Татьяна Моспан - Подиум
- Проходите. - Катя пропустила их в прихожую. И тут же пожалела об этом: оба парня были пьяны.
- А мы к тебе в гостечки, решили вот навестить, - дурашливо рассмеялся Алексей. - Не скучала?
- Нет.
Алексей без приглашения открыл дверь в комнату.
- Ты одна? - на всякий случай спросил он. Увидев швейную машинку и разбросанные вокруг журналы, он подмигнул приятелю. - Костик, давай поможем Катюше. Сейчас примерочку сделаем. Или как там это называется? Ты что, в белошвейки поступила?
- Перестань! - попробовала образумить его Катя.
- Песенка есть такая... - не унимался Алексей. - Служила белошвейкой и шила гладью, потом та-ра-ра-рам, и стала... - Он громко захохотал.
Катя с ужасом убедилась, что Алексей просто безобразно, совершенно пьян. Ни разу еще она не видела его в таком состоянии. У Кати похолодело внутри... Да как он смеет! Катя видела глумливую усмешку Костика: тот молчаливо одобрял действия приятеля. В отличие от Алексея Костя был почти трезв - Катя заметила холодный, непроницаемый взгляд, направленный на нее.
- Убирайтесь!
- У-тю-тю! - Алексей, растопырив руки, хотел обнять ее.
- Убирайтесь - или я закричу! - Она шарахнулась от Кошелева.
- Раньше не кричала... Костик, представляешь, я у нее первый мужик, целку ей сломал, а теперь она из себя королеву корчит. - Алексей грязно выругался. Раздевайся! - резко приказал он.
Катя не двинулась с места.
- Смотри, хуже будет! - пригрозил Алексей.
- Зачем ты пришел?
- Потрахаться захотелось. Ты что, думала я в тебя влюбился? Да я только мигну, и за мной любая побежит.
- Вот и иди к ним! - Ее голос звенел от обиды, но она не плакала. (Сейчас она сама себя не узнавала. Неужели несколько дней назад при мысле о нем у нее перехватывало дыхание?) - Почему ты ведешь себя как подонок?
- Про подонка не надо, могу рассердиться. Сегодня мы с Костиком решили заняться тобой. - Алексей, стягивая с себя свитер, обернулся к приятелю. - У нее эрогенная зона - мочка уха: балдеет сразу!
От ненависти у Кати помутилось в голове.
- Я закричу!
Кошелев сделал обманное движение и кинулся на девушку. Катя забилась у него в руках.
- Костик, давай! - Кошелев рванул за ворот Катину блузку и попытался подтащить девушку к дивану. - Сейчас я ее успокою... - Он стал расстегивать молнию на брюках. - Так даже интереснее будет.
Алексей вынужденно ослабил хватку, и Катя сумела вырваться. Она подбежала к окну и распахнула его настежь. Холодный осенний воздух ворвался в комнату.
- Шаг сделаешь - буду орать на весь дом!
Видно, в ее голосе было нечто такое, что заставило Кошелева остановиться. Он замер, не решаясь приблизиться к ней.
- Пугает! - Алексей обернулся к приятелю, желая получить поддержку.
Непроницаемое лицо Костика менялось на глазах. Он занервничал: одно дело взять легкую добычу, поразвлечься, и совсем другое - нарваться на неприятности... Бешеная девка! Такая что угодно устроить может. Лешка, козел пьяный, не понимает ни хрена!
- Ну ее к черту! - заявил Костик.
Но Алексей не хотел сдаваться так просто:
- Не заорет! Чего ты скис? Позору побоится...
- Не побоюсь, - громко сказала Катя. - Хочешь, давай проверим? Заявлю, что ты меня в прошлый раз изнасиловал, а теперь с дружком пришел?! - Ее глаза горели таким огнем, что Кошелев не посмел к ней приблизиться ни на шаг. (Она им покажет, этим подонкам!)
- Ну ты и сука! - Кошелев топтался на месте, не зная, что предпринять.
Костик знал, как поступить: он уже застегивал на себе куртку... Из-за Лешкиной шалавы, думал он, и под статью запросто загреметь можно.
- Уходим отсюда, и быстро! - почти выкрикнул он Кошелеву.
Алексей, как побитый пес, последовал за приятелем. Он начал трезветь - и жалко моргал своими длинными, сводящими с ума девчонок ресницами.
- Хоть слово кому пикнешь - пришибу! - обернувшись в дверях к девушке, пообещал Костик.
После этого Катя не спала всю ночь, ее трясло словно в лихорадке. Слез не было - только злость и обида... Значит, она действительно могла заорать и поднять на ноги весь дом?! Да, могла. Неужели все ребята вокруг такие же мерзавцы и негодяи, как Кошелев и этот его дружок? За один вечер с наивной девичьей влюбленностью было покончено.
Через месяц она в очередной - и в последний - раз встретила Алексея. Он шел навстречу под ручку с Юлей Иванченко и громко смеялся. Катя хотела свернуть, но поздно спохватилась... Рядом с разодетой в шикарный норковый свингер Иванченко Катя в своем скромном осеннем пальто казалась просто Золушкой. К тому же она шла от матери и несла домой в авоське десяток куриных яиц.
- Привет! - Злые змеиные глазки Юлечки капризно прищурились. - Что-то тебя давно нигде не видно?
- Работаю.
- Говорят, в портнихи подалась?
- Да.
- Заказы, случайно, не берешь?
- Нет.
- А что так? Можно неплохо подзаработать. Я за-плачу.
- Слушай... - Катя с улыбкой смотрела на ее короткую, словно выщипанную стрижку, - давай я сама тебе заплачу, только с одним условием: чтобы ты никогда не подходила ко мне и не обращалась с подобным предложением. Договорились?
Иванченко, не ожидавшая отпора, опешила. Ее продолговатое и плоское лицо с нарисованными ниточками бровей вытянулось еще больше. Тем не менее она решила атаковать с другого конца:
- Говорят, ты одна теперь живешь. Не скучаешь?
- Нет. Я неплохо устроилась. Алексей вот недавно был в гостях - может подтвердить.
При этих словах Кошелев, все это время стоявший как столб, якобы поперхнулся и закашлялся. Юлечка решила ему помочь.
- Хозяйством занимаешься? - Злые глазки Иванченко уставились на Катину авоську. - По-моему, это такая тоска!.. Зачем тебе столько яиц - ты их для чего-то специально употребляешь?
- В основном для уталения голода, - резко ответила Катя. И, не попрощавшись, зашагала прочь.
Черт бы побрал эти яйца, думала она, ведь говорила матери, что не потащит их сегодня, а та заладила: бери, бери! И тут, как назло, эта сладкая парочка...
В последние дни Катя старалась не думать о Кошелеве. И боялась встречи с ним. А выходит - ничего страшного. Она помнила, какой неуверенной чувствовала себя тогда, несколько дней назад: приходилось таскаться на работу в ненавистное КБ, а тут еще поганая история с Алексеем... Теперь все по-другому. Да, нет у нее сейчас денег на такую роскошную шубку, как у этой драной кошки. И что с того? Заработает - купит, причем сама купит, а не у родителей одолжится. Главное, она чувствует себя уверенно, на своем месте - значит, все будет нормально.
Катя, погрузившись в воспоминания, продолжала путь домой по малолюдным улицам родного городка... Постылый КБ, Кошелев, Юлечка Иванченко - казалось, все случилось давным-давно. А всего-то и прошло несколько месяцев!
Она, как недавно это делала Наташа, подставляла ладошки под летящие снежинки. Хорошо! На душе было легко, радостно; ей даже захотелось, как в детстве, запрыгать на одной ножке. Видели бы ее сегодня Алексей да его кривоногая Юлечка, такую красивую, в роскошном костюме на ярко освещенном подиуме. Она заметила, как глазели на нее мужчины... Стоп! А при чем здесь Кошелев? Почему она продолжает думать об этом парне? Неужели мало обожглась?
После той истории она на всех ребят смотрела как на врагов. И когда видела обнимающиеся пары, ее аж передергивало от отвращения. Получается, доныне не забыла она про Алексея, раз в мыслях и сейчас пытается ему что-то доказать... Странный у нее все-таки характер: то вроде бы вполне самостоятельный человек, а то лапша лапшой! Наташа ей все время это говорит.
С Наташей Богдановой Катя познакомилась уже в Доме моды... Задержалась как-то Катя в цехе - хотелось доделать блузку, чтобы завтра с утра заняться новой работой. Стояла за гладильной доской и утюжила рукав. Ткань попалась тяжелая в обработке. Наконец, когда качество собственной работы ее удовлетворило, она выключила утюг: хватит, а то сжечь можно, потом придется эту блузочку самой носить. (Такие случаи в бригаде бывали. Правда, на работниц испорченную вещь не вешали - закройщица, как правило, находила выход из положения: то вышивку на испорченном месте сделает, то еще чего-нибудь придумает. Иногда заказчице показывали подпаленную ткань и предлагали бесплатно сшить что-то еще. И виновница при этом выполняла всю работу самостоятельно, кроме раскроя. Конфликт гасился.)
Катя уже собиралась уходить, когда в дверь заглянула незнакомая девица: это и была Богданова, манекенщица Дома моды "Подмосковье". Катя вспомнила, что разок наблюдала ее на подиуме...
- Ой! А что, все уже ушли? - растерянно оглядываясь, спросила она у Царевой.
- Похоже на то, - ответила Катя.
...Да, не зря на эту девушку заглядывались все мужчины. И беспощадные к чужим недостаткам женщины в цехе в один голос твердили, что Богданова - само совершенство. Даже желчная мотористка соседней бригады, тетя Наташа, которая находила недостатки у всех, говорила: ее тезка сложена удивительно - и совсем не задирает нос, не то что другие. И вот теперь эта красивая девушка стояла перед Катей.
