла в ванной светлую губную помаду. Хозяйка этим временем приготовила для себя старые шлёпанцы на низком каблуке, а для подруги кроссовки, в которых та буквально утонула. Таня, взглянув, посоветовала крепче зашнуровать:
— Не потеряешь!
В довершение Зина получила кепку и тёмные очки на пол-лица.
Уже на лестничной площадке, предварительно прислушавшись к звукам в подъезде и выглянув в глазок, закрывая дверь на ключ, Таня вскрикнула, показав дорогую стильную сумку в руках, и понеслась назад в квартиру. Вернулась она с шуршащим цветным пакетом.
На улице девушки огляделись по сторонам, стараясь обнаружить слежку, но заметили лишь повышенный интерес к себе со стороны редких прохожих, с любопытством рассматривающих странную парочку: высокую цыганку неопределённых лет и ещё безусого хрупкого подростка, идущих под руку.
Валя, к счастью, была дома; но на этот раз, открыв дверь, тут же её захлопнула. Подруги переглянулись и принялись трезвонить в квартиру. С той стороны прокричали:
— Что надо? Уходите отсюда, а то милицию вызову.
— Валя, вы разве нас не узнали? — громко удивилась Татьяна. — Мы же к вам приходили несколько дней назад по поводу погибшей подруги! Вспомните, вы ещё тогда стирали!
— Ко мне тогда приходили красивые девушки, а не цыганка с парнем! — парировала в щель Валентина.
— Это мы и есть те красивые девушки, только переодетые! Откройте дверь и посмотрите внимательно на нас! Вы нас узнаете! — Таня сдёрнула с Зины кепку и очки и стащила с себя косынку.
Створка скрипнула, и в проёме показалась растрёпанная голова. Два тёмных глаза с любопытством оглядели пришедших. Вздохнув, хозяйка шире открыла дверь и жестом пригласила войти:
— Вы зачем так оделись?
Гостьи промолчали, не зная, что ответить.
Их провели опять в кухню, где кипел, по всей видимости, борщ, благоухая соответствующим запахом.
— Так и с чего это вы так вырядились? — настаивала Валя.
— Мы потом объясним. Вначале просмотрите эти фотографии. Можете кого-нибудь узнать на них? — Таня разложила на потёртой клеёнке снимки.
— Это что, на кладбище? — спросила Валентина.
— Да. Это во время похорон Сергея Анатольевича, — подтвердила Татьяна.
— Вот это — Екатерина Васильевна, наша кухрабочая. Хорошая женщина! А что это она на похороны пошла?
— Так она первая жена покойного.
— Кого? Сергея Анатольевича? — поразилась хозяйка.
— А вы не знали?
— Первый раз слышу, — она слегка задумалась. — А я один раз пришла мыть коридор у кабинета директора, а тут скандал: женщина у него просила денег на учёбу дочери и чем-то грозилась — я не совсем расслышала под дверью, да и спешила тогда домой поскорее уйти. Когда тёрла полы на другом конце коридора, дверь открылась, и выскочила оттуда Екатерина Васильевна. Мне даже показалось, что её вытолкнули. Вслед ей ещё крикнули что-то, кажется, «на глаза больше не появляйся, иначе вышвырну с работы». Она ушла и, по-моему, плакала. Я так удивилась! Чего это она осмелела и пошла к директору прибавки просить? А оно вот оно что! Оказывается, это его бывшая жена! Да! Не знала я раньше!
