Анна Маяская - Маньяками не рождаются
— Воровство людей, выкупы.
— Нашли украденных?
— Двоих — да, одного мёртвым. Выкуп не заплатили. Он у нас ушел из-под носа.
* * *С места происшествия отправились в милицию. Василий поехал в фирму Крутых для опознания портфеля с утерянными деньгами.
— Наш шеф в больнице, — отрапортовала секретарша. Но есть заместитель.
Заместитель нашелся быстро. На вопросы Василия ответить не мог. Он был не в курсе пропажи денег. Василий поехал в больницу. Врач, ведущий лечение больного, разрешил пройти в палату, где привязанный капельницей к кровати лежал Игнат Терентьевич.
— Василий? Здравствуй, дорогой, давно тебя не видел. Проходи, гостем будешь.
— Самое лучшее место для гостей, — отшутился Василий. — Вы мне, Игнат Терентьевич, объясните, пожалуйста, что произошло? Сколько было денег? В чём они находились?
— В портфеле, Васенька, в портфеле. И взяли их не у меня дома, я сам провожал коллег по работе до машины и уехали они при мне. А портфельчик, да это тот самый, он, голубчик. Так вы нашли деньги? И машину? Ребята живы?
— К сожалению нашли пока только портфель.
— Вы подозреваете кого-нибудь?
— Кого мне подозревать, если дома находились все свои, жена и сын. Они так и остались дома, а что случилось с машиной — никто не знает.
— Нам дано задание искать автомобиль с людьми.
— Честь страдает, Василий, я по-стариковски привык верить на слово, расписки на деньги и бумаг никаких нет. Потом должны были отдать товаром. Не первый год с ними работаем. А теперь с меня спрашивают, где машина и люди? Что я могу ответить? Горе мне, могут ведь и не поверить. Всякое бывает в жизни.
— А куда они должны были ехать? В какую сторону?
— Сторону Москвы, не доезжая до развилки в город Владимир.
— А вы не скажете, какими дорогами они собирались ехать? С заездами куда-нибудь ещё или прямо домой?
— Домой. Эти деньги горящие, срочные. Их должны были доставить в кратчайшие сроки.
— Кто знал о том, что приедут за наличными деньгами в крупной сумме?
— Только наш бухгалтер, преданный старый работник, он мой друг.
— И больше никто?
— Никто. Нас было всего трое в кабинете. Пашка, я и бухгалтер.
— Значит и ваш сын тоже был там?
— А куда ему деваться, он и дома был. Уж не хочешь ли ты сказать, Василий…
— Я ничего не хочу сказать, я только спрашиваю.
— Я знаю, что вы с Пашкой были неразлучные друзья, а теперь кошка между вами пробежала…
— Это не имеет отношения к делу, — ответил Василий. — Поправляйтесь.
Василий направился к выходу. У обоих возникла тонюсенькая предательская мысль о Павле, как о возможном грабителе, но тут же исчезла. Это было ужасно несправедливое обвинение, бездоказательное, но вполне могущее иметь место в жизни.
— Он никогда не докатится до столь ужасного положения, тем более что у него нет нужды в деньгах, — подумал Василий. Я просто ревную его и пытаюсь хоть в чем-то обвинить.
Главный бухгалтер весьма понравился Василию и его интуиция была на стороне этого человека. Но интуиция и поиски преступника не могли быть родными сёстрами. Иногда она подводила, и с виду обаятельный свидетель становился преступником под давлением улик и собственного признания. Ясно было одно. Ограбление произошло в дороге, но случайно, или же по чьей-то информации? Было над чем размыслить. Через два дня сотрудниками ГИБДД была обнаружена машина на дне обрыва у заброшенной дороги. Извлечённые трупы были теми пропавшими, которые везли деньги. Значит труп с портфелем был тем самым преступником, кто ограбил их? Но как и при каких обстоятельствах? Это предстояло выяснить следствию. Не нашлось ни одного свидетеля. Павел Терентьевич строил свои гипотезы, но они странным образом все время натыкались на Павла. Никто кроме него и бухгалтера не знал о деньгах. Но обвинить Павла открыто он не мог. Тот все время находился дома и назавтра тоже не отлучался.
— Да что ты, старый осёл, — упрекал себя Игнат Терентьевич. — Родному сыну не веришь. Нервы расшатались.
Павла официально вызвали к следователю.
— Это я, слушаю вас, — насмешливо разглядывая молодого парня в форме приветствовал Павел, и не спрашивая разрешения, уселся напротив..
— Да, я находился в кабинете отца. Я работаю вместе с ним. Отец стар и мне скоро предстоит полная самостоятельность. Да. Я находился дома, когда приехали за деньгами. Не подумал, что надо было придти к вам и в наручниках ожидать, пока гости не уедут из дома с деньгами.
— Мы вас не обвиняем, а спрашиваем как свидетеля.
— Спасибо, благодетели, спасибо, что хоть не обвиняете меня в том, что я не украл собственно наши семейные деньги. А то ведь можно стать по вашему виду унтер — офицерской вдовой, которая сама себя высекла.
— Вы свободны гражданин Крутых, — следователь протянул ему пропуск.
— Прощайте, — сказал уходя Павел.
— До свидания, — ответил ему упрямый следователь, но Павел уже его не слышал.
Расследование по украденным деньгам продолжалось Имя Герпеса вывело оперативников на след Хана. Нашли свидетеля, который утверждал, что видел этого парня в обществе человека, похожего на фотографию Хана, предъявленную ему. Но, он же утверждал, что встретились они ему три года назад на улице, странным образом оказавшейся, где была убита акушерка.
Находиться на улице, не значит быть убийцей. Сколько потом ни спрашивали людей, окружающих убитую даму, никто никогда не слышал о таких именах. Глухарь остался глухарем и спустя три года.
К Василию в отдел пришла мама Лены Сорокиной, его одноклассницы. Вся в слезах, рассказала, что её дочь исчезла таинственным образом.
— Ушла в ресторан вечером и не вернулась. Я думала, что она помирилась с мужем и уехала к нему. Но тогда почему не позвонила?
— А раньше она вот так исчезала?
— Бывало на два-три дня. А теперь прошло около недели.
— Почему же вы не пришли сразу?
— Дочку позорить не хотела.
— С кем она общалась в последнее время?
— Друзей у нее было много, бывший муж доставал. Она его не любила, так вышла, чтобы забыть свою любовь?
— К Павлу? — машинально вырвалось у Василия.
— А вы знаете?
— Об этом знал весь наш класс и курс в институте.
— Да. Это была шальная неразделенная любовь.
— Она с ним встречалась?
— Думаю нет. Иначе рассказала бы мне.
— В тот вечер ушла одна из дому?
— Одна. Сказала, что пойдет в ресторан, отвести душу от нытья благоверного.
— В какой ресторан?
— Ночной.
Василий выехал туда. Но сначала заскочил с мамой Лены к ней домой и взял фотографию. С фото смотрела на него печальное лицо хорошо знакомого человека. Василий приехал в ресторан. Показал швейцару фотографию.
Тот сразу же назвал день, пятницу, когда она заходила к ним.
— В пятницу, говорите? — уточнил тот.
— Да, — ответил Василий, примерно в половине девятого вечера.
— Точно была. Она у нас не завсегдатай, но заглядывала на огонёк.
— С кем она была?
— Одна. Точно одна. Только прошла в двери и тут встретилась с молодым человеком. Они вышли, но я посмотрел из любопытства. Думал, что ревнивая любовница отыскала своего возлюбленного.
— Они ссорились?
— Нет. Поздоровались и он открыл дверцу машины.
— Вы этого человека знаете?
— Конечно, он наш частый гость. Сын директора какой-то большой фирмы, весьма щедрый молодой человек.
— На чужие деньги, — подумал про себя Василий.
— А его имя?
— Вот этого я не знаю. Мы клиентов по именам не запоминаем, запоминаем по оставленным деньгам.
Василий полез в карман и достал фото Павла, последнее время постоянно присутствующее у него под руками на всякий случай.
— Он, — удивлённо произнес швейцар.
— И вы точно знаете, что именно с ним уехала женщина?
— Куда точнее. Сам своими глазами видел.
Василий, приехав в отдел, отдал фотографию Лены Юре и попросил взяться за это дело.
— Опять Крутых на пути встретился? Что-то часто этот господин появляется там, где висит глухарь. Лады. Посмотрим, что будет на сей раз.
Он немедленно отправился к Павлу. Дома его не оказалось.
— Не скажете, где его можно найти? — поинтересовался он у Любовь Ивановны.
На фирме отца. Тот в больнице, а Павел его замещает.
— Высоко взлетел, — подумал Юра, садясь в машину.
Павла он нашел в кабинете отца. Тот восседал в кресле, величественный как изваяние. Жестом пригласил Юру присесть.
— Что привело вас к нам?
— Вам знакома эта женщина? — спросил он Павла, наблюдая за реакцией последнего.
Павел не умел скрывать своих чувств и на лице отразилось смятение, страх. Он взял себя в руки, положив фотографию перед капитаном, сказал:
— Это моя одноклассница и сокурсница. Очень изменилась за несколько лет. Можно не узнать по фото.
