Роберт Ладлэм - Протокол Сигма
- Видите ли, если вы начнете стрелять в меня, то ваш друг, присутствующий здесь, тоже будет убит, - вежливым, почти ласковым тоном произнес он. - Так что вы должны спросить себя, насколько важно для вас убить меня - стоит ли игра свеч.
- Бросьте эту чертову игрушку, - потребовала Анна, хотя Бен хорошо видел, что предмет, который Ленц держал в руке, игрушкой как раз не был.
- Даже если вам удастся убить меня, вы все равно ничего не измените. Моя работа продолжится и без меня. А вот ваш друг Бенджамин будет бесповоротно мертв.
- Нет!- раздался хриплый крик. Это был старческий голос.
Ленц резко повернул голову.
- Lassen Sie ihn los! Lassen Sie meinen Sohn los! [Отпустите его! Отпустите моего сына! (нем.)] - И по-английски: - Отпустите его! Отпустите моего сына!
Голос донесся из скрытого в густой тени угла огромной комнаты. Ленц повернул было оружие на голос, но тут же, видимо, передумал и снова наставил его на Бена.
- Отпустите моего сына! - повторил голос.
В густом полумраке Бен с трудом различил лишь контуры сидящего человека.
Его отец. И он тоже держал в руке пистолет.
На мгновение Бен лишился дара речи.
В первый момент он подумал, что это странная игра сумеречного освещения, снова взглянул в угол и понял: увиденное им - реальность.
- Отпустите их обоих, - несколько тише потребовал Макс.
- Ах, Макс, мой друг! - громким сердечным голосом воскликнул Ленц. Может быть, вы сумеете втолковать этой парочке, что к чему.
- Хватит убийств, - потребовал Макс. - Хватит кровопролития. Всему этому пришел конец.
Ленц напрягся.
- Вы старый дурак! - ответил он.
- Вы правы, - согласился Макс. Он оставался на месте, и его оружие было все так же направлено на Ленца. - И в молодости я тоже был дураком. Вы обманывали меня тогда точно так же, как теперь. Всю жизнь я провел в страхе перед вами и вашими людьми. Ваши угрозы. Ваш шантаж. - Он повысил срывающийся от гнева голос. - Что бы я ни создал, кем бы я ни стал - вы всегда стояли у меня за спиной.
- Вы можете опустить оружие, мой друг, - мягко проговорил Ленц. Его пистолет был все еще направлен на Бена, но ему потребовалась лишь доля секунды, чтобы прицелиться в Макса.
"Я могу сбить его, повалить на пол, - подумал Бен. - Пусть только он еще раз отвлечется".
А Макс продолжал говорить, как будто не слышал этих слов, как будто в комнате не было никого, кроме него самого и Ленца.
- Разве вы не видите, что я больше не боюсь вас? - Его голос гулко разносился по кабинету, отражаясь от каменных стен. - Я никогда не прощу себе того, что я делал: помогал вам и вашим друзьям-мясникам. Это было условием моей сделки с дьяволом. Когда-то я думал, что это нужно и полезно для моей семьи, для моего будущего, для всего мира. Но я старательно обманывал себя. Что вы сделали с моим сыном, моим Питером... - Его голос сорвался.
- Но вы же знаете, что это не должно было случиться! - возразил Ленц. Это было делом чрезмерно фанатичных людей из моей службы безопасности, превысивших свои полномочия.
- Хватит! - взревел Макс. - Довольно! Довольно вашей проклятой лжи!
- Но проект, Макс. Мой бог, дружище, я думаю, что вы не понимаете...
- Нет, это вы не понимаете. Вы думаете, что меня сколько-нибудь занимают ваши мечты о том, чтобы получить возможность разыгрывать из себя бога? Вы думаете, что они хоть когда-нибудь занимали меня?
- Я сделал вам одолжение, пригласив сюда, в качестве компенсации за вашу потерю. Что еще вы пытаетесь мне сказать? - было заметно, что Ленц лишь с превеликим трудом одерживает ярость.
- Компенсации? Но это только продолжение ужаса. Вы готовы всех и каждого принести в жертву своей мечте о вечной жизни. - Макс тяжело, надсадно дышал. - Сейчас вы собираетесь лишить меня единственного оставшегося у меня ребенка! После того, как лишили всего остального.
- Значит, все ваши увертюры были просто-напросто игрой. Да, теперь я начинаю понимать. Когда вы присоединились к нам, уже тогда у вас было намерение предать нас.
- Это был единственный способ проникнуть за крепостную стену. Единственный путь, позволявший мне надеяться хоть как-то контролировать ситуацию изнутри.
- Моя ошибка состоит в том, что я всегда считал, будто ради настоящего общего блага другие могут быть такими же филантропами, как я, - произнес Ленц, как будто разговаривая сам с собой. - Как вы разочаровали меня, Макс. И это после всего, что мы вместе пережили.
- А-а! Так вы еще пытаетесь делать вид, будто озабочены прогрессом человечества! - крикнул Макс. - И вы еще называете меня старым дураком! Вы говорите о других как о недочеловеках, но вы сами не человек.
Ленц бросил взгляд на Макса, все так же сидевшего в темном углу. В тот самый миг, когда Бен напрягся, чтобы кинуться вперед, он услышал хлопок выстрела малокалиберного пистолета. Гнев на лице Ленца сменился скорее удивлением, нежели испугом, а на его белом халате возле правого плеча появилось маленькое, но стремительно увеличивающееся красное пятнышко. Направив пистолет туда, где сидел Макс, Ленц, не целясь, трижды яростно нажал на спуск.
В это мгновение на груди Ленца расцвело второе красное пятно. Его правая рука беспомощно повисла, а пистолет со звонким стуком упал на пол.
Анна немного опустила ствол "узи", наблюдая за раненым.
Внезапно Ленц нанес Анне мощный короткий удар, сбив ее с ног. Автомат с грохотом отлетел в сторону.
Его рука схватила ее за горло, стиснув железной хваткой гортань. Анна попыталась вывернуться, но он ударил ее головой об пол с такой силой, что послышался хруст.
Ленц успел еще раз стукнуть ее головой о камень, прежде чем разъяренный Бен навалился на него, сжимая в кулаке одноразовый пластмассовый шприц, который еще раньше вручила ему Анна. Взревев от бешенства, Бен взмахнул рукой и на всю длину всадил иглу в шею Ленца.
Ленц взвыл от боли. Бен понял, что воткнул иглу в яремную вену или где-то совсем рядом с ней - как раз туда он и целился, - и резко нажал на плунжер.
Лицо Ленца перекосилось от ужаса. Он вскинул обе руки к шее, нащупал шприц, выдернул и увидел ярлык.
- Verdammt nochmal! Scheiss! Jesus Christus [Черт побери! Дерьмо! Иисус Христос! (нем.)]!
В уголке его рта вздулся пузырь слюны. Внезапно он упал на спину, подобно опрокинутой статуе. Его рот открывался и закрывался, как будто он пробовал кричать, но вместо этого лишь хватал губами воздух.
В следующее мгновение он замер.
Глаза Ленца сохраняли яростное выражение, но зрачки расширились чуть ли не на всю радужку и застыли в неподвижности.
- Я думаю, что он мертв, - почти беззвучно выдохнул Бен.
- Я знаю, что он мертв, - уточнила Анна. - Это самый сильный опиод из всех, какие только существуют на свете. У них здесь, в запертых шкафах есть очень любопытные медикаменты. А теперь давайте убираться отсюда! - она взглянула на Макса Хартмана. - Все вместе.
- Идите, - чуть слышно прошептал отец Бена, не вставая со своего стула. - Оставьте меня здесь. А вы оба должны немедленно уходить, охрана...
- Нет, - возразил Бен. - Ты пойдешь с нами.
- Черт возьми, - сказала Анна, взглянув на Бена. - Я слышала, что вертолет улетел, так что этот путь отпадает. Ты-то как сюда попал?
- Через пещеру... под всем замком... выходит в подвал. Но все равно они уже нашли ее.
- Ленц был прав, мы попались, отсюда не выбраться...
- Выход есть, - слабым голосом произнес Макс.
Бен кинулся к нему и замер, пораженный тем, что увидел.
Макс, одетый в бледно-голубую больничную пижаму, прижимал трясущиеся руки к основанию горла, куда, как теперь заметил Бен, попала пуля. Кровь настойчиво сочилась между дрожащими пальцами. На пижамной куртке из тонкой хлопчатобумажной материи был нанесен по трафарету черный номер восемнадцать.
- Нет! - закричал Бен.
Этот человек подставил себя под пулю, чтобы убить Ленца - и защитить своего единственного, пока еще уцелевшего сына.
- Собственный вертолет Ленца, - шептал Макс. - Выйдете на площадку через заднюю галерею в дальнем левом... - Еще несколько долгих секунд он бормотал указания. В конце концов он умолк, но после короткой паузы заговорил снова: - Скажи, что ты меня понимаешь. - Взгляд Макса был непривычно умоляющим. - Скажи, что ты меня понимаешь, - чуть слышно повторил он.
- Да, - проронил Бен; он сам с великим трудом находил в себе силы говорить. Скажи, что ты меня понимаешь, - его отец, конечно, имел в виду указания насчет того, как добраться до вертолетной площадки, но Бен не мог отрешиться от мысли, что он подразумевал и нечто большее. Скажи, что ты меня понимаешь: скажи, что ты понимаешь те трудные решения, которые я принимал в жизни, пусть даже они были ошибочными.
Скажи, что ты понимаешь, почему и как я их принимал. Скажи, что ты понимаешь, кто я такой на самом деле.
И, как будто смирившись, Макс отнял руки от горла, и кровь тут же полилась толчками, повинуясь медленному, размеренному ритму биения его сердца.
Скажи мне, что ты понимаешь.
