Дина Константинова - Тайник на Кутузова
– Дело в том, что Клаус, которого я нынче сопровождаю, далеко не брюнет...
Я рассказала Жаку все с самого начала. Он слушал не перебивая, что случается с ним крайне редко.
– Что же вы раньше мне не позвонили? – сухо спросил он.
– Пардон, когда? Занята была, знаете ли...
Жак был очень удивлен и никак не мог поверить, что какой-то самозванец набрался наглости и приехал вместо его друга Клауса. Также он никак не мог понять, кто именно этот самозванец и каким образом он узнал о намерениях настоящего Клауса. Стоит отметить, что мы оба были поражены, как нагло само званец гнул свою линию! И ведь не боялся, что кто-то из нас догадается, что он – это вообще-то не он?
– Родственник, – выдвинула я версию.
– Думаете?
– Уверена на девяносто процентов. Какой-нибудь пятиюродный брат, неудачник, завистник... Жак, вы действительно не знали про тайник?
– Клянусь вам. Речь шла только о том, чтобы найти дом.
– Думаю, вам стоит найти настоящего Клауса, – заметила я.
– Завтра же утром, – деловито сказал босс.
– Что прикажете делать с камнями?
– Все, включая камни, везите в Москву. Вылетайте завтра же вечером. Я вас встречу в «Балчуге», на ужине.
Глава 6
Я заснула прямо так, как была, – в одежде. А проснулась от настойчивого звонка телефона. Нащупав аппарат где-то около подушки, просипела «слушаю».
– Вы были правы, – раздался голос Жака. – Этот мерзавец действительно дальний родственник. А зовут его, по совпадению, тоже Клаус. Клаус Крюгер.
В этот момент в дверь постучали.
– Я в ванной, – крикнула я, на цыпочках проходя в ванную комнату.
– Зачем вы сообщаете мне такие детали? – удивился Жак. – Еще скажите, что вы там делаете...
– Я не вам, – прошептала я, прикрывая трубку. – Это он стучится...
– Не открывайте ему ни в коем случае! Мало ли, какой он больной... Вылетайте сегодня же, поняли?
Понять-то я все поняла, но Клаус продолжал стоять за дверью и стучать громче и громче. Бросив трубку, я заметалась по ванной. Потом быстро разделась, закуталась в полотенце. Мне нужно было время, чтобы придумать хоть что-то.
– Ну что вы барабаните? – недовольно спросила я и открыла дверь, не снимая цепочки.
– Откройте, – потребовал Клаус, толкая дверь.
– Вы что, не видите, я в ванной?
Клаус уставился на меня недовольными серо-голубыми глазами. Белки у него были красные, как у рака. Видимо, вчера хорошо набрался.
– У вас есть панадол? – спросил он, корчась. – Мне ужасно плохо...
– У меня нет, – сказала я. – Спросите на ресепшне.
– Вы все привезли?
– Вы позволите, я домоюсь? – рассердилась я. – Идите к себе в номер и полежите. Я приму душ и принесу вам ваши реликвии.
Не желая более продолжать разговор, я захлопнула дверь у него перед носом.
– Я пойду в бар пить пиво, – сообщил Клаус из-за двери.
– Отличная идея, – крикнула я и принялась собирать вещи.
Через полчаса я была готова. Душ, макияж, чемодан. Билет до Москвы был заказан и ждал меня в кассе. Но теперь у меня появилась задача – покинуть отель и не наткнуться на Клауса. Я не боялась его. Он бы все равно мне ничего не сделал. Просто мне казалось, что было бы лучше, если бы я исчезла... Тогда мне в голову пришла очень простая, на мой взгляд, гениальная мысль. Я позвонила на ресепшн и попросила девушку подняться ко мне в комнату. Через две минуты по стучали. Я распахнула дверь. И тут же, получив удар в нос, отлетела на кровать. В коридоре стоял Клаус.
Захлопнув за собой дверь, он набросился на меня, принялся душить.
– Где вещи? – захрипел, сжимая пальцы кольцом вокруг моей шеи.
Я тут же отметила, что внешний вид порой обманчив. Я бы никогда не могла предположить, что Клаус обладает такой силой! Но теперь я в этом убедилась.
– От...пусти, – простонала я сдавленным голосом.
Нет, черт возьми, за три года моей карьеры на меня ни разу не нападали дважды за сутки! Но отпускать Клаус явно не собирался. Он давил все сильней и сильней, а у меня перед глазами заплясали красно-фиолетовые круги. И если бы мой уже затуманенный взгляд не упал на утюг, которым я десять минут назад подглаживала брюки, я бы, скорее всего, потеряла сознание. Глядя Клаусу в ненормальные глаза, я свесила руку с кровати, дотянулась до утюга. Тепленький, еще... Потом из последних сил размахнулась и опустила утюг на голову подлеца. Надо же, второй раз за сутки меня спасает утюг. Вечная слава его изобретателям!
Клаус мгновенно разжал пальцы, осел прямо на меня. Брезгливо столкнув его на пол, я с жадностью вдохнула. Горло болело, наверняка все было в синяках! Не успела я подумать, что делать с негодяем, в дверь опять постучали. Ну, блин, день стучащих дверей!
– В душе, – крикнула я.
– Это с ресепшна, – сообщила девушка. – Вам что-то надо?
– Шоколада! – прошептала я. А вслух сказала: – Закажите мне такси. Я уезжаю через десять минут.
– Вы не могли мне сказать это по телефону? – раздраженно спросила та.
– Нет, это тайна...
Девушка ушла. Клаус застонал. Не теряя ни минуты, я быстро разрезала большое махровое полотенце, связала ему руки и ноги. Едва успела закрепить последний узел, он открыл глаза.
– Ну, доброе утречко, – улыбнулась я, а потом, схватив за жидкие белые волосы, с радостью стукнула его об угол кровати. Странно, но в последнее время во мне проснулась какая-то жестокость. Надо же, накануне Сашу об пол била, теперь Клауса о кровать... Профессиональный рост, не иначе. Клаус вскрикнул. Вполне понятно – ему было очень больно. Из носа потекла кровь. Я принесла из ванной другое полотенце, подложила ему под голову – мне стало жалко гостиничный ковер нежно-бежевого цвета.
– Что же ты, сволочь немецкая... Не стыдно?
– Я тебя убью, – прошипел Клаус.
– Ну, постарайся. – Я, развлекаясь, села в кресло и пнула его ногой в бок.
Было забавно смотреть, как Клаус пытался развязать мои узлы, перекатываясь с одного бока на другой. Это было бесполезным занятием. В свое время вязать такие узлы меня научил Ганс. А уж он-то знал толк в деле.
– Где камни? – спросил он, перестав кататься по полу.
– Как – где? У меня.
– Отдай!
– Ну конечно...
Я подошла к зеркалу и ужаснулась. Шея моя была малинового цвета. Слава богу, на улице зима – это безобразие я легко прикрою шарфом. Поправив волосы и макияж, я засунула обрезки полотенца Клаусу в рот. Конечно, он сопротивлялся. За что и получил еще раз мордой об пол. Потом накинула пальто, взяла чемодан и покинула номер.
Гостиницу я покинула быстро, незаметно, через служебный вход. Правда, после того, как я прочесала через сугробы гостиничного двора, мне пришлось лезть через забор и попыхтеть с чемоданом, но это мелочи. Возле центрального входа меня, наверное, ожидало такси, вызванное девушкой с ресепшна. Но я предпочла уйти по-английски. Ведь когда они обнаружат Клауса в комнате связанным, тут же начнется суматоха, вызовут милицию...
Через пару часов я была в аэропорту. Я несколько волновалась, боялась, что меня могут искать. Но меня никто не искал, все было спокойно. Старенький, не внушающий доверия Ту-134 оторвался от земли и устремился в синее небо, дребезжа старинными моторами.
Когда я добралась до «Балчуга», уже натурально валилась с ног. К тому же я вдруг вспомнила, что ничего не ела целый день. Жак позаботился – заказал мне номер. Быстро покончив с отельными формальностями, бросила чемодан и спустилась в ресторан, не переодеваясь.
– Вы очень устало выглядите, – заметил босс, покачав головой. – Господи, что у вас с шеей?
Я рассказала, самую малость приукрасив историю.
– Какая сволочь, – в сердцах сказал Жак, мрачнея. – Надо было его убить.
– У меня, босс, нет табельного оружия...
– Я вам непременно выдам. Напомните мне завтра утром...
За ужином Жак рассказал мне все, что сумел узнать за последние двадцать четыре часа.
Оказалось, что настоящий Клаус лежал в больнице, и уже давно – два месяца назад он попал в серьезную аварию. До того как он попал в аварию, он действительно списывался с Жаком и рассказывал ему о своем желании навестить Калининград, найти дом его деда. О тайнике он знал, но тогда, в переписке, ничего Жаку не сказал. Не хотел беспокоить заранее.
Жак рассказал ему, что кто-то, тоже по имени Клаус (я видела паспорт!), набрался наглости списаться с ним, выдавая себя за настоящего Клауса. И даже приехал! А что хуже всего – хотел прикарманить себе содержимое тайника!
Клаус настоящий был так поражен услышанной историей, что не сразу нашелся что сказать. А потом тихо произнес: «Не может быть...» Он извинился перед Жаком, сказал, что ему необходимо сделать пару телефонных звонков, дабы проверить кое-что. Через двадцать минут он перезвонил.
