Марина Серова - Руки загребущие
Несколько раз осмотрев аптечку, кухонные шкафчики и всевозможные ящики, коробки и полки, я нашла самый стандартный набор лекарств. В квартире не было даже намека на снотворное и спиртное, зато неожиданно я почувствовала особую признательность к Филиппу, когда нашла на кухне закопченную от долгого использования турку и пакет с кофе.
Без зазрения совести я поставила турку на плиту, и вскоре вся квартира наполнилась восхитительным ароматом «Чибо». Ни о каких визитах преступников не могло быть и речи: вещи, судя по всему, стояли и лежали именно на тех местах, где и оставил их хозяин. Похоже, даже Ален, если и заезжала сюда в эти дни, то ничего не трогала, как я ее и просила.
«Как же все-таки хорошо, что я здесь одна, — подумала я, доставая сигареты, — только в такой обстановке можно понять истинное положение вещей».
Я уже давно поняла, что по своей натуре я — «волк-одиночка». Именно поэтому я уволилась из органов нашей доблестной милиции — не люблю толпу и столпотворение. Несколько раз замечала за собой: распутывая очередное дело, я должна сначала все сама осмотреть и только потом можно приглашать свидетелей.
В чьем-то присутствии в нас пробуждается, скажем, обычное желание выглядеть лучше, чем мы есть на самом деле, а лишняя суета редко приводит к чему-то хорошему. Вот и сейчас я прекрасно понимала: будь рядом со мной Алена, мне бы пришлось время от времени чем-нибудь восхищаться, задавать вопросы и выслушивать сотни килобайт ненужной информации.
Мои размышления неожиданно прервал какой-то голос, доносящийся из прихожей. Забыв про больную ногу, я метнулась к сумке и достала пистолет Макарова, чтобы встретить неожиданного визитера, возможно — злоумышленника, во всеоружии. Но уже через секунду до меня дошло: голос был ненастоящим, а лился он из динамика, укрепленного над дверью.
— Никого нет дома… Никого нет дома… Никого нет дома… — с разной частотой интервалов повторял механический голос.
«Надо же было выдумать такое!» — восхитилась я, убирая пистолет подальше с глаз и заглядывая в дверной «глазок». На лестничной клетке стояла замерзшая Аленка и терзала кнопку звонка, из которого по обе стороны двери раздавалась одна-единственная фраза:
— Никого нет дома… Никого нет дома…
— Я забыла вас предупредить насчет этого, — махнула Алена на динамик пушистой варежкой. — Это Филипп с друзьями придумали. Правда, весело?
Я молча кивнула, но в следующее мгновение упала на диван и расхохоталась, вспоминая свою реакцию. Вообще-то, с чувством юмора у меня все в порядке, вот только мой опыт частного детектива приучил курьезные и смешные случаи воспринимать слишком серьезно. «Но все-таки это была классная идея, со звонком! — восхищалась я минуту спустя. — По крайней мере есть веское основание не пускать непрошеных или просто неприятных гостей. Сказано же — „никого нет дома“. Хотите — верьте, не хотите — ждите еще, может, дверь и откроется». Конечно, в случае с Аленкой дверь бы открылась обязательно, но идею на вооружение я взяла — пригодится подшутить над друзьями первого апреля.
За кофе Алена меня ничуть не ругала, наоборот, даже обрадовалась, что я его нашла, и присоединилась ко мне. Всем известно, что разговор за столом протекает обычно легко и непринужденно, поэтому мне не составило большого труда перевести беседу в нужное русло.
— Алена, а какие лекарственные препараты принимал Филипп во время болезни? Ну, простуды какой-нибудь или гриппа, — пояснила я на всякий случай.
— Ой, какие там лекарства! — отмахнулась она. — Он вообще никакой химии не употреблял. Привык еще со времен пионерского лагеря лечиться народными средствами. При простуде — чай с малиной и травки разные тоннами с рынка домой приносил. А из всех лекарств он только уголь активированный и кальций для зубов покупал.
Хм, информация была довольно познавательной, но ясности ни на йоту не вносила, поэтому я решила поставить вопрос ребром:
— Но ведь многие творческие люди для озарения что-нибудь делают: Шерлок Холмс, Высоцкий… Перечислять можно до бесконечности. А Филипп как-то стимулировал себя в работе? Ну, в творческом угаре чего не бывает… Ален, пойми, я просто обязана спросить. И если ты хоть что-то подозреваешь, я должна это знать, — на всякий случай уточнила я.
Туманова опустила чашку на стол и огромными глазами уставилась на меня:
— Н-нет… мне кажется, Филипп действительно ничего такого не употреблял. Он слишком правильный для этого — даже не курил! Конечно, как все мальчишки, в классе пятом он попробовал курить, но чуть не отравился. Наверное, если бы родители устроили бурю с истерикой, он бы никак не прореагировал, но они просто рассказали, как никотин влияет на организм. В общем, сразу почувствовав на своей шкуре все прелести действия никотина, Филипп больше сигареты в рот не брал. А вы говорите про наркотики. Да он их как огня боялся.
И у меня были веские причины этому верить: в доме не нашлось даже пепельницы! Поэтому нам с Аленой пришлось стряхивать пепел в блюдце. Но кроме сигарет и наркотиков было еще одно неясное звено в смерти Филиппа — коньяк. «Если он не курил, это не значит, что и не пил. Между прочим, в той квартире, где умер Филипп, недопитая бутылка „Наполеона“ стояла», — вспомнила я и спросила Туманову про алкогольные пристрастия брата.
— Очень редко, только в компании близких людей и по большим праздникам, он пил красное вино, — сразу же ответила она. — Любимое «Мерло» или иногда «Каберне». Татьяна Александровна, а разве это так важно? — удивилась девушка.
— Как он относился к дорогому коньяку? — продолжила я свой «допрос с пристрастием».
— Крепкие напитки он не пил, а тем более — дорогие, — тихо ответила Аленка и страшно наивно спросила, как бы отметая возможные сомнения: — Думаете, он стал бы хвататься за любую работу, если бы потом спускал деньги на выпивку?
Конечно, на это я могла бы привести миллион возражений, но мнение самой Алены мне было предельно ясно. Впрочем, можно ведь посмотреть на проблему и с другой стороны: если своих денег нет, это еще не означает, что при случае любой из нас откажется от хорошего напитка. Наоборот — редко кто откажется, особенно мужчины. «На халяву и уксус сладкий» — недаром так говорят в народе. Но есть еще несколько случаев, когда не выпить просто нельзя. Например, если приходит друг. А что, вполне же мог прийти к Филиппу кто-то хорошо знакомый и принести с собой бутылку «Наполеона», мелькнула у меня внезапная мысль.
Чтобы убедиться в этом наверняка, мне необходимо было знать круг общения Филиппа Туманова помимо работы. Как я уже поняла, он не слишком близко контактировал с сослуживцами. Решив уточнить на всякий случай, были ли у него друзья среди художников, я внезапно получила приглашение посетить мастерскую художника.
— Так у Филиппа была своя мастерская? — удивилась я.
— Конечно, здесь же просто негде развернуться, — показала Аленка вокруг. — А ему надо было не только рисовать узоры на шкатулках, но и писать картины. Хотите посмотреть?
Отказать себе в этом удовольствии я, конечно, не могла: убедившись своими глазами в том, что у погибшего брата Алены был прекрасный художественный вкус, о чем свидетельствовал интерьер его квартиры, я, естественно, хотела увидеть и «святая святых» Филиппа — его мастерскую. А кроме того, мне и как детективу просто необходимо было увидеть помещение, где часто бывал убитый. Осмотр мастерской не менее важен, чем осмотр квартиры.
Мы с Аленой быстро ополоснули чашки под краном и вышли на улицу.
Так как кофе и сигаретами желудок обмануть трудно, я остановила машину у ближайшего бистро, мы с Аленкой перекусили гамбургерами и горячим шоколадом. Бармен довольно странно посмотрел на нас, когда мы сделали заказ, но лично мой пищеварительный тракт отреагировал на такое дикое сочетание вкусов очень даже положительно. На лице Тумановой я вроде бы тоже не увидела судорожных спазмов.
Стараясь не уронить достоинство частного детектива, я сделала вид, будто собираю важные улики: отправила в полиэтиленовый пакет остатки гамбургера, которые предназначались для бездомной кошки, каким-то образом поселившейся в нашем подъезде. Алена с невозмутимым лицом проделала ту же процедуру. Очевидно, из солидарности. С гордо поднятой головой мы, приятно сытые, а главное — очень довольные, вышли из-за столика и направились к выходу из бистро. Я при этом почти не хромала, и мне совсем не было стыдно за собственные поступки.
Я вообще считаю, что свои желания, даже кажущиеся странными, надо удовлетворять хотя бы изредка. Иначе они ведут к стрессам, комплексам и нервным срывам. К тому же дикое сочетание изысканного шоколадного вкуса с примитивным от гамбургера доставило мне не столько вкусовое удовольствие, сколько то, что наш заказ привлек к нам внимание окружающих. Похоже, Аленка тоже чувствовала себя в своей тарелке, поэтому от легкого и вкусного обеда я получила максимум положительных эмоций.
