Ричард Паттерсон - Глаза ребёнка
Кэролайн устремила на него исполненный сочувствия взгляд.
— Так что, может, ты простишь Терри ее сомнения, которых даже у меня было предостаточно. Поверишь, я часто ловила себя на мысли: а не защищаю ли я убийцу — просто потому, что он мне симпатичен как человек?
— Кэролайн, я не держу на тебя зла, — произнес Паже. — Что касается Терезы, здесь все сложнее.
Мастерс задумчиво рассматривала свои ногти.
— Есть ли надежда, что все еще образуется? — наконец спросила она.
— Дело ведь не только в том, что Терри несколько месяцев пребывала в уверенности, что это я убил Рики. Остаются еще Карло с Еленой. Какова будет жизнь девочки вместе со сводным братом, обвинявшимся в покушении на ее растление, и с отчимом, который в глазах кой-кого навсегда останется убийцей ее отца. Имеем ли мы право обрекать ребенка на такую жизнь? То же самое относится и к Карло.
— Но ведь Терри именно та женщина, которая тебе нужна?
Паже долго молчал.
— Прежде всего мы должны сделать так, чтобы было хорошо нашим детям. А как это сделать, я себе не представляю.
Кэролайн погрустнела.
— Здесь я тебе не советчик. Хотя когда-то у меня была золотая рыбка.
Паже улыбнулся.
— У меня рыбки все время умирали.
— Моя тоже сдохла. — Кэролайн резко встала. — Крис, извини, но я должна бежать на собрание партнеров — что-то насчет налогов на следующий финансовый год. Было бы неблагоразумно показывать, будто мне это неинтересно.
— Разумеется. — Паже поднялся. — У меня такое ощущение, что я так и не сумел как следует поблагодарить тебя.
— Ну что ты, это мне следует благодарить тебя, — сказала Кэролайн, беря его за руку и провожая к выходу. Но когда он повернулся к ней лицом, чтобы попрощаться, она вдруг обвила руку вокруг его шеи и запечатлела долгий поцелуй на щеке Криса. Потом отстранилась, и Паже увидел задорный огонек в ее глазах.
— Это за то, что ты оказался невиновен, — произнесла она. — А теперь ступай и постарайся извлечь из этого какую-нибудь пользу.
Прошла неделя. Терри с удивлением обнаружила, что они с Крисом по-прежнему вместе, и пригласила Карло поужинать.
Они отправились в расположенный неподалеку от дома Паже модный ресторан, где подавали превосходное суши. За ужином Карло казался замкнутым и отстраненным, каким в последние дни был в обществе отца. Терри с грустью отметила, что юноша живет своей собственной жизнью и не спешит изливать душу перед ближними, все больше становясь вещью в себе. «Крису, верно, и невдомек, насколько они с Карло похожи друг на друга», — подумала она. Терри видела, что после смерти Рики отношения между Крисом и Карло изменились, и это служило для нее источником постоянной боли, так же, как и то, что произошло с Еленой.
— Я надеялась, — произнесла она, — как-то помочь наладить отношения — пусть не наши с тобой — хотя бы между тобой и отцом. Мне грустно наблюдать, как вы отдаляетесь друг от друга.
То, как Карло посмотрел на нее, напомнило ей Криса: это был взгляд, в котором за внешней бесстрастностью и отстраненностью угадывалось глубокое смущение. «Но мы разные, — казалось, говорил этот взгляд, — и жалеть об этом бессмысленно».
— Просто время идет, и все меняется, — сказал Карло. — Я всю жизнь зависел от отца. Но нельзя же навсегда остаться ребенком.
«Отлучение от материнской груди», — вспомнила Тереза то, как когда-то не без сарказма выразился Паже, говоря о его собственных отношениях с родителями. Но Крис этого не заслужил.
— Значит, ты по-прежнему будешь продолжать злиться? — спросила Терри.
Карло пожал плечами.
— А кто сказал, что я злюсь?
— Никто. Крис тоже никогда не говорил, что злится на меня.
Юноша удивленно вскинул брови.
— Папа? Он слишком невозмутим, чтобы злиться.
— И ты тоже невозмутим?
Карло окинул ее долгим испытующим взглядом, словно прикидывая, стоит ли пускаться в откровения.
— Нет, — наконец ответил он. — Я не такой.
«Прошу тебя, — про себя взмолилась Терри, — давай поговорим так, как мы говорили, пока я и Крис не стали любовниками».
— Это из-за Елены? — спросила она. — Или из-за того, что твой отец не говорил тебе всего?
Карло рассеянно подцепил вилкой кусок рулета, потом положил на тарелку.
— Елена, — промолвил он. — Я начинаю привыкать к этому. Я понял для себя следующее: если куда-то приходишь и знаешь, что с тобой все в порядке, люди верят этому. — Он помолчал и добавил: — К тому же Кэти никогда не верила, что я мог сделать такое.
Последнее замечание Карло задело Терезу за живое. Он, должно быть, и не подозревал, сколько смысла было скрыто в его словах: что Кэти, оказывается, верила Карло больше, чем она, Терри, верила Крису. Что Терри всегда сомневалась на его счет и что у Карло в его шестнадцать лет отношения со сверстниками были ничуть не менее доверительными, чем с отцом.
— Тебе, наверное, было нелегко, поскольку не мог рассказать Кэти всю правду о том, что произошло? — спросила она.
Карло задумался, потом произнес:
— В этом не было большой необходимости.
Тереза кивнула.
— Но у твоего отца была такая необходимость, согласись. Поэтому, чувствуя, что имеет на это право, он говорил тебе все.
Юноша помрачнел.
— Долгое время я не знал, что и подумать, — и он видел это.
Терри смотрела на него с пониманием.
— То же самое происходило и со мной. Но ведь ты был свидетелем. Если бы Крис сказал тебе правду, тебе пришлось бы делать непростой выбор: говорить неправду или поверить в его виновность. И потом — ты серьезно считаешь, что он должен был рассказать обо мне все? Ты разве все ему рассказываешь про Кэти?
Карло внимательно посмотрел на нее.
— Но это касалось меня.
— И меня. — Терри заговорила спокойнее. — Я не утверждаю, что твой отец был во всем прав, — понимаю, он взвалил на тебя непосильную ношу. Но я также понимаю: Крис чувствовал, что наносит вред вашим отношениям. А эти отношения имеют для него самое главное значение. — Она коснулась руки Карло. — Ты ведь не сомневаешься в этом, правда?
— В общем, да.
— В общем? Да Крис просто обожает тебя. — Тереза не сводила с него пристального взгляда. — Когда человек взрослеет, ему очень хочется казаться вполне самостоятельным и независимым. По-моему, это ты усвоил неплохо. Но меня беспокоит другое.
Карло холодно посмотрел на нее; Терри был знаком этот взгляд — когда так смотрел Крис, это означало вызов.
— И что же это?
— То, что ты должен научиться принимать Криса таким, как он есть, — человеком со своими слабостями и ошибками, который любит тебя и который вкладывал в тебя всю душу, не имея перед собой примера родителей, не получая помощи ниоткуда. — Она пожирала Карло глазами. — Ты тяжело переживал, когда мог потерять его, и я понимаю тебя. Но вот отец по-прежнему с тобой — неужели теперь он уже недостоин твоей любви?
Карло, прищурив глаза, прожевал кусок рулета и запил пивом.
— Нет, почему же? — промолвил он. В его глазах впервые мелькнуло слабое подобие улыбки.
Воодушевленная, Терри продолжала:
— Только постарайся не слишком походить на него, ладно? Не все умеют читать чужие мысли.
К ее удивлению, Карло расплылся в улыбке.
— Хочешь сказать — он любит подпустить туману? Да, лучше бы он не был таким эмоциональным. Это сбивает с толку.
Терри с облегчением рассмеялась.
— Точно. Особенно в компании.
Она вдруг вспомнила, что, добродушно пошучивая над Крисом, они с Карло впервые почувствовали расположение друг к другу. Но затем Карло задал вопрос, который ни за что не задал бы ей год назад:
— А как же твоя мать?
Терри посерьезнела.
— Это не одно и то же.
Улыбка слетела с губ Карло.
— Ты рассуждаешь совершенно правильно, — невозмутимо произнес он. — Но тебе, должно быть, непросто жить с этим?
Тереза покачала головой.
— Хорошего мало. — Она посмотрела в глаза Карло. — Меня больше не мучают кошмары. Только иногда вдруг нахлынут детские воспоминания — и еще постоянное ощущение вины… Из-за этого я чувствую себя бесконечно одинокой. Это невыносимо — носить все в себе, зная, что ни с кем нельзя поделиться, только с Крисом. Получается, что ему приходится за все и всех расплачиваться.
Карло был задумчив:
— Точно. Я, кажется, понимаю, что ты хочешь сказать.
Прошло несколько месяцев. Однажды Паже неожиданно столкнулся нос к носу с Виктором Салинасом, а потом тот без предупреждения пожаловал к нему в офис.
— Думаю, нам надо поговорить, — без предисловия начал Салинас.
— Кого я убил на сей раз?
Виктор нервно и с некоторым запозданием улыбнулся.
— Возможно, Маккинли Брукса.
Паже оценивающе посмотрел на него.
