Екатерина Гринева - Верный рыцарь, или Ужин в городе миллионеров
Он мгновенно скрылся за дверью.
За завтраком Ярослав сказал мне, намазывая масло на хлеб:
– Я, кажется, знаю выход.
– Какой? Объявить Керкозова в международный розыск?
Он хмыкнул.
– Почти угадала. Подключить к этому Макса. Он кого хошь найдет в два счета.
– Твой Макс – это сотрудник российского бюро Интерпола? – поинтересовалась я. – Надо же! Я и не знала, что у тебя есть такие крутые друзья!
– Ну а если серьезно, у Макса куча друзей и связей. Попробовать-то можно.
– Действительно можно. Что мы теряем? По-моему, ничего.
– Тогда я сейчас звоню Максу и назначаю встречу.
– Постой. А при чем здесь я? Ты и сам сможешь спокойно спросить Макса об этом.
– Понимаешь… – Ярослав выглядел немного смущенным. – Макс не воспринимает меня до конца всерьез. Подумает, я прикалываюсь над ним. Или обращаюсь с просьбой разыскать какого-нибудь алиментщика. Короче, не сочтет мою просьбу важной и весомой. Другое дело ты. Распишешь в красках, эмоционально, что тебе нужно найти человека, подстроившего катастрофу. Он охотней пойдет навстречу тебе, чем мне.
– Понятно! – вздохнула я. – Тогда ничего не попишешь. Звони ему и спрашивай, во сколько и где он сможет с нами пересечься. Судя по твоим словам, он жутко занятой парень и вращается по далеким орбитам.
– Это точно! Сейчас я звоню и обо всем договариваюcь.
Ярослав ушел в комнату. Похоже, он стеснялся говорить со своим приятелем при мне.
Через пару минут в кухню заглянул довольный Ярослав.
– Все в порядке. В два часа. В центре на Тверской. В кафе «Рио-Рита»! Макс будет ждать нас там. Внутри.
Мы прибыли в кафе за десять минут до назначенного времени. Я заказала кофе. Ярик – пиво. Мы с ним немного поболтали, вернее, говорил один Ярослав – он рассказывал разные истории из своих журналистских будней, cловом, очень старался меня отвлечь о мрачных мыслей и хоть немного развеселить. Когда кофе был допит, я посмотрела на часы.
– Уже пятнадцать минут третьего, а твоего приятеля все нет.
– Запаздывает. С Максом это бывает.
Макс заявился в половине, когда я уже раздраженно посматривала по сторонам. В эту минуту дверь открылась и в кафе ворвался молодой человек в расстегнутой ярко-алой рубахе и голубых джинсах. Его светлые волосы падали на лоб, и он поправлял их рукой.
– Макс! – вскочил Ярослав. – Ну ты, старик, и промурыжил нас! Где ты шлялся-то?
– По делам! – Макс повернулся ко мне. – Это вас мне нужно спасать?
– Не спасать, а помочь, – холодно сказала я.
Он хмыкнул.
– Ну да! Это почти одно и то же.
Он взял стул и придвинул его к столу.
– Давайте сначала и по порядку. Это во-первых. А во-вторых, я хочу сделать заказ. Так что пару минут еще потерпите.
Макс заказал себе лобстера и салат с курицей. И еще большой бокал пива. А еще – кофе.
Он ел быстро, бесшумно, почти не пережевывая. Потом резко отодвинул недоеденную тарелку.
– Теперь рассказывай! – обратился он ко мне. – Только все как есть. Но для начала познакомиться надо, как культурным людям. Я – Макс.
– Вероника.
– Красивое имя!
Я пропустила реплику мимо ушей.
Я рассказала Максу свою историю в максимально сжатом виде, опустив ненужные подробности вроде своей депрессии и желания поквитаться с убийцей мужа. В моем изложении рассказ выглядел примерно так: у меня есть определенные подозрения насчет того, что катастрофа была специально подстроена, а не произошла по чистой случайности. Это доказывает странный разговор, который состоялся за несколько секунд до того, как на нас наехал грузовик. Кто-то позвонил… Но поняла я это не сразу. Разбирая бумаги мужа, я обнаружила там запись: операция. Шестое февраля и красный кружок.
Мне удалось выяснить, что пациентка, которой делали операцию в этот день, – была записана в журнале клиники под фальшивыми именем и фамилией. Когда я стала допытываться насчет нее у заместителя генерального директора клиники, бывшего хорошего приятеля моего мужа, а ныне и. о. гендиректора медицинского центра, то он сильно занервничал и отказался предоставить мне какую-либо информацию об этой пациентке. А спустя пару дней поздно вечером молчаливого товарища сбила машина, и он скончался на месте.
Секретарь клиники, к которой я обратилась за информацией, сказала только одно, что человек, которому шестого февраля сделали операцию, был положен в клинику с ведома ее хозяина, некоего Керкозова Александра. И вот я хотела бы узнать его контактные телефоны и адрес.
Макс слушал меня внимательно – и на том спасибо. Не перебивал и не отпускал никаких реплик. Когда я закончила, он какое-то время молчал, а потом выдохнул:
– Ну это детектив с элементами триллера.
– Для меня это прежде всего трагедия. И боль, – cухо сказала я.
– Ох, прости меня, бессердечную скотину, – искренне сказал Макс. – Не хотел никого обидеть – вырвалось просто так. Каюсь.
Я кивнула.
– Конечно, с ходу сказать я ничего не могу. – Макс придвинул к себе тарелку и вяло ковырнул еду. – Это понятно. Фамилию Керкозова я никогда не слышал. А если это тоже липа? – Он поднял голову и посмотрел на меня.
– Думаю, что нет. Хотя, честно говоря, я уже ни в чем не уверена.
– Попробую прокачать свою базу данных.
– Ярослав говорил, что вы тоже журналист.
– Ах да! Мы коллеги! – В голосе Макса звучала явная насмешка. – Старик! Ты чего сидишь в обнимку с кружкой пива? Закажи вторую. Можешь даже за мой счет.
Я встрепенулась. Может, попробовать предложить этому типу деньги? Уж очень он не похож на брата милосердия.
– Я могу заплатить вам за информацию.
Он повернулся ко мне:
– Спасибо! Вообще-то я беру очень дорого, вам Ярослав не говорил об этом? Так что сотрудничество со мной обойдется вам в кругленькую сумму. Можете уже сейчас начинать готовить бабки.
– Сколько вы хотите?
Он нагнулся ко мне и прошептал:
– Десять тысяч долларов. Это на первых порах. А там ставки могут возрасти…
Я растерялась.
– Сумма, конечно, не маленькая. Но если информация ценная…
– Ника! Не парься! Я тебя только что разыграл. Эх ты! Святая простота. Я со знакомых денег не беру. Ну, если уж только в крайних случаях. А с друзей Ярого и подавно.
– Ваши шуточки слишком похожи на правду. – Я была несколько шокирована этим откровенным «Ника».
– А что, розыгрыш удался? Значит, я еще и актер неплохой. Один – ноль в мою пользу. Будет, чем заняться в старости, когда я выйду на пенсию. Без куска хлеба не останусь.
Шуточки Макса обладали неким гипнотическим свойством: я расслабилась и временно забыла о своих проблемах. Он продолжал есть, а я смотрела, как он это делает.
– Может, тебе еды заказать? Без проблем. Или десерт. Здесь вкусные клюквенные пирожные.
– Я не хочу.
– Зря! Пирожные здесь отменные.
Он доел. Залпом осушил кружку пива и крикнул официанту:
– Принесите счет!
Расплатившись, Макс повернулся ко мне:
– Оставь свой телефон. Я позвоню в скором времени.
И при этом все выглядело так, словно мы сидели за столиком вдвоем и никакого Ярослава рядом не было.
По дороге домой, когда я сидела за рулем машины, Ярослав обрушил на меня кучу новостей о Максе. Я поняла, что он страшно гордится им и хотел бы стать хоть немного похожим на него. Я узнала, что Макса выперли из школы за полгода до ее окончания и он сразу рванул в Москву. Там он не затерялся, а пристроился в районную газету. Начинал с младших должностей, чуть ли не курьером пахал, а потом пошел в гору. Работоспособность, везение, обаяние.
– Макс везде пролезет, – с гордостью сказал Ярослав.
– Неплохое качество, – c иронией сказала я.
– Для журналиста оно незаменимое, – подхватил Ярик.
– А сейчас он над чем работает? – задала я вопрос, cмотря на дорогу.
– Я тебе, по-моему, говорил, что он сам выбирает темы и сюжеты. А потом продает их разным изданиям. Выбирает, кто заплатит побольше.
– У него, наверное, денег куры не клюют.
– Ну вообще-то да. Но он квартиру снимает постоянно. Собственным жильем еще в Москве не обзавелся. Да и алименты приходится выплачивать.
– Он женат? А мне показалось, что вы с ним ровесники.
– Ему, как и мне, двадцать восемь лет. Но по молодости Макс влип. Попал на одну стервочку, которая быстро окрутила его и родила ребенка. Но Максу в то время нужна была московская прописка. Так что кто кого окрутил – еще вопрос. Но с тех пор он дал зарок – больше не жениться. Вообще-то Макс не обделен женщинами, но на серьезные отношения он не способен. Не хочет никакой обязаловки. Ведет он себя с ними просто кошмарно. Поматросит и бросит. Ни респекта, ни галантности. Они ему потом такие истерики закатывают, но все – поезд уже ушел. А Макс не тот парень, которого можно разжалобить слезами и криками.
– Жуткий тип. Но ты откуда все это знаешь? Тоже с его слов?
– Был когда-то свидетелем пары сцен. Запомнил надолго. Мы же с ним друг друга из вида не теряем, перезваниваемся, встречаемся. Правда, редко, но все же.
