Мэри Стюарт - Лунные прядильщицы
«Подождите минуточку. Он знает, что вы не нашли Колина. Мы наблюдали за вами с выступа. Но пища… вы достали пищу и вещи?»
«О. Да, конечно. Я принес все, что мог. Давно был бы здесь, но пришлось остановиться и прятаться из-за этого… – Он резко повел головой в сторону склона. Забавное движение. – Когда я увидел, что он идет сюда, быстро спрятал вещи и пошел. Вы правильно сделали, что покинули избушку».
«Он осматривал ее, знаете?»
«Да. Понял. Когда я пришел сюда, он выходил из-под выступа, и я знал, что он, должно быть, видел избушку. Но он все еще искал… и я не слышал выстрелов… поэтому я знал, что вы ушли. Я догадался, что вы здесь».
«Куда вы спрятали пищу? Нам следует… не важно. Марк захочет сначала выслушать новости. Тогда пойдемте, давайте поторопимся».
На этот раз именно Лэмбис отпрянул. «Послушайте, почему вы не идете за провизией сами, тотчас же? Только за пищей, а остальное оставьте. Я могу все принести позже».
«Ну, хорошо. Если найду место…»
«Это у ущелья, где я потерял критянина. Идите кругом туда, где вы увидели меня… видите? Что-то вроде тропинки для коз ведет вдоль склона к ручью. Наверху ущелье скалистое, но ниже есть деревья. Вы можете видеть их верхушки».
«Да».
«Наверху, у истока ручья, растет оливковое дерево. Оно стоит в тени и выросло очень большим. Очень старое, а внутри пустое. Вы увидите его, поблизости других нет. Я оставил все внутри. Я приду, когда повидаюсь с Марком».
Почти прежде, чем он закончил говорить, он отвернулся. Явно очень сосредоточен на чем-то и с облегчением меня прогонял. Но я недолго раздражалась по этому поводу. Даже если Лэмбис наелся на борту лодки и запросто мог не думать о еде и питье, то я не могла. Сама мысль о том, что лежит в дупле, погнала меня к нему со скоростью, с которой булавка приближается к магниту.
Довольно легко я нашла единственное оливковое дерево. Но будь их там даже роща, я прилетела бы к еде инстинктивно, как стервятник к добыче, даже если бы она была спрятана в самом центре лабиринта минотавра.
Я нетерпеливо заглянула внутрь. Два узла из одеял – внушительная коллекция. Я развязала одеяла и начала рассматривать все, что он принес. Лекарства, бинты, антисептики, мыло, бритва… Но в тот момент я все это отложила в сторону и все внимание направила на еду. Фляга-термос, полная. Несколько банок: одна банка растворимого кофе и несколько – подслащенного молока. Тушенка. Печенье. Маленькая бутылочка виски. И, самое большое чудо, консервный нож. Я поспешно завернула все это в одно одеяло, завязала концы в узел и отправилась в обратный путь.
На полпути меня встретил Лэмбис. Он не разговаривал, только кивнул, уступая дорогу на тропинке. Я была этим довольна. Трудно разговаривать вежливо, если у тебя рот набит печеньем, да еще разговаривать на греческом, который содержит гортанные звуки. В таком случае лучше помолчать.
Тем не менее, я чувствовала бы себя лучше, если бы поняла взгляд, который он мне отпустил. Не то чтобы вернулось недоверие. Это было что-то не такое категоричное, но весьма печальное. Скажем, исчезло доверие. Я опять стала для него посторонней.
Хотела бы я знать, о чем говорили Марк и Лэмбис.
Марк сидел в глубине выступа. Облокотился на скалу и пристально смотрел вверх на склон. Когда я заговорила, он вздрогнул.
«Вот термос, – сказала я. – Лэмбис говорит, что в нем суп. Держи кружку, а я попью из крышки. Начинай сразу же. Я собираюсь снова развести костер, для кофе. – Я ждала, что он будет возражать, но этого не случилось. Он взял термос, не говоря ни слова. Я добавила с сомнением: – Я огорчена, что Лэмбис не принес новостей получше».
Казалось, что крышка термоса приклеилась. Он сильно крутнул ее, и она поддалась. «Ну, это то, чего я ожидал. – Он поднял глаза, но, казалось, меня не видит. – Не беспокойся больше, Никола. – Улыбка выглядела так, будто он вынул ее из сундука, давно отвык использовать. – Разберемся днем. Давайте сначала поедим?» Он стал наливать суп, а я поспешила в расселину зажечь костер.
Это была отличная трапеза. Сначала мы поели супа, потом бутерброды из мяса с печеньем, какой-то пирог с фруктовой начинкой, шоколад, а затем обжигающе горячий кофе, подслащенный молоком из баночки. Я жадно ела. Лэмбис, который подкрепился в лодке, ел очень мало. Марк поглощал пищу хотя и с трудом, но с удовольствием. Когда наконец он сел и сжал в руках полупустую чашку кофе, словно боясь лишиться остатков ее тепла, я подумала, что он выглядит намного лучше.
Когда я об этом сказала, он резко отключился от своих мыслей. «Ну да, сейчас я хорошо себя чувствую благодаря тебе и Лэмбису. А сейчас время подумать о том, что будет дальше. – Лэмбис ничего не сказал. Я ждала. Марк выпустил облачко дыма и наблюдал, как оно тает в светлом воздухе. – Лэмбис говорит, что этот человек несомненно шел в Агиос Георгиос и, так как это самое близкое место, разумно предположить, что кем бы ни были эти бандиты, они оттуда. Это делает все и легче, и сложнее. Я имею в виду, мы знаем, откуда начинать искать, но теперь не можем спуститься туда за официальной поддержкой. – Он быстро взглянул на меня, словно ждал возражений, но я ничего не сказала. Он продолжал: – Очевидно, все-таки первое, что нам надо делать, это как-нибудь спуститься туда и узнать о моем брате. Я не настолько дурак, чтобы думать… – Эти слова он произнес с трогательной усталой беспомощностью… – что могу уже многое сделать сам, но даже если не смогу, пойдет Лэмбис».
Лэмбис не ответил. Казалось, он едва слушал. Вдруг я поняла, что все, что должно быть сказано этими двумя, уже сказано. Военный совет состоялся, пока я ходила за едой, и решения приняты. И я знала, какие.
«А также, – мягко говорил Марк, не глядя на меня, будто записал свою речь на магнитофон, – пойдет Никола, конечно».
Я права. Первый приказ военного совета: «Женщины и гражданские лица, прочь с дороги; начинается поход».
Сейчас он обращался прямо ко мне. «Сегодня приезжает твоя кузина, так? Нужно быть там, или возникнут вопросы. Ты сможешь спуститься в отель и зарегистрироваться… – Он взглянул на запястье. – Боже мой, никак не раньше, чем ко второму завтраку. Затем можешь… Ну, забудь все и займись отпуском, который нарушил Лэмбис».
Я рассматривала его. Снова мы на том же месте. Маска дружеской улыбки, смазанной беспокойством, упрямый рот, осторожность… Все это значит: «Большое спасибо, а теперь, пожалуйста, уходи и держись подальше».
«Конечно», – сказала я. Подтянула к себе полотняную сумку по иголкам можжевельника и начала наобум складывать вещи. Он абсолютно прав. И, так или иначе, я ничего больше не могу сделать. Сегодня приезжает Фрэнсис. Придется уйти и оставаться в стороне. Более того, если честно, я не особенно хочу попадать снова в такие ситуации, как вчера ночью и сегодня, с их напряжением, неудобствами и моментами чрезвычайного страха. И не готова к тому, чтобы меня рассматривали как помеху, а так и будет, как только Марк встанет на ноги. Поэтому я довольно сдержанно улыбнулась и засунула вещи в сумку.
«Благословляю. – Его улыбка теперь выражала подлинное облегчение. – Ты прекрасна, об этом даже и говорить не надо. Не хочу казаться отвратительно неблагодарным после всего, что ты сделала, но… Ну, ты видела, что происходит, и совершенно очевидно, что если я могу оградить тебя от этого, то должен».
«Все в порядке. Не беспокойся. На самом деле я жуткая трусиха, и полученных переживаний мне хватит на всю жизнь. Не буду нарушать ваш стиль и исчезну, как только приближусь к отелю».
«Боже. Надеюсь, багаж еще там, где ты его оставила. Если его нет, придется придумать какую-нибудь историю, чтобы объяснить это. Вот например…»
«Придумаю что-нибудь такое, что они не разоблачат до моего отъезда. Боже мой, не нужно об этом беспокоиться. Это уж моя забота».
Если он и заметил попытку съехидничать, то не среагировал. Ломал в пальцах сигарету и хмурился, глядя на нее и углубившись снова в мрачные мысли. «Есть одна вещь, и это предельно важно, Никола. Если случайно увидишь Лэмбиса или даже меня в деревне или поблизости, ты нас не знаешь».
«Ну, конечно, нет».
«Я должен был сказать об этом».
«Все в порядке. – Я колебалась. – Но можно как-нибудь узнать… потом… что случится, да? Я буду беспокоиться, кто не стал бы?»
«Конечно. Через британское посольство в Афинах тебя можно найти?»
«Британское посольство?» – Лэмбис пронзительно посмотрел.
«Да. – Глаза Марка встретились с его глазами с уже знакомым, не допускающим возражений выражением. – Она там работает. – И затем мне: – Могу тебя там отыскать?»
«Да».
«Напишу. И еще…»
«Что?»
Он не смотрел на меня, перебирал камни. «Пообещай кое-что, ради моего спокойствия».
«Что?»
«Ты не пойдешь в полицию».
«Если я удаляюсь от ваших дел, не похоже, чтобы я захотела усложнять их таким способом. Но я все еще не понимаю, почему вы не идете к начальству в Агиос Георгиос. Я всегда выбираю самое простое решение и иду к властям. Но это ваше дело. – Я переводила взгляд с одного на другого. Они сидели в стойком молчании. Медленно я продолжала, чувствуя себя более чем навязчивой: – Марк, знаешь, ты не сделал ничего плохого. Несомненно, как только они поймут, что ты только английский турист…»
