KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детективы и Триллеры » Детектив » Руслан Белов - Хирург и она; Матрица

Руслан Белов - Хирург и она; Матрица

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Руслан Белов, "Хирург и она; Матрица" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

- А ты кошка...

- Нет, просто наверстываю, - ответила она, вспомнив, что обещала говорить о себе только правду.

- Ну-ну...

- Ты говорил, что утром исследуешь мое влагалище...

- Помню и предлагаю начать немедленно.

Даша порозовела.

- Чашечку-то возьми. С ней у меня не получится, - заулыбался Хирург в ответ.

Даша взяла чашечку, поставила на стол. "Не надо разговаривать, чтобы не пугать его зубами, - думала она, идя к постели.

- Начнем, пожалуй, с мануальных исследований, - сказал Хирург, откинув одеяло. - Тогда, может, и вагинальные получатся. Пойди только подмойся.

- Я уже подмылась...

- Ну тогда вперед!

Даша легла на спину, раздвинула ноги. Хирург сел меж ними на колени, осторожно раздвинул внешние губы...

23. У него чешутся руки.

- Ты еще и гинеколог, - сказала Даша, когда обследование и все, что его сопровождало, было закончено.

- Хороший гинеколог.

- Ты во всем хорош.

- Из-за этого и спился...

- Почему из-за этого?

- Понимаешь, бабушка с дедушкой мало говорили, но научили меня работать, и научили это делать хорошо. И потому я не могу просто работать, я могу работать только хорошо. А хорошо работать можно не везде и не всегда.

- Ты имеешь в виду клинику, которую хотел открыть Лорин... Лорин муж?

- Да. Я не смог бы в ней хорошо работать. Стал бы ремесленником и спился. Понимаешь, чтобы все было по-божески, надо к больному испытывать чувства. Любовь, жалость, участие. А если не испытываешь, то получается черт те что. Ты представь, что черт те что получилось с дочерью миллиардера?

- И ты решил сразу спиться, - засмеялась Даша. Ей захотелось обнять и поцеловать Хирурга, но тот, судя по выражению лица, предпочитал отношения типа врач - пациент.

Даша его понимала. Он мог бы сделать из нее любимую женщину, он мог бы слепить свою Галатею, но не желает влюбляться. И потому сделает из нее телевизионного диктора или фотомодель.

"Ну и пусть сделает. Там посмотрим. Сейчас не время думать о будущем. В нем я буду другим человеком с другим менталитетом. Он, тот новый человек, пусть и решает".

- Я спился по целому ряду причин, - продолжал хирург, помолчав - И самая главная из них, это то, что я неправильно относился к людям. У меня была коллега Лида Овчинникова. Мы все время с ней ссорились. По пустякам. И однажды я понял, почему мы ссоримся. Она была человеком полностью оформившимся. У нее все устоялось, устаканилась, а я к ней относился как к явлению, как к продолжающемуся явлению. Как к себе относился. Короче, я совал свою вилку в ее розетку, она не лезла, и больно было и мне и ей. Потом я понял, что большинство людей такие. Они становятся кем-то и в этом заканчиваются. Может, из-за этого я и увлекся косметикой.

- Не поняла...

- Ну, понимаешь, любое общение - это в первую очередь попытка сделаться ближе, это попытка поделиться собой. У многих это получается. Поговорят с душой два мужика о картере и родными становятся. Поговорят две женщины о тряпках и сестры совсем. А у меня так не выходит. Чем более я откровенен, тем дальше от меня человек уходит. А мне очень хочется быть частью каждого, мне хочется любить всех. Хотелось быть частью, хотелось любить, а не жалеть. Тогда хотелось. Но не получалось, как с этой Лидой Овчинниковой. Не мог я пробиться в их душу, пробиться, чтобы поделиться своей, не мог никак их пошевелить и сделать ближе. И я отказался от общения с содержанием и взялся за форму.

- Ты мне становишься ближе... Но очень медленно.

- Это потому, что, глядя на меня, ты видишь свои ноги и зубы.

- И ты, глядя на меня, их видишь...

- Да вижу. Кстати, не заняться ли нам твоими зубками?

- Давай, займемся. И зубами, и всем остальным.

- А ты хорошо подумала?

- Да. Я решила тебе отдаться.

- Нет, ты подумай. Вот Нинель Венедиктовна, моя старая знакомая из одного известного московского института до пятидесяти лет пугала сотрудников своим волчьим оскалом. Так пугала, что они сжимались в съедобный комочек и испуганно отводили глаза в сторону. А потом, дура, испортила свои зубы, поставила их на место. И стала совсем неприметной симпатичной женщиной...

- Я тоже хочу стать неприметной красивой женщиной, - засмеялась Даша. Где там твоя проволока? Или, может, после завтрака займемся?

- Нет, давай прямо сейчас. У меня руки чешутся.

24. Я буду его любить.

- А зубы у тебя хорошие, - сказал Хирург, съев десятый по счету блин. Ни одной дырки, камня тоже нет.

Даша не ответила. После того, как Мурьетта отставил в сторону свои инструменты, она, страдая от тупой боли в челюстях, подошла к зеркалу, открыла рот и ужаснулась: верхние и нижние зубы были накрепко стянуты проволокой. И торчали так же, как и раньше.

- Через пару месяцев голливудские дивы будут тебе завидовать, - сказал Хирург, заметив, что женщина потрясена. - Кстати, почти все они ходят со вставными зубами.

Успокоившись, Даша, взялась печь блины - он сказал, что их любит, особенно прямо со сковородки. Ей было не по себе - зубы болели, а это ведь только начало.

"Может, закончить со всем этим? Теперь ведь понятно, что я - дура. Была дурой. Контора, дача, контора, дача. Никуда не ходила, все одна и одна. А вышла на свободу, и сразу все появилось. Если зубы встанут на место, то стану, такой же, как большинство баб. И мужики перестанут пугаться. Найду простого, хозяйственного. Он будет копать землю и обрезать яблони, а я буду банки закручивать...

Нет... Не смогу от него уйти. Как он в машине ревновал... И утром как... У него такие руки... Будь он гинекологом, в очередь бы записывались на год вперед. Все знает, все умеет. Такие не могут быть ремесленниками. И не могут просто жить.

...Влюбилась что ли?

Нет, нет, нет! Сейчас нет! Вот сделает из меня Галатею, тогда влюблюсь. О, Господи, как я в него влюблюсь! Я ему всю себя отдам, до последней клеточки отдам. Я буду чувствовать его всего! Буду чувствовать, когда поцеловать, а когда и отвернуться. Я обойму его всего! Он будет чувствовать себя во мне, как в первородном океане. Как в океане, который и ласков, и грозен, как в океане, который может и приласкать, а может и оставить ни с чем. Я буду уходить, и буду возвращаться, он никогда ко мне не привыкнет, и не посмотрит как на привычную женщину.

Я буду его любить так, что он незаметно для себя станет другим. Он полюбит меня, потом полюбит людей, и все у него образуется. Он не будет хирургом, он не будет стоматологом или гинекологом, он станет учителем. Он будет учить людей лечить не руками, не инструментами, а душой. А когда человек лечит душой...

- Еще один и я лопну, - вернул ее на землю голос Мурьетты. - У тебя здорово получается. Тоненькие, с дырочками, а вкусны-то как! Ладно, давай еще один.

- А если лопнешь?

- А ты дай и отойди!

Они засмеялись.

- А ты что сама не ешь?

- Не хочется...

- Что-нибудь беспокоит?

- Да так... О нас думала...

- А ты не думай. Завтра я тебе ногу буду пилить, вот об этом и думай.

- Ногу? Ты что одну будешь пилить?

- Да, одну. Две подряд - это уже ремесло. Вдохновения может не хватить, а тебе это надо?

- Понятно...

Даше стало страшно. Вдохновение - это хорошо. А если его на две ноги не хватит?

- Ты не волнуйся, - успокоил ее Хирург. - Наша контора веников не вяжет. Сегодня я тебя исследую - правильно, что не ешь, а завтра прямо с утра приступим. Так что настраивайся.

Закончив с завтраком, он обстоятельно изучил медицинскую карту Даши (после продажи квартиры по его просьбе она взяла ее из районной поликлиники). Затем она "сдала" ему анализы (кровь и тому подобное) и он удалился в "операционную".

Вышел он через два часа с листком в руках.

- Вот тебе список лекарств, которые надо купить. Если не будет чего в поселковой аптеке, съездишь в Орехово-Зуево. Нет, сразу поезжай в Орехово-Зуево. Их надо купить в самой солидной аптеке.

- А зачем лекарства?

- Я же тебе говорил, что у тебя пара пустяков с почками, печенью и желчным пузырем. И эта пара пустяков давит на лицо и осанку. Пока попьешь лекарства, а будет время, я тебя вскрою.

У Даши уже давно ничего не болело, но спорить она не стала - слава Богу, он ничего не сказал о недостаточном кровоснабжении левого полушария, и, значит, трепанации черепа ей можно не опасаться.

25. Психиатрической науке такие мании известны.

В автобусе Даша испугалась. "А вдруг он псих на хирургической почве? Сейчас столько психопатов кругом, газеты только о них и пишут!

Конечно, псих! Нормальным его никак не назовешь! Надо было навести справки в психоневрологическом диспансере.

Вот попала! Варежку разинула... Как же, такое наобещал. Фотомодель, телезвезда, актриса! Ведь были подозрения... Искусный хирург, а с работы выгнали. За что? За что могут выгнать искусного хирурга? За то, что резал не там и не то! И не тех! Так в раж вошел, что когда никого под рукой не было, себя стал резать! И не что-нибудь, а лицо".

Дашу прошиб холодный пот. Лицо стало деревянным. Губы высохли. Она смотрела в окно, ничего не видя. И вспоминала все новые и новые подтверждения своей догадки: "Солидный человек предложил ему возглавить клинику, миллионы долларов пообещал, а он что? Он отказался!!

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*