Джон Гоуди - Американский детектив - 4
Нат сказал уже другим тоном:
— Я не знаю, сколько людей меня слышат…— Он замялся.
Губернатор быстро ответил:
— Здесь Армитейдж. Можете говорить все, что хотите.
— Хорошо. — Голос Ната звучал очень серьезно. — Вот о чем речь. Не хотелось бы, чтобы вы возлагали на это слишком большие надежды, потому что возможна неудача.
— Понимаю, — ответил губернатор.
— Но если не получится, — продолжал Нат, — так, черт возьми… — он вдруг запнулся,— придумаем что-нибудь еще. Это я вам обещаю. Пока все. — Он положил трубку.
В офисе стало тихо. Бен Колдуэлл со слабой, почти виноватой улыбкой взглянул на губернатора и на Бет.
— Могу подтвердить, — сказал он, — что на слово Ната Вильсона можно положиться. И чувствую, что только на него вся надежда.
— Так всегда, — сказал губернатор. — Мы умеем строить подобные здания, создавать страны и машины, придумывать безотказные системы, но когда приходится туго, то прежде всего нужен парень, на которого можно положиться. Или женщина… — Он улыбнулся Бет. — Звучит банально? Но это потому, что чистая правда всегда банальна.
Из зала долетали звуки бьющегося стекла и нараставший ропот. Губернатор встал.
— Пора на сцену, — сказал он. — Пойдем проследим, чтобы все было в порядке.
* * *
Нат отошел от телефона, пересек трейлер и остановился возле Патти.
— Красивые слова, — сказал он с виноватой улыбкой. — Но я просто не мог их не обнадежить.
— Вы что-нибудь придумаете.
Что на это ответишь? Он начал собирать копии чертежей с изменениями и складывать их в пакет.
— Нам понадобятся оригиналы, — сказал он. — Если их еще можно найти.
Патти машинально спросила:
— А у Пола в конторе?
Нат прикинул. Потом кивнул.
— Пожалуй, вы правы. Надо забрать его бумаги. Я поговорю с Брауном.
Он вышел на несколько секунд и тут же, как будто притянутый неведомой силой, вернулся к этому хрупкому мужественному созданию, которое не знало слова «поражение».
— Как вы объясняете эту историю с Полом? — спросила Патти. Ощущение шизофренического раздвоения личности все усиливалось: одна половина ее души безутешно рыдала в своем тайном уголке, другая — была всецело обращена к реальной жизни. — Я знаю, что такое случается, — продолжала Патти, — но Пол?
Нат никогда не считал себя человеком, который разбирается в людях, но понимал, что Патти в эту минуту нужен слушатель, который мог бы ей отвечать, но главное — который пытался бы ее понять.
— Вы его знаете лучше, чем я, Патти.
— Полагаете? — Она задумалась. — Я его жена. Мы вместе жили, вместе смеялись и вместе ругались, у нас были общие надежды, общие победы и поражения…— Она покачала головой. — Но знаю ли я его на самом деле? Думаю, нет. Мне не хватает…
— Вероятно, — заметил Нат, — многого вам знать просто не стоит.
Патти изучающе посмотрела на него.
— Но к этому выводу вы пришли только сейчас, да?
— Мы все очень разные. Я ведь провинциал.
— Ну, это уже поза.
Нат усмехнулся.
— Частично да. Но в глубине души — нет. Не знаю, как это вам объяснить…
— А вы попытайтесь.
Нат развел руками.
— Я смотрю на вещи не так, как горожане. Не то чтобы я строил из себя деревенщину, глазеющую на высокие дома…
Патти иронически улыбнулась.
— В костюме от фирмы «Брук бразерс»? Даже в таком грязном? Это бы вам не пошло.
— Но зато двухэтажные квартиры с кондиционером, с видом на Ист-Ривер, дом в Уэстчестере или Фэйрфилде, яхта на Саунде или членство в «Рокет-клубе» — это для меня не жизнь, а смешные потуги сделать противоестественное существование хотя бы терпимым. — Он грустно усмехнулся.
Патти ласково улыбнулась.
— О чем вы, Нат?
— Я архитектор. Возможно, в этом причина. Мне прежде всего необходимо пространство, в котором я мог бы двигаться, дали, которыми я мог бы любоваться, горы, перед которыми я ощущал бы себя крохотным…
— И простор, чтобы им дышать?
Нат с неожиданным интересом посмотрел на нее.
— Вы меня понимаете, да?
— Вас это удивляет?
— Конечно, удивляет.
— Я никогда не была в ваших краях, — сказала Патти, — и, вероятно, там не была бы на своем месте.
Нат покачал головой.
— Вы везде были бы на своем месте. — Когда-то он то же самое сказал Зиб, но совершенно по другому поводу. — Вы — реальная, естественная, — сказал он Патти. — Это глупо, говорить подобные вещи, я знаю.
— Вы мне льстите…
— Вы в некотором отношении… во многих отношениях похожи на Берта. Если Берт что-то говорил, то не приходилось искать скрытого смысла. Говорил, что думал, и думал то, что говорил.
— Теперь вы мне льстите еще больше, — ответила Патти.
В другом конце трейлера заговорил Браун:
— Они на крыше.
Переносная рация что-то глухо пробубнила.
— Оливер хочет, чтобы ему сообщили, когда будут готовы в Башне. — Он протянул Нату телефонную трубку:
— Берите дело в свои руки.
Нат кивнул.
— Я готов.
Глава 13
Пол Саймон вернулся на Манхеттен и поставил машину в подвале здания, где была его контора. Направился к лифту, но передумал, вышел на улицу и завернул в бар за углом. Тот был слабо освещен и, не считая бармена, совершенно пуст. На цветном телеэкране в тучах дыма корчилась Башня мира. Когда Пол платил за выпивку и относил ее в угловую нишу, он старался не смотреть на экран. «Слава Богу, что бармен не из болтунов», — подумал он. Значит, полиция забрала Пата Харриса. Это первый факт, и ничего хорошего отсюда не вытекает. Если его расколют, то, во-первых, во-вторых и в-третьих, Пат Харрис будет думать о своей шкуре, это ясно. Версия, которую он им расскажет, будет, похоже, не та, о которой они только что договорились, а та, которой он угрожал Полу: что он был удивлен нарядами на изменения и даже высказал свои возражения, но Пол Саймон, его начальник и инженер, сказал ему, чтобы знал свое место и делал, что сказано. Возможно, Харрис все равно не выйдет сухим из воды, но и не станет прямым виновником. Черт бы побрал этого Харриса.
Гарри Уайтекер, инспектор, который умеет так выразительно протягивать руку,— а как он? Запаниковал? Вполне возможно, потому что он — это он, но хорошо бы это проверить. Пол выбрался из ниши и прошел в телефонную будку.
К телефону подошла жена Гарри и даже не спросила, кто звонит. От крика, которым она подозвала мужа, у Пола чуть не лопнули барабанные перепонки. Гарри подошел к телефону и проворчал:
— Закрой эти проклятые двери! — И потом уже в трубку совсем другим тоном: — Да?
— Это Саймон.
— Ну, черт возьми, — воскликнул Гарри, — я стараюсь до вас дозвониться, но мне сказали…
— Ну вот, теперь я вас слушаю,— ответил Пол.— Что вы хотели?
Наступила многозначительная пауза.
— Что я хотел? — удивленно повторил Гарри.— Что вы имеете в виду, мистер Саймон? Я хотел бы знать, что мне теперь делать.
— С чем?
На этот раз пауза была еще дольше.
— Я вас не понимаю, мистер Саймон.
— Я вас тоже, — ответил Пол.
«На этот раз,— сказал он себе,— пауза будет бесконечной, потому что этот недотепа пытается думать». Так и вышло.
— Послушайте, мистер Саймон, — сказал наконец Гарри, — разве вы не видели по телевидению, что происходит? Что творится с Башней? Там все горит, и люди отрезаны наверху, в банкетном зале, и нет тока! Все это проклятое здание без тока! Не работает все электрооборудование!
— Разве?
Гарри пытался говорить непринужденно:
— Вы надо мной смеетесь, мистер Саймон? Ведь мы с вами знаем, что произошло. Другого быть не могло. Короткое замыкание в высоком напряжении, которое осталось без защитного заземления… Что же еще могло произойти?
— Я вообще не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Пол.
Было слышно, как Гарри начал сопеть.
— Послушайте, мистер Саймон, — сказал он приглушенно, уже справившись с голосом, — я ведь получил от вас деньги. Вы это прекрасно знаете. Вы говорили, что все будет в порядке и, когда стройка кончится, никто и не узнает, что мы где-то схалтурили. Что об этом никто никогда не узнает. Но что может произойти что-то подобное, вы мне и не заикались. А теперь там уже два трупа, и несколько пожарных, которых вынесли оттуда, тоже одной ногой в могиле, и если тех людей из верхнего зала не сумеют спасти, что тогда? — Он замолчал, потом заговорил снова с еще большей настойчивостью: — Если те люди не прорвутся вниз, мистер Саймон, тогда это — убийство! Что нам делать? Вот я о чем, скажите мне, что делать?
— Не знаю, — ответил Пол.
— Слушайте, вы же дали мне деньги!
— Ничего я вам не давал. Не знаю, что вам пришло в голову, но меня не впутывайте.
