Александр Зеленский - Орден Белого Орла
«Совсем ополоумели, — подумал я, — трассирующими пулями заряжают… Тем хуже для них — легко вычислить автоматчика».
— Шеремет! Держи его! Падла! Он побежал в сторону города! — заорал хрипатый, полосуя из автомата черноту ночи.
Но он ошибся. В ту сторону я бросил кусок кирпича, попавшийся мне под руку, сам же, тихо ступая на мысочках, побежал в противоположную сторону, туда, где проходило шоссе.
На мое счастье, далеко бежать не пришлось. Из темноты вырвался трейлер, ехавший прямо по бездорожью, и осветил меня мощными фарами. Я пропустил машину вперед и увидел, что, проехав несколько метров, она остановилась. Из кабины тут же высунулась взлохмаченная голова водителя, и он спросил меня:
— Тут что, военные учения? Я только на ночевку устроился, а тут такую стрельбу подняли, мама милая, будто опять в Чечне оказался!.. Слушай, я на Москву правильно иду?
— Я покажу дорогу, — предложил я и, не дожидаясь приглашения, обежал машину сзади и вспрыгнул на подножку.
— Залезай, земеля, — сказал водитель. — У тебя, кажись, кровь на руках…
— Ерунда, — быстро нашелся я, — это портвейн из разбитой бутылки… Только хотел выпить, какие-то недоумки счеты решили сводить между собой, ну я и дал тягу, а то крайним окажешься…
— Это точно! — успокоился молодой водила, перестав на меня подозрительно коситься.
А я тем временем быстро вытер руки, воспользовавшись собственным носовым платком, который тут же выкинул в открытое окно машины.
— Сейчас направо и прямо, — сказал я, указав пальцем на придорожный указатель. — Вон она, дорога! Не возражаешь, если я составлю тебе компанию до Москвы?
— Поехали! — беспечно улыбнулся молодой водитель. — Веселей будет.
— А ты почему без напарника?
— Срочный груз, а напарник в отпуске. Сезон отпусков…
— И откуда путь держишь?
— Из Краснодара. Помидоры везу в столицу…
В общем, водила оказался парнем разговорчивым и бесхитростным. Сначала поведал о неприятностях на работе, потом рассказал о своей девчонке, которая вместо занятий любовью занимается с ним «петтингом», а попросту крутит динамо. Закончил же он анекдотом:
— Слышал новинку из серии «Про Вовочку»? Нет? Тогда слушай. Учительница говорит: «Вовочка, сделай разбор предложения: «Саша и Маша пошли в лес за грибами». Вовочка отвечает: «Это, Мариванна, просто. “Саша” — над лежащее, “Маша” — под лежащее, “лес” — место имения, а “за грибами” — это только предлог…»
Я хохотал долго и смачно, вместе со смехом скинув с себя все напряжение этого дня и этой ночи…
Телегин
…Пока Пашка-Мозоль наводил «мосты дружбы» в Липецкой области, я хорошо поработал с пацанами из подмосковного Зарайска. На учащихся местной школы меня вывел юный «агент» Вадик-Шмыга, который побывал в деревне у бабушки и заодно познакомился с ровесниками, которые, между прочим, на протяжении нескольких лет работали во время летних каникул на раскопках в Зарайском кремле, помогая московским археологам.
«Зарайская стоянка», или «Культура охотников на мамонтов» — так называли археологи эти места. С помощью добровольных помощников они отыскали множество орудий труда, сделанных руками людей около двадцати тысяч лет назад, поделки из костей мамонта.
Вадик-Шмыга уверял меня, что местные школьники отыскали куда больше ценностей, чем отдали археологам. Поняв, что правила игры при рыночной экономике несколько иные, чем при социализме, они готовы были кое-какие древности продать за хорошие деньги.
Встреча с двумя белобрысыми мальчуганами из Зарайска у меня состоялась в Кузьминском парке, где мы и обсудили наши дела.
Расстались мы, довольные результатами нашей встречи. Ребята вернулись в Зарайск с двумястами евро в карманах, я же заполучил уникальные фигурки животных, вырезанные из бивня мамонта. В следующий раз, думаю, ребятки притаранят мне скелет ископаемого в полную величину…
После встречи с мальчишками я отправился на другое деловое свидание, на которое меня пригласил американский предприниматель Джон Джонсон. Еще вчера вечером он позвонил мне и, вежливо представившись, передал привет от французских коллег.
— Вы знаете, — сказал он, — меня должен был представить вам наш общий друг Павел Прохоров, но его почему-то не оказалось дома…
— Он в служебной командировке, — объяснил я.
— Я так и подумал. Вы не против, если мы встретимся с вами без него?.. Вас устроит ресторан «Прага»?.. Тогда завтра, во второй половине дня…
Джон Джонсон оказался точным и ждать себя не заставил. Через несколько минут мы уже сидели за столиком, пили аперитив и, ожидая заказанные блюда, вели неторопливую беседу.
— Вы, насколько я знаю, хотели бы создать совместное американо-российское предприятие, — без тени сомнения проговорил американец. — Я мог бы помочь вам в вашем начинании. Тем более что являюсь представителем одной очень крупной корпорации, заинтересованной в самых тесных контактах с единомышленниками из Москвы.
— Так в чем же трудности? — насторожился я, почувствовав в словах Джонсона некую недоговоренность.
— Так, мелочь… Вы должны будете кроме своих интересов удовлетворять и наши…
— Каковы же ваши интересы?
— Давайте сначала закусим, а то мясо остынет…
Бифштекс оказался прожаренным в самую меру, а темное бархатное чешское пиво придало мясу непередаваемый вкус.
— Да, так вот, — вернулся к прерванному разговору Джонсон, утерев губы салфеткой. — Наша корпорация заинтересована в притоке свежих светлых умов из стран Восточной Европы, в том числе и из России. Мы помогаем крупным ученым, специалистам, изобретателям получить достойную их гения жизнь в Штатах. Обычно проблем с переездом не бывает. Мы заключаем годичные контракты на чтение лекций в наших крупнейших университетских центрах, делаем вызов, а затем ваши умники сами решают, стоит им возвращаться на родину или лучше остаться у нас… Как видите, ничего плохого мы не делаем…
— Э! Да я вам могу поставлять таких клиентов пачками! — похвастался я, махнув одним духом стопку коньяка.
— Нет, Иван Николаевич, — сдержанно заметил американец. — Нам нужны только те люди, кого мы сами вам назовем. На первый раз мы с распростертыми объятиями приняли бы у себя вашего доброго знакомца из МИФИ — физика-ядерщика…
— Вы имеете в виду профессора Серебровского? Это серьезный человек и крупный ученый. Только ведь мне к нему и на два метра не приблизиться, так его охраняют…
— Не надо себя запугивать! — поднял руку ладонью вперед Джонсон. — Что было, то прошло. Сейчас ваши ученые влачат весьма жалкое существование. Поверьте мне, вы не только сможете подойти к нему, а даже и поговорить, передать наши приглашения.
— Вы думаете? — неуверенно спросил я, припоминая, как мне в свое время делали втык особисты за то, что я позволил себе роскошь раскланяться с профессором Серебровским при случайной встрече в фойе Театра Российской Армии…
— Я в этом убежден! Передадите профессору из рук в руки вот этот конверт и больше ничего. Поручение пустяковое…
— Когда и где я смогу это сделать? — спросил я.
— Уже завтра. Профессор Серебровский — председатель приемной комиссии. Завтра в 15.00 он будет обходить помещения общежития, где поселились абитуриенты. Вы подойдете к нему, когда он, выйдя из корпуса, направится к машине. Скажете, что вас просили передать некоторые документы друзья из Америки…
— Так открыто? — поразился я. — А КГБ? То есть ФСБ…
— А чего вам их бояться? Америка — друг России. Она поможет… Ну а потом, как только профессор окажется у нас, мы сразу же в торжественной обстановке подпишем договор о сотрудничестве. Будет банкет и так далее. Без проблем!
— Совместное предприятие?.. Ну что же… — согласился я, махнув еще сто граммов коньяку и блаженно закатив глаза.
— Именно так! — похлопал меня по плечу Джонсон. — Эй, официант! Счет…
Профессора Серебровского в Америку я провожал лично. Он даже всплакнул в «Шереметьево-2» и обнял меня на прощание. И улетел, слава Богу! А через пару дней мы подписывали договор о международном сотрудничестве и прочие документы. Об этом, кстати, подробно писалось в ряде газет. Это событие подняло мое настроение, испорченное неудачной поездкой Паши-Мозоля в Елец. Теперь ту неудачу можно было не принимать в расчет. «Все хорошо, прекрасная маркиза! Все хорошо, все хорошо!» — пропел я про себя…
Буров
Третий по счету орден был обнаружен в ходе обыска помощником усатого оперативника — совсем еще молоденьким лейтенантом, которого следователь называл запросто «Гришей». Он отыскал орденские знаки в ванной, в коробке из-под сладких лимонных долек, которая находилась в стиральной машине.
