Марина Серова - Руки загребущие
Больше всего я сейчас боялась, что мужик решит спрятать бездыханное тело своего подчиненного под лестницей, где в данный момент находились мы. Прокрутив в уме создавшуюся ситуацию, я поняла, что положение у нас с Маруськой вырисовывается щекотливое. Но, наверное, провидение на этот раз было на моей стороне. «Серый» попробовал приподнять Васю, но тот мгновенно со страшным грохотом снова обрушился на лестницу. Неудавшийся спаситель грязно выругался.
«Поясницу прихватило», — позлорадствовала я, пока не догадываясь, как можно заставить сложившиеся обстоятельства повернуть в свою пользу. Видимо, мужик не был приучен к поднятию таких тяжестей, поэтому он, страшно ругаясь вполголоса, поплелся вверх по лестнице. «Мой день!» — решила я про себя и дернула Марусю за руку. Она тихонько выскользнула в какой-то коридорчик и, оставаясь вне видимости «Серого», стала делать мне какие-то знаки.
Поняв, что занятому своим радикулитом «инвалиду» не до меня, я вышла из укрытия и наклонилась над телом, не подававшим признаков жизни. Собравшись было звонить в реанимацию, я наконец нащупала пульс — Вася был жив, но спал беспробудным сном, нахлебавшись «мертвой воды». Я махнула рукой и поспешила скрыться вслед за Марусей, пока нас здесь не обнаружили.
* * *Нога болела нещадно. Я уже полчаса растирала ее, повторяя в точности те самые движения, которые показывал Кирилл, но толку пока не было никакого. Наверное, мое растянутое сухожилие было категорически против моих ночных прогулок по родному городу.
Конечно, Маруськины друзья были цвета только что выпавшего снега, когда мы с самыми безмятежными лицами, на которые были способны, заняли свои места за столиком примерно через полчаса после ухода «в туалет». Но их ярость испарилась, когда мы с самым невозмутимым выражением поведали им, что у нас случайно заклинило дверь в туалете.
— Между прочим, вы бы могли и поинтересоваться, не случилось ли с нами чего, — съязвила Маруся, придерживаясь принципа: «Лучшая оборона — это нападение» и наливая себе коньяк. — Мы так надеялись на это! А получилось, что первой тревогу забила уборщица, которой понадобилось мусор выбросить.
Наши спутники были просто раздавлены таким откровением, поэтому остаток вечера вовсю старались реабилитироваться, оказывая нам повышенное внимание. Конечно, я считала свою миссию уже выполненной и ждала только официального сигнала «отбой», но, как оказалось, сюрпризы для меня еще не закончились: к нашему столику подошел элегантный мужчина, давний знакомый Маруськиных приятелей, и поздоровался.
Его изысканные манеры, может быть, и на меня произвели бы впечатление, если бы не сочетались с довольно небольшим ростом — его глаза находились почти на одном уровне с моими, хотя он стоял, а я сидела за столиком. К тому же я сразу поняла, что подошел он ненадолго — он был уже в верхней одежде, хотя и не застегнутой на все пуговицы.
«Что-то нам с Марусей сегодня подозрительно везет на коротышек», — подумала я, пока шло взаимное представление. Голос показался мне почему-то знакомым, и я ломала голову, где и когда могла встречаться с этим человеком, одетым сейчас в роскошную темно-коричневую дубленку. Но стоило мне опустить взгляд вниз и…
Нет, меня привлекло не анатомическое совершенство фигуры мужчины, скрытое одеждой, а брюки — они были темно-серые. И ботинки были такого же глубокого серого цвета. Я едва сумела сдержать свое удивление и сосредоточиться на имени и фамилии бизнесмена.
— Николай Филатов, — представился он и склонился над столом, целуя мою руку.
Хорошо, что железная выдержка не подвела меня и на этот раз: я мило улыбнулась и как ни в чем не бывало продолжила непринужденный разговор.
К счастью, Филатов быстро распрощался и направился к выходу. Глазами я проводила его до дверей, но сорваться с места просто не посмела — мы с Марусей и так отсутствовали почти весь ужин, который, собственно говоря, ради нас и затевался. С величайшими усилиями мне удалось в конце вечера отделаться от ухаживаний Марусиных друзей и от настойчивых предложений проводить меня до дома. Пришлось даже пообещать обязательно позвонить им всем и собрать их ламинированные визитки.
«Все классно получилось!» — прошептала Маруся на прощание и хитро подмигнула. Я сначала решила, что она за меня так радуется, но потом поняла — ее загадочный принц, из-за которого вся операция и задумывалась, все-таки появился в этот вечер в поле ее зрения. «Интересно, что он собой представляет», — улыбнулась я, зная не только Маруськино легкомыслие, но и ее привередливость.
«Фу, как же все-таки хорошо, что наконец-то попала домой», — с облегчением улыбнулась я, стараясь обращать поменьше внимания на ноющую боль в ноге. Но, видимо, длительное хождение на высоких каблуках все-таки сказывалось. К счастью, это неудобство ни в коей мере не помешало мне задействовать резервы мыслительного аппарата, и я с легкостью прокручивала сейчас в голове события и факты минувшего дня.
Первым делом я все-таки расставила основные приоритеты. Ясно, что мои строители никого не убивали. Это было настолько явным, что даже неинтересно. Даже сам Филатов, их непосредственный начальник, знал о находке залежей эфедрина на городской свалке. Хм… «Но ведь мог же кто-то еще, знающий об этой заморочке, подставить „сладкую парочку“ — Васю и Сережу, — мелькнула у меня шальная мысль. — Тогда дельце вырисовывается совершенно в другом свете».
Занятая своими рассуждениями под журчание воды, я не сразу услышала настойчивые звонки в дверь. Кое-как обтерев опухшую ногу полотенцем, я поковыляла в прихожую: за стеклом дверного «глазка» был виден благородный профиль моего сегодняшнего спасителя.
— Привет, — улыбнулся Кирилл, входя в квартиру без приглашения. — Как дела?
Расценив это как ответный жест, — я ведь тоже не спрашивала его мнения относительно своего визита, — я изобразила на лице приветливую мину.
— Все в порядке, — выдавила я из себя и попыталась улыбнуться. — Если такое вообще возможно в моем положении.
«Добрый доктор Айболит», как я окрестила Кирилла про себя, присел на корточки и внимательно осмотрел мое «боевое ранение».
— Между прочим, радоваться нечему — все очень серьезно, — сурово сказал он, вставая. — По-моему, вам просто необходимо в течение нескольких дней соблюдать постельный режим. Сколько же километров вы прошли, если нога успела так опухнуть?
Я не сочла нужным отвечать на этот вопрос. И вообще, с некоторых пор слишком заботливые мужчины начали меня тяготить. Едва я замечала, что кто-то из моих поклонников или близких друзей начинает мною манипулировать или хоть в чем-то ущемлять мою свободу, я сразу же ограничивала контакты с подобными людьми. «И этот туда же! — усмехнулась я. — Тоже мне, Александр Македонский — „Пришел. Увидел. Победил“! Обойдусь как-нибудь». Конечно, я прекрасно помнила, что первой явилась к Кириллу, почти без сознания ввалившись к нему в квартиру. Но, в конце концов, не значило же это, что теперь он имеет право читать мне мораль и отрывать от работы, да еще в ночное время суток!
Стараясь внешне ничем не выдать своего раздражения, я доковыляла до кухни, собираясь сварить кофе. Но была вне себя от бешенства. Наверное, это отразилось на моих действиях, потому что какое-то время спустя, заметив мои безрезультатные старания достать из верхнего шкафчика пакет с кофе, Кирилл молча встал, заглянул на полку и извлек злополучный кулек из самого дальнего угла. Я сильно удивилась и совсем было собралась пуститься в объяснения, что никогда не кладу кофе, незаменимый для меня продукт, так далеко, но в последнее мгновение я одумалась и промолчала — не было смысла в пустых словах, оставалось только поблагодарить Кирилла за помощь. Действительно, не сам же пакет с зернами забился в уголок, кто как не я, живущая в квартире одна, засунула его туда, причем наверняка в момент, когда пребывала в таком же злющем состоянии.
Через несколько минут мое раздражение как ветром сдуло. Не в последнюю очередь на это повлияло то, что Кирилл, без разговоров взяв инициативу в свои руки, сварил замечательный кофе. Вообще-то, я давно привыкла полагаться только на себя и все делать собственноручно. Как оказалось, и от самостоятельности иногда можно устать, поэтому я спокойно смотрела, как Кирилл жарит зерна, как медленно закипает вода в турке…
Честно говоря, крепкий кофе я обожаю больше всего на свете. Он не только вдохновляет меня, но и буквально возвращает к жизни, добавляя сил и энергии. Поэтому к священному обряду приготовления кофе я отношусь благоговейно, ведь не у всех напиток получается таким ароматным и вкусным, как хотелось бы. Но Кирилл меня не разочаровал, и мое плохое настроение быстро развеялось. После импровизированного позднего ужина последовал еще один медицинский осмотр с наложением мазей и компрессов.
