Луис Ламур - Соль земли
У леса и гор есть свои тайные тропы. Проходят дни, и кажущиеся неизменными горы, меняются. Снег попадает в расщелины скал и превращается в лед, расщепляя скалу. Ветер, дождь и песок оттачивают края зазубренных крутых отрогов скал, и, находя слабые места, выдалбливают в них расщелины.
С северной стороны тропы я увидел упавшую сосну, ее корни, вырванные из земли и разбросанные в разные стороны, открывали узкий проход через густой лес и скалы на прогалину за ними. Это мог быть и тупик, но другого шанса не было, и мы воспользовались этим.
Я быстро повернул свою, лошадь к проходу, пробрался между корней через узкую щель на прогалину.
Возможно, мы попали и в худшую западню, но по крайней мере нам ее не подсунули. Даже слепой видел, что Черный горит желанием убивать. Ему нужны были не только Галлоуэй и я, хотя, без сомнения, мы возглавляли этот список, ему нужны были все.
Пока мы стояли в ожидании, копа Кэп и Мосс уничтожат наши следы, я разведал все вокруг.
Среди сосен был узкий проход, тянувшийся вдоль склона на север. Отсюда можно было просматривать местность на пятьдесят- шестьдесят ярдов. Когда Кэп и Мосс вернулись, двинулись в путь.
Мы с трудом прокладывали путь, петляя между деревьев и скал, взбирались на крутые склоны, убавляя ход на отлогих спусках, где наши лошади соскальзывали чуть ли не на свои зады. Вдруг мы наткнулись на большую расщелину в горе, как раз там, где она оканчивалась.
Нам придется взбираться вверх, но это не будет нисколько не легче и для тех, кто пойдет следом за нами. Зато у нас будет преимущество - мы будем находиться выше их.
Сойдя с коня, я пошел впереди. В основном, мы пробирались через упавшие деревья и кусты скал, взбирались на склоны, убирали со своего пути кустарники и упавшие деревья. Очень скоро мы начали задыхаться от напряжения и высоты.
Мы уже почти добрались до верхней части нашего длинного коридора, когда Уолкер вдруг вскрикнул в седле и странно захрипел. В тот же миг мы услышали выстрелы.
Они появились тотчас же. Находились они ниже нас, на открытой местности за деревьями. На какое-то время Фетчены потеряли нас из виду, но, заметив на склоне, сразу открыли огонь... с расстояния в добрых четыреста ярдов.
Скрывшись за деревьями, я подобрался к Уолкеру.
- Ты ранен?
- Да, поймал одну. Вы, ребята, идите. Я сам справлюсь.
- К черту, - я спешился.
Кэп и Галлоуэй уже передвинулись к краю деревьев и отвечали на огонь, который Фетчены открыли по нам. Вокруг свистели пули, но большинство из них не долетало... Стрельба вверх или вниз всегда дело случая.
Уолкер получил пулю 44-го калибра в тазовую кость, скользящий выстрел, который зацепил кость и, изменив направление, сделал глубокую рану в теле. Это была обычная рваная рана, но он терял кровь.
Мы сделали мягкую прокладку из содранного со ствола дерева кусочка мха и перевязали Уолкера куском рубашки.
Теперь мы были под прикрытием, и наш ответный огонь заставил их поволноваться, так что с сидящим в седле Уолкером мы пробрались вдоль склона, затем миновали каньон Биг Крик.
Пока радоваться было нечему. Мы выбрались из ловушки, но не были свободны. Враги не тратили выстрелов зря, передвигались осторожно, намереваясь покончить с нами. Фетчены были везде - и выше, и ниже нас, кое-кто даже пытался замкнуть круг и, без сомнения, перехитрить нас.
Неожиданно остановившись, я приподнялся в стременах и посмотрел вниз на песчаные дюны. Если они попытаются преследовать нас вдоль склона горы ниже, то мы сумеем увлечь их в дюны.
Кэп ехал рядом со мной...
- Флэган, там где-то впереди есть река. Думаю, что если мы сможем добраться туда, то, проскакав
вверх по реке и перебравшись через горы, спустимся вниз рядом с ранчо Спальня Канюков.
Мы двинулись вперед. Воздух был напоен ароматами сосен, вверху над головами - прекрасное голубое небо с белыми облаками, которые начинали темнеть и собираться вместе, как будто Господь Бог собирал их перед бурей. Теперь ехать было легче.
Еще с полмили у нас было хоть какое-то прикрытие. Никого из банды Фетчена не было видно, они не могли стрелять в нас, но успокаиваться было рано. Возможно, мы ускользнули из одной ловушки только для того, чтобы попасть в другую - еще худшую.
Затем налетел ветер и начался ливень. Мы остановились, чтобы надеть плащи.
Взглянув на Уолкера, я увидел, что он чертовски измучен и бледен. Заметив мой взгляд, он сказал:
- Не морочь себе голову, Сакетт. Со мной все в порядке.
Причудливым светом вспыхнула молния. Галлоуэй, ехавший впереди, заметил движение человека, поднимающего ружье. А надо сказать, что Галлоуэй не привык понапрасну терять время. Он выстрелил прямо из седла, держа винтовку у бедра... и еще не родился такой человек, который мог бы сделать это лучше.
Мы услышали крик боли, затем лязг падающей на камни винтовки и,наконец, грохот выстрелов. Все выпрыгнули из седел, будто их ветром сдуло. Мы бежали и стреляли, меняли позиции и стреляли, когда удавалось увидеть цель. Они застали врасплох нас на открытом месте - на склоне каменистого холма, покрытого деревьями. До укрытия оставалось ярдов сто. Кэп и Галлоуэй засели на холме и вели заградительный огонь. Костелло помог Уолкеру добраться до защищенного места, а Мосс и я собрали лошадей и погнали их за холм.
Тыльная часть этого холма отвалилась там, где поток воды прокладывал себе путь. Здесь было укрытие для лошадей, но здесь мы нашли и скрытый путь к следующему каньону.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Фетчены открыли стрельбу как раз в тот момент, когда мы двинулись с места. Во время наших отвлекающих маневров они как-то обнаружили нас и теперь без лишних слов открыли огонь.
Пуля попала мне в ногу, и я присел, спасшись от шквального огня, открытого Фетченами. Но еще одна пуля развернула меня на бок. Я почувствовал, как падаю со склона, и поджал плечо, чтобы перевернуться на нем, что и сделал дважды, прежде чем остановился.
Не знаю, что случилось с Галлоуэем, но в меня попали хорошо, и не раз. Если бы я не убрался с того места, где был, то через секунду отправился бы на тот свет. Кое-как я оперся на свою винтовку и начал медленно продвигаться вдоль крутого склона. Я был уверен, что Фетчены должны быть справа от меня и посчитают, будто я собираюсь удрать, что было бы разумно. Но я любой ценой хотел удержаться на расстоянии выстрела от них. В этом случае я имел больше шансов вырваться отсюда.
Но силы совершенно покидали меня. На какой-то миг мое сознание угасло, а когда я очнулся, то понял, что не могу рисковать снова. Мне нужно было найти место, где бы я мог на какое-то время спрятаться.
Еле передвигаясь, я преодолел десяток футов, прежде чем увидел то, что искал. Огромный валун, скатившийся с крутого склона горы, оставил большую дыру, поросшую кустарником. Мне бы только добраться до нее...
Спустя несколько часов я очнулся, дрожа от холода. Я свернулся клубком в дыре, по-прежнему держа в руке ружье. Не помню, ни как туда добрался, ни сколько это у меня заняло времени. Сейчас была ночь, тело дрожало от холода, голода и ран. Здесь хватало места, чтобы сесть. Расположившись поудобнее, я начал осторожно ощупывать рану. Одна пуля прошла через ногу, в пяти-шести дюймах выше колена.
Я пролежал здесь немало времени, пытаясь придумать, как выбраться из этой переделки. С наступлением дня ребята Фетчена начнут охоту за моей шкурой, и если дождь не смоет следы моей крови, они точно доберутся до меня.
Ночь и дождь - друзья беглецов, но, знаете, не очень-то приятно сидеть здесь и стучать зубами, как скелет в фанерном шкафу.
Я вынул свой шестизарядник и проверил каждый патрон. Потом то же я проделал с винчестером, добавив в магазин еще несколько патронов.
Где-то вдали на склоне послышалось раскатистое "о-гого". Голос был незнакомый. Ну что ж, пускай идут.
Какое-то время я толком ничего не мог разглядеть, но чувствовал, что там что-то двигалось - черное и неожиданное.
Я поднял винтовку и положил на полусогнутое колено. Пока я смотрю на тропу, мои руки действовали, уши были готовы уловить любой звук - я ждал развязки...
Предположим, я смогу выбраться из этой передряги, но шансы уж очень малы. Я не сводил глаз с тропы и, наконец, увидел мужчину. Он шел по каким-то следам, хотя мои, должно быть, уже смыло дождем. Судя по его движениям, он предполагал, что подходит близко к тому, за чем он охотился.
Наконец, когда мое ружье нацелилось прямо ему в грудь, он остановился и стал поднимать свою винтовку. Он смотрел на что-то выше и позади меня, но его явно не удовлетворяло увиденное, и он опустил винтовку.
Он сделал еще шаг, пошатнулся и стал падать, а внизу в каньоне все еще был слышен гул выстрелов, приглушенных дождем.
Мужчина упал на землю, по-прежнему держа в руке винтовку, и лежал так, растянувшись, приблизительно в шестидесяти ярдах от меня. Я мог разглядеть яркую полоску крови на его голове.
