Джейн Кейси - Пропавшие
— Нечего меня запугивать. Я ничего не скажу.
Я помыслить не могла, чтобы рассказать кому-нибудь то, о чем мне сейчас поведал Блейк. Страшно было даже подумать, что за этим стояло.
— Я не пытался вас запугать. Просто… у меня могут быть серьезные неприятности за необдуманные слова, ясно?
— Тогда зачем вы вообще мне об этом сказали? — обиделась я.
Он пожал плечами:
— Полагаю, не захотел вам солгать.
Я ничего не ответила — не смогла, — но лицо у меня запылало. Я едва знала этого детектива, но он определенно обладал талантом выбивать меня из колеи.
Он сочувственно на меня посмотрел.
— Почему бы вам не уехать отсюда? Ведь у вас нет никаких причин оставаться здесь?
Я покачала головой, а он развернулся и пошел в актовый зал. Взявшись за ручку двери, он секунду помедлил, успокаиваясь. Затем открыл дверь и исчез за ней.
1992 год
Через восемь часов после исчезновения
Моя щека утопает в одной из подушек, разложенных вдоль спинки дивана. При вдохе и выдохе шелковистая ткань притягивается к моему рту, а затем опадает. Я наблюдаю за ней из-под ресниц. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Я поспала — недолго. Шея затекла от неудобной позы, в которой я лежу, и мне холодно. Я думаю о том, почему проснулась. Слышу голоса: моих родителей и два незнакомых — один мужской, другой — женский. Я сохраняю полную неподвижность и размеренность дыхания, слушая их. Я не хочу, чтобы мне опять задавали вопросы. У меня неприятности, и вся моя ненависть обращена на Чарли.
— Не было ли у него трудностей в школе, вы не знаете? Его не запугивали? Может, он не выполнял домашние задания?
Отвечает моя мать, слабым, далеким голосом:
— Чарли хороший мальчик. Школа ему нравится.
— Мы часто обнаруживаем, что при исчезновении ребенка дома происходит скандал: ссора с родителями или с братьями-сестрами — что-то в этом роде. Здесь было нечто подобное? — Более мягкий вопрос, на сей раз тихим голосом говорит женщина.
— Разумеется, нет, — отвечает отец, напряженно и сердито.
— Ну… было несколько стычек. Он растет. Бывает, не слушается. Но ничего серьезного.
Когда мама умолкает, наступает тишина. В носу у меня щекочет. Я думаю, не почесать ли его, чтобы не щекотало, но это выдаст меня. Тогда я начинаю считать. Когда я добираюсь до тридцати, зуд сходит почти на нет.
— Значит, вы полагаете, эта юная леди знает, где он? — Меня как током прошибает, я едва не вскакиваю. — Хотите ее разбудить, чтобы мы с ней поговорили?
Кто-то касается моей голой ноги, сразу под коленом, и тихонько трясет. Открыв глаза, я ожидаю увидеть мать, но это отец, стоящий рядом со мной. Мама сидит в другом конце комнаты, примостившись боком на стуле с прямой спинкой, глядя в пол. Одна рука у нее закинута за спинку стула, и мать кусает большой палец — она так делает всегда, когда нервничает или злится, или то и другое.
— Давай просыпайся, — говорит отец, — здесь полиция.
Я тру глаза и прищуриваюсь на двух незнакомых людей.
Они в форме, рукава белых рубашек завернуты, темные брюки измяты, обвиснув после долгого жаркого дня. Женщина улыбается мне.
— Все в порядке?
Я киваю.
— Как тебя зовут, милая?
— Сара, — отвечаю я, тихо и чуть хрипло после долгого молчания и от смущения.
— Твои родители говорят нам, что твой брат исчез и ты не смогла сказать им, где он. Это так, Сара?
Я опять киваю.
Теперь, когда она разговаривает со мной, голос женщины-полицейского становится громче. Темно-синяя тушь для ресниц растеклась по морщинкам вокруг глаз. Синие черточки сливаются, когда женщина-полицейский улыбается мне, наклоняясь вперед.
— Не скажешь ли ты мне, где он?
Я мрачно качаю головой. «Я бы сказала, если бы могла», — думаю я, но вслух ничего не говорю. Женщина-полицейский обменивается быстрым взглядом с коллегой. В течение секунды его холодный взгляд отражается в ее глазах, но она поворачивается ко мне с новой улыбкой.
— Тогда не покажешь ли нам комнату своего брата?
Я смотрю на маму, ожидая указаний.
— Иди, — говорит она, отводя глаза, — побыстрей.
Я встаю и медленно выхожу из комнаты, сворачиваю к лестнице, женщина-полицейский идет за мной. Я никогда ее раньше не видела, но уже знаю, что она гордится, будто умеет обращаться с детьми, что, когда дверь за нами закроется, она наклонится ко мне, встретится со мной взглядом и снова спросит, не знаю ли я, куда ушел мой брат. Я медленно поднимаюсь по лестнице, держась за перила и надеясь, что, когда мы подойдем к комнате Чарли и я открою дверь, он будет там.
Глава 4
Когда я вошла в дом, звонил телефон. Я торопливо ответила, зная, что мама и не подумает это сделать. Трубку я сняла, раздраженно стиснув зубы — меньше всего в этот день мне хотелось говорить с кем-то еще, — но я не могла проигнорировать настойчивый пронзительный звонок, как это делала мама. В любом случае это окажется предложением о покупке чего-либо.
— Алло?
— Сара? — Голос на другом конце оказался теплым, полным участия. — С тобой все хорошо, дорогая?
— Все в порядке, тетя Люси, — ответила я, и напряжение отпустило меня, когда я села на нижнюю ступеньку лестницы.
Тетя Люси — мамина старшая сестра. Разница между ними составляла всего три года, но она всегда относилась к ней по-матерински. На всех детских фотографиях она толкает мамину коляску или тащит маму за собой за руку. Без единой жалобы, не думая о себе, тетя Люси жила здесь, поддерживая маму, когда пропал Чарли. Из всех близких маме людей она осталась единственной, кого мама умудрилась не оттолкнуть от себя. Если бы у меня не имелось иных причин любить тетю Люси, достаточно было бы того, что она всегда оставалась верной своей сестре, какой бы невыносимой та ни становилась. Тетя Люси никогда не сдавалась.
— Я подумала про тебя, едва услышала об этой бедной девочке. Как твоя мать?
Я наклонилась, заглядывая в кухню, чтобы проверить, пусто ли там.
— Я ее еще не видела. Сегодня утром мы не встречались. Я даже не знаю, известно ли ей о случившемся.
— Лучше не расстраивать ее, если она не знает. — Голос у тети Люси звучал встревоженно. — Не знаю, как она отреагирует. Я не могла поверить, когда увидела в новостях. Где ее нашли… это очень близко от вас, да?
— Да, — ответила я, и на глаза у меня невольно навернулись слезы. Я прокашлялась. — Дженни училась в Эджвортской школе. Она была одной из моих учениц, тетя Люси. — «О, и кстати, это я нашла ее тело», — добавила я про себя, но не смогла произнести эти слова вслух.
Тетя ахнула.
— Я и не представляла, что ты ее знаешь. Какой ужас. Твоей маме будет только хуже от этого.
Я с силой сжала трубку, и пластик протестующе затрещал. Я отмела три первых ответа, пришедших мне в голову, на том основании, что они слишком обидели бы мою бедную, исполненную благих побуждений тетю. Ее вины тут не было. Мы все потратили много времени, переживая из-за того, как и что воспримет мама, вовлеченные в ее эмоциональную орбиту громадным притяжением жалости к самой себе. Мне хотелось наказать тетю Люси, ведь она думала только о маме, а не о Шефердах, подругах Дженни или хотя бы обо мне. Но я этого не сделала. В итоге мне удалось убрать из голоса большую часть раздражения, когда я чуточку натянуто ответила ей:
— Конечно, я не скажу ничего, что ее расстроит. У меня и в мыслях не было упоминать об этой связи.
Последовала крохотная пауза, прежде чем тетя Люси снова заговорила, и я почувствовала себя мерзавкой. Она достаточно хорошо меня знала и заметила мое раздражение, даже если и не догадывалась о его причинах. Не этого она заслуживала.
— Как мама в последние дни?
— Да почти так же.
В трубке сочувственно и озабоченно свистнули, и я улыбнулась про себя, представляя тетю Люси, которая сидит на краю своей кровати, более низенькая копия мамы, но с безупречной прической и макияжем; я полагала, что она, возможно, и спит с накрашенными глазами. Она всегда звонила из спальни, стараясь не мешать дяде Гарри. Он любил свой покой. Иногда я думала, не по этой ли причине у них нет детей, а может быть, просто не получилось. Спросить я никогда не осмеливалась. Но это означало полную свободу быть для меня чудесной тетей, а иногда даже и матерью.
— Тебе все это нелегко, да? — спросила теперь моя милая тетя, и, как обычно, я мгновенно утешилась.
— Честно говоря, я мало ее вижу. Держусь на расстоянии.
— Ты больше не думала о переезде?
Я закатила глаза. Какое классное предложение, тетя Л. Спасибо, что подумали об этом.
— Не думаю, что сейчас наилучшее время для этого, учитывая все происходящее.
Тетя Люси фыркнула.
— Если ты будешь ждать подходящего момента, то никогда не уедешь. Всегда найдется основательная причина, которая помешает. Но на самом деле единственное, что тебя там держит, ты сама.
